Фальшивое счастье - Лина Эрали

был очень удобным мужем, который не вылезает из командировок.

В этот момент я словно прозрел. Я ведь все видел. Видел, ее жадность, необузданную тягу к роскоши, деньгам, и главное — равнодушие ко мне. Но она так искусно играла роль сердобольной защитницы животных, роль светлой и неземной женщины. А меня тешила мысль, что она выбрала меня. Как-то я подобрал щенка на улице, думал она оценит, притащил его домой, искупал, а она сморщила нос и под доводом того, что мы оба слишком заняты пристроила его кому-то из знакомых. Представляешь, даже тогда, я как последний идиот верил в ее святость.

Все пазлы сложились только потом. Я не стал устраивать разборок, а просто обчистил эти счета, перечислив все бабки в другие фонды. А ту девушку, что налетела на меня словно фурия взял к себе на работу. Так Галя и оказалась в моей команде.

— Ого, Галя? Наша Галя? А Агата? Как она отреагировала? Пыталась как-нибудь объяснить.

— Стандартно, по классической схеме. Вначале слезы и рыдания, мольбы простить, начать все заново, а потом угрозы.

— Чем она могла тебе угрожать?

— Она грозилась засудить и заодно испортить репутацию, пройтись по всем ТВ-шоу, обвиняя меня во всех смертных грехах. Тогда я объяснил ей, что она окажется в тюрьме. Антону не составило бы труда впаять ей хищение в особо крупных размерах. Раздел имущества был не в ее пользу. Недвижимость я приобрел до брака, а на счетах было не так много денег, как ей хотелось бы. У меня тогда, как раз начались проблемы на работе. К тому моменту я уже открыл свое дело.

— А потом?

— Мы начали бракоразводный процесс, который она всячески тормозила. В один из дней мы столкнулись в ресторане, перебросились парой фраз, когда он нагло уселась за мой столик. Прогнав ее спокойно пообедал. Потом поехал за город, к отцу, он раньше, кстати, жил на соседней улице. Что произошло дальше помню смутно. Меня вынесло на встречку, зацепил другое авто и вылетел с обочины, врезавшись в дерево.

На этом моменте повествования Рита всхлипывает и крепче обнимает меня. Успокаивающе поглаживаю ее, это ты еще не знаешь, милая, что было дальше.

— Очнулся уже в больнице. Оказывается я вылетел в лобовое стекло и приземлился на торчащую в земле арматуру. Жизненно-важные органы не были задеты, но пока ехала скорая потерял много крови. В общем-то это меня и спасло. Оказалось, что в моей крови обнаружили какое-то синтетическое вещество. А благодаря нескольким переливаниям крови, удалось немного нейтрализовать его действие. Но нервная система сильно пострадала, по этой причине у меня и начались проблемы со сном.

На третью ночь, несмотря на ударную дозу обезболивающих и снотворного, я проснулся. Словно кто-то меня растормошил. Просто открыл глаза и увидел Агату, она была в маске, но я ее узнал. Она стояла возле моей капельницы и вводила какой-то препарат. Я молча смотрел в ее глаза, а она в мои. Мне стало жутко страшно. Как ни странно, я не боялся самой смерти. Меня ужасала мысль, что я провел с этой женщиной три года, два из которых в браке. Жил под одной крышей, спал с ней, целовал ее, любил, мечтал о детях. А она вот так хладнокровно пытается лишить меня жизни, ради трешки в центре, домика в Италии и небольших сбережений на банковском счете. Ну, и конечно в отместку за те миллионы, что увел из-под ее носа.

— И? Что случилось дальше? — спрашивает моя девочка, и я чувствую маленькие капельки стекающие на мою грудь.

— В палату влетели люди моего отца и скрутили ее. Он сразу понял в чем дело и ее поджидали. Теперь у нее шикарные апартаменты в тюрьме, — усмехаюсь.

— В ресторане она что-то подмешала тебе?

— Ага.

Рита подрывается, не прекращая рыдать зацеловывает мое лицо. Но решительно отстраняю от себя.

— Не надо, моя девочка. Это совершенно ни к чему. Не надо меня жалеть. Это было уроком для меня.

— А я буду, — упрямо возражает, — мне можно. Я беременная и я тебя люблю. И это даже не жалость, а сочувствие. Прибила бы эту Агату! — рычит, вызывая мой искренний смех.

Набрасываюсь на ее губы. Мне с трудом удается быть нежным с ней, но я стараюсь. Очень.

— Ну, все не реви. Все давно в прошлом. Расстроил я тебя, да? — вновь укладываю ее прекрасную головку себе на грудь и зарываюсь пальцами в волосы, втягиваю их запах. Это чертовски успокаивает.

— И да, и нет. Зато теперь я знаю, что ты способен на чувства. Может пройдет какое-то время и тогда… ты сможешь полюбить и меня, — произносит тихо, — когда-нибудь, — поспешно добавляет, не желая давить или выпрашивать мою любовь.

— Не когда-нибудь, Рита, — отвечаю твердо, стискивая в своих объятиях.

Казалось бы, что сложного сказать всего три слова «Я тебя люблю»? Но эти слова застревают в горле и все, что я могу — это выдать скупое, обрывистое признание. И ведь снова моя девочка меня понимает. Вскакивает, широко распахнув глаза, хватает ртом воздух и вглядывается в мое лицо не верящим взглядом.

— Но не строй иллюзий, Рита. Розовые единороги не прискачут. Я останусь собой. Даже до всех этих событий я не был плюшевым мишкой.

— И не надо. Просто люби меня, — шепчет, скидывает одеяло, перекидывает ногу и садится на мой пах, начиная двигать бедрами, реакция члена следует практически сразу же. — Твой рассказ многое объясняет. С такой мамой и бывшей немудрено растерять человечность. Теперь понятно почему ты такой… бесчувственный чурбан, — хихикает мне в губы.

— А ты я смотрю бессмертной себя почувствовала? — рычу угрожающе, сильно сжимая ее бедра. — Родишь — накажу.

— Сейчас накажи, — произносит томно, обхватывая член рукой, медленно погружает в себя. Когда он полностью исчезает в ней Рита протяжно стонет. Слегка выгибается, закатывая глаза, обхватывает обеими руками груди и чувственно мнет их, неспешно насаживаясь.

— Да, ты меня сегодня балуешь, — отшучиваюсь, чтобы скрыть насколько сильно я размяк.

Интересно, когда я перестану восхищаться ее красотой? Когда придет чувство насыщения ее теплом и близостью?

Поднимаюсь, чтобы вновь ревниво скинуть ее руки и самому жадно лапать ее тело, целовать, кусать, облизывать. Это все мое. Ее тело, ее душа, сердце, мысли. Она больше не принадлежит даже самой себе. Только мне. Только моя.

40

Рита

— Предупреждаю, я не позволю делать из своего сына шмоточника, — по-доброму ворчит Костя, уперевшись подбородком в мою макушку и поглаживая живот.

Я кажется совсем сошла с ума. Ребенок