Однажды мы придем за тобой - Олег Рой

Джинн обернулся, но ничего сказать не успел. «Глаза» вспыхнули вновь, и их обладатель шагнул прямо на нас.

Джинн

Призрак вскинул «беретту» и спустил курок — безрезультатно. Он повторил этот процесс еще раз, еще, еще… Без толку — кажется, пистолет забыл, как стрелять.

— …нормальный воспитатель на моем месте впаял бы вам по паре штрафных очков, — донесся из темноты спокойный, уверенный голос. — А тебе, Призрак, вдвое больше. В большом мире подросток с оружием считается преступником apriori. Да опусти пистолет, все равно не выстрелит…

— П-почему? — обалдело спросил Призрак у вышедшего в круг света мужчины.

— Капсюль у патрона не наколется, — объяснил тот, отводя руку парня. — Я сделал его инертным. И порох на всякий случай тоже.

Мужчина оказался хорошо сложен, у него было лицо, какое видишь у киношных положительных героев, — открытое и аристократичное. Вообще он выглядел именно как аристократ и даже одет был как аристократ — чуть старомодно, но со вкусом: черный двубортный пиджак, черные классические джинсы, туфли… Лет мужчине было между сорока и пятьюдесятью, точнее сказать трудно.

Стоп! Я не сразу понял, что меня смущало, но потом все-таки до меня дошло. На нас с ребятами были проектовские комбинезоны. Даже без шлема они неплохо защищали от холода, но все равно мороз чувствовался. А наш новый знакомый дефилировал в одном костюме, без куртки, не говоря о перчатках. И только пар от его дыхания свидетельствовал, что мы с ним находимся в одной и той же реальности.

— Это почему еще? — полез в бутылку Призрак. — У меня патроны нормальные!

— Призрак, — перебил его я, — тебе же сказали: наш новый знакомый сделал инертными капсюль и порох. Понимаешь?

— Нет, — честно признался сосед по комнате.

— Он тоже участник Проекта, — пояснил я и, обернувшись к неизвестному, уточнил: — Правильно?

— Oui, mais non, — улыбнулся тот. — Думаю, вы поняли. Надин говорила мне, что вложила в вас программу-транслятор.

У меня глаза на лоб полезли:

— В каком смысле? Вы хотите сказать, что нас… перепрограммировали? Разве человека можно перепрограммировать?

— Есть многое на свете, друг мой Джинн, что и не снилось вашим мудрецам, — улыбнулся незнакомец. — И еще больше того, что они замалчивают. Итак, Джинн, Призрак… А где Фредди, ваш друг?

Я потупился:

— Видите ли, сэр… у нас проблема…

— Ах да, понимаю, — ответил мужчина. — Видимо, он свалился в эту симпатичную шахту. Судя по всему, он жив и даже цел… Друзья мои, должен заметить, я вами доволен. Конечно, ваш поход граничит с безумием, но не преступает эту границу. Более того, открою маленький секрет — в Проекте мы лояльно относимся к попыткам нарушить наши правила. Конечно, к успешным попыткам. И хоть вашу попытку успешной не назовешь, повторяю, я доволен. Спешу сообщить — еще до официального старта вы заработали себе по десять очков. Потом узнаете, что это такое, а пока, полагаю, стоит помочь вашему незадачливому другу.

— А вы можете? — с надеждой спросил Призрак, и если бы он не озвучил это первым, я задал бы тот же вопрос.

Мужчина широко улыбнулся:

— Сразу предупрежу — это против правил Проекта, так что не думайте, что всякий раз, когда вы попадете un mucchio enorme di merde, придет кто-нибудь из кураторов и вытащит вас за шкирку. Нет, вляпались — выбирайтесь сами: хотя бы потому, что всю жизнь вам подтирать задницу никто не будет. Но поскольку правила игры еще не объявлены, сделаю исключение. На этот раз. Но лишь при условии, что вы зарубите себе на носу: ваши проблемы — результат вашего выбора и решить их можете только вы сами. Кроме того, с вероятностью процентов семьдесят Фредди рано или поздно и сам выбрался бы наверх, но мы не можем ждать, пока это случится, — через сорок минут официальный старт Проекта и вы трое в числе приглашенных. Так что…

Фредди

А еще говорят, что явление призрака часто бывает предзнаменованием… Не успел я перевести дух, как фонарь Джинна опустился ниже, и оттуда донесся голос:

— Фредди, внимание! К нам пришла подмога. Сейчас мы попытаемся тебя вытащить.

— Как? — спросил я.

— Понятия не имею, — ответил Джинн. — Тебе велено, хм, расслабиться и попытаться получить удовольствие.

— Звучит устрашающе, — признался я. — Но я попытаюсь.

Вообще труднее всего расслабиться именно тогда, когда тебе велят делать это. Я поступил просто — снял контроль за ногами и по стеночке сполз на пол. Но не успела моя пятая точка коснуться пола, как какая-то сила резко швырнула меня вверх. Взмыл я высоко: подлетел над тем местом, откуда упал, и увидел стоящих на краю шахты Джинна, Призрака и еще кого-то мне неизвестного. А потом я ухнул вниз и, промчавшись мимо изумленных приятелей, полетел прямо в бездну.

На сей раз я падал дольше, намного дольше. Честно говоря, я не понимал, что происходит. Если мне хотят помочь, зачем зашвырнули обратно? А главное, как? Посмотрев вниз, я увидел приближающееся дно пещеры. Оно было слабо освещено, как сцена театра перед началом спектакля. Впечатление усиливало покрытое льдом озеро идеально круглой формы, словно нарисованное циркулем, а вокруг него — что-то, напоминающее занесенный снегом пустынный, заброшенный парк. Подходящие декорации.

Над самым дном меня вновь рвануло вверх так, что я испугался, что мои внутренности выскочат. Обошлось, однако я вписался-таки в стену, к счастью, погасив до этого скорость. Тем не менее удар был чувствительным; я кубарем покатился по парапету, шипя от боли в ушибленном боку, и вскочил на ноги, едва не рухнув опять в треклятую шахту, будь она неладна.

— А вот и Фредди, — сказал незнакомый мужчина, пожилой, но крепкий, как Кит Харрингтон[64]. — В следующий раз будь внимательнее, пожалуйста. Большой мир не такое безопасное место, как маленький монастырь.

— Если бы я искал безопасности, сэр, я бы в монастыре и остался, — ответил я. — Это вы меня выдернули из ямы?

— Я, — подтвердил мужчина. — Думаю, ты в состоянии оценить проделанную работу.

— Я восхищен, — честно признался я. — Я сам телекинетик, но мои способности по сравнению с вашими…

— Для того я и создал программу, — перебил меня мужчина. — Вы пока зерна, программа — плодородная почва, и только от вас зависит, какой урожай вы принесете. Будете стараться — сможете действовать не хуже меня. А теперь идем, мы опаздываем… ах да…

Он не делал никаких движений, но внезапно вокруг нас разлилось сияние, намного более яркое, чем то, что суммарно давали планшет Джинна и его летучий фонарь. Причем свет был комфортным для глаз и — как бы получше выразиться? — равномерно распределенным, словно незнакомец включил кусочек дня. Видимого источника этот свет не имел.