Метро 2033. Степной дракон - Шамиль Алтамиров

– Не очень, – признался Назар, вгрызаясь в твердую лепешку.

– А ты в кофе макай хлеб, – посоветовал Басмач. – Я тебе оставил, там. В кружке.

– Спасибо.

– Пожалуйста. Так вот, сколько на карту смотрел и видел же, пометки проставлены, линии, треугольники и квадратики на ней. Прочитал записи и точно: квадратиками помечены станции, а треугольниками – вентиляционные шахты! И вот сейчас думаю, что мы на одном из таких мест. Дед мой к войне готовился. Только не знаю, на кой ему это метро сдалось, но все же…

– И… – Назар поперхнулся от напитка со странным вкусом и запахом, названного бородачом «кофе».

– Вот тебе «И». Я сопоставил карту деда с пометками, которые сделал Игельс, указывая, куда отвозил караван Ыча бочки со спиртом и провизией. Это одно и то же место.

– Мы пойдем под землей? – в голосе Назара неожиданно смешались радость и страх. Вот только недавно он думал о том, что жизнь в бункере ему все же приятнее и ближе, чем на поверхности. Но вместе с тем, лезть в незнакомые катакомбы непонятного «Метро-2» не хотелось абсолютно.

– Да, парень, мне тоже, чего уж врать, – сыкотно – туда лезть… В общем, вскроем люк, заглянем, разнюхаем что и как. И если все в норме, и внизу нет воды по самое горло, то оставляем тоннель как запасной план. На солнышке как-то приятнее умирать. А пока туда и сюда, погода развеется. Не дрейфь, пацан, мы у цели. Еще немного осталось.

С замком Басмач возился минут двадцать. Самодельные отмычки из обрезка подточенной наждаком проволоки справились с задачей. Щелкнув, механизм провернулся, и ригели вышли из пазов. Герметизированный люк из нержавеющей стали с протяжным лязгом открылся. Если в «предбаннике» воняло крысами и сыростью, то что могло быть внизу?

Но из откинутого люка не просто дохнуло, а практически выстрелило напором воздуха, который, впрочем, быстро иссяк.

– Ты гляди, умели же строить. Сто лет в обед, а вентиляция еще чего-то может, – восхищался Басмач, глядя в квадратный провал шахты, уходящей строго вниз. Чуть белеющее пятно света виднелось метров через семьдесят, не меньше.

– У-у… ну ни хрена себе, далеко. Давай автомат и мачете. Я спущусь. Ты охраняй здесь, мало ли. Вдруг полезет чего оттуда.

Назар уселся на край люка, положил рядом автомат и стал наблюдать, как бородач спускается. Слушая отраженное стенками бурчание Басмача, и постепенно удаляющееся бряцание ступенек, Назару вдруг показалось, что он дома, в бункере: те же звуки, те же запахи. Эта схожесть одновременно и грела и отталкивала. За все плохое он ненавидел Академгородок, а за все хорошее любил. Но если сравнить, то первого оказывалось больше.

Басмач поначалу спускался осторожно, пробуя каждую ступеньку на крепость – выдержит или нет, – столько же лет простояло. Но ближе к середине пути ему это попросту надоело. Времени отнимает много, а дальше земли все равно не упадешь, потому принялся перебирать руками и ногами намного быстрее.

Но беда пришла, откуда и не ждал. Правая рука уже отпустила перекладину, осталось перенести вес тела на ногу, и перехватиться уже левой за ступеньку, но рука онемела, а грудь сдавило. Буквально на мгновение в глазах мелькнуло красным, Басмач охнул и сорвался. Прогремев руками и ногами, цепляясь за ступеньки – благо шахта очень тесная, – сумел ухватиться и повиснуть на правой руке.

Грохоча и лязгая об лестницу и стальной короб шахты, что-то улетело вниз.

Басмач подтянулся и, обхватив руками лестницу, закрыл глаза, пытаясь прийти в себя. Он почти не чувствовал рук, будто чужие. А ноги предательски подрагивали. От страха? Не дождетесь!

– Эй, ты в порядке? Басмач?! – Обеспокоенный голос Назара как-то не вовремя заметался эхом над головой.

– Да-а, нога соскользнула, – прохрипел Басмач в ответ. А ощущение, что твое тело как-то вовсе и не твое, не отпускало. Ломящая боль в левой руке почти успокоилась, а ребра больше не сдавливало. Басмач смог свободно вдохнуть.

– Эй, точно в порядке, мне спуститься? – беспокоился Назар.

«И что ты здесь будешь делать, балда?» – раздраженно метнулось в голове Басмача, а сам ответил:

– Нет, в порядке. Отдышусь и дальше полезу.

Да, неожиданно накинувшаяся старость и болячки давали о себе знать. На пенсию пора уже, если не больше. Как странно получалось в их маленькой группе: Назара вроде подлечили, перестал кашлять и харкать кровавой зеленью – спасибо овечьему жиру с молоком и медом – зато вот, сам захворал.

От воспоминания про овечий жир и молоко, Басмача передернуло. Придя более или менее в норму, несколько раз сделав глубокий вдох, он продолжил спуск. Правда, теперь совсем не надеясь на собственные руки, в любой момент могут отказать. Страшное это дело – не верить себе.

Лестница закончилась небольшой комнатенкой с тощими крысами, жмущимися по углам. Серые вредители натащили всякого мусора, устроив гнезда, откуда злобно зыркали красными бусинами глаз.

«Мукъдахки? Это хорошо, крысы не живут рядом с хищником», – подумал Басмач, перешагивая через клубок хвостов и серых морд. Мачете, с изрядной вмятиной на ялмани, обнаружился тут же, на бетонном полу.

Вернул мачете на пояс, и, взяв ППШ на изготовку, осмотрелся: бетонные стены с щелястым коробом вентиляции, бетонный голый пол; квадратная комнатка три на четыре метра оканчивалась хлипкой на вид дверью в дальнем конце – единственный выход, не считая шахты с лестницей. Лампочка на потолке, забранная в защитный колпак из мелких прутьев, светила тусклым желтым светом, отбрасывая паутинчатую тень.

Переступая через снующих туда и сюда грызунов, Басмач вернулся к лазу:

– Я на разведку. Бди, пацан.

– Хорошо, – с эхом донеслось издалека.

Он прижался ухом к двери, прислушался: тихо. Предательски заскрипев, трухлявое недоразумение из ДСП оповестило всех о визите Басмача. А за дверью оказалась продолговатая, едва освещенная площадка, чем-то напоминавшая перрон, или станцию метро, но только в миниатюре. С обоих концов перрон оканчивался полукруглым и темным провалом тоннеля, в который вели рельсы – узкоколейки – в обоих направлениях.

На полноценное метро не походило, хоть и приходилось его видеть только в кино да на картинках, масштабы не те. Одно слово «Метро-2». Басмач, опасливо поглядывая по сторонам, приблизился к краю перрона и спустился на пути.

Хоть из тоннеля и не тянуло липкой сыростью, рельсы – обеих дорожек – были основательно ржавые. Ими давно не пользовались, факт. Может со дня постройки тоннелей, а может буквально в прошлом году перестали стальные колеса отстукивать ритм на стыках рельс, кто знает.

Басмач, стоя подошвами на головке рельса, хотел было поднять со второй рельсины непонятный предмет, плоский кругляш. Протянул руку и, не дотянувшись пары сантиметров, передумал: это ведь не обычное метро, здесь нет третьей – контактной – рельсы. Напряжение если и есть, так на этих двух. Погибнуть от удара электротоком в его планы не входило.