Пять рассерженных мужей - Людмила Милевская

— Ну, в смысле, а мы вам что должны? Чего ваш шеф от насхочет?

— А-а, вот вы о чем, — успокоился Вован. — Да в общем-то онсам и не хочет от вас ничего, разве что поближе познакомиться, — Вованподхалимажно ухмыльнулся, — если вы не побрезгуете. В остальном мне сказали, наваше усмотрение. Если хотите, мы отвезём вас к вашему коллеге, если не желаете,он сам к вам приедет.

Теперь растерялся Евгений:

— К какому коллеге?

— Ну к тому, что к вам с предложением, уж не знаю какой тамбизнес, вам видней. Он так крут, что хренотень не предложит. Короче,благодарствую за внимание, — Вован с поклоном приподнялся, — злоупотребили мыуже, понимаем, ну что делать? В этих делах я тупой, говорил же пахану. Так чтопередать? Вы к нему или он к вам приедет? Он срочно хочет вас повидать.

Мужья переглянулись.

— Кто — он? — спросил Архангельский.

Вован кивнул на небо и полушёпотом сообщил:

— Он! Сами понимаете. Так что передать?

— Надо подумать, — отрезал Евгений.

— Ага, — подтвердил Вован, — надо подумать. Кто ж против.Так мы часика через два подскочим? — явно заискивающе спросил он. — Вы тут всеперетрите без нас, решите…

— Да что перетирать-то? — уже разозлился Евгений.

— Как что? — удивился Вован. — Вы поедете или коллеге к вамехать. Решайте, короче.

Вован встал и молча пошёл к своему джипу. Остальные гоблиныпотянулись за ним. Чемодан остался лежать на столе.

— Эй, — крикнул Евгений, — «бабки» забери?

Вован резко затормозил и испуганно на Женьку воззрился.

— И что с ними делать? — спросил он.

Женька, непонятно с чего осмелел. Я бы на его месте такдерзить не стала.

— В жопу себе запихни, — вдруг сказал он.

Я зажмурилась, а Вован заржал.

— У-уф! — с облегчением вздохнул он. — Ну вы и шутите!Кстати, можете не пересчитывать: там как в аптеке — пять лимонов.

Архангельский и Женька переглянулись и хором спросили:

— Пять лимонов?! Баксов?!

— Баксов, конечно, — обиделся Вован, — сами же видите.

Он бодро уселся за руль, газанул и начал сдавать джип задом,медленно выруливая с поляны на дорогу. Евгений, поверив наконец, что гоблиныуезжают, крикнул, кивая на чемодан:

— Так ты что, только за этим приезжал?

Вован ответил:

— Не-е, не только. О встрече же надо добазариться. Так мыподскочим через пару часов…

Тут осмелел и Даня.

— А что делать с этим? — спросил он, кивая на валяющегося укостра пулемётчика.

— А что хотите, — пожал плечами Вован. — Ваш клиент, нам онбез надобности.

И «Лендровер», развернувшись, стремительно растворился вночи.

Остолбеневшие мужья долго смотрели ему вслед, ожидая второгодействия этого, очень странного спектакля. Согласитесь, не каждый день людямнавязывают чемодан долларов — было от чего растеряться. Когда же мужья уяснили,что гоблины не шутят и возвращаться не собираются, то дружно переглянулись итупо воззрились на распахнутый чемодан.

— Е-моё! — сказал Евгений и очень неприлично выругался.

Архангельский с ним согласился, выразился ещё неприличней итоже сказал:

— Е-моё!

— Вот это заморочка! — пропищал Тася и выражаться не стал.

Штаб-квартира «ОУ-Эн-Ай»,

Разведывательного управления штаба

флота.

США, Аннополис.

Наше время.

Директор «Оу-Эн-Ай» Дэн Митфорд отложил дешифрованноепослание Лоуэлла Понта. Неспешно раскурил сигару.

«Вечно эти умники из ОНЕ, — раздражённо подумал он, —гоняются за какими-то химерами…»

Митфорд слыл закоренелым консерватором ещё в ту пору, когдакомандовал разведывательной флотилией. Впрочем в отношении ОНЕ его консерватизмразделяли многие моряки. Для этого были основания. «Умники из Принстона»предлагали такие методы психологического воздействия и давления на экипажирусских кораблей, что становилось ясно: они эти корабли и этих русских в глазаникогда не видели.

А Дэн Митфорд видел. Русские корабли, быстроходные, отличновооружённые, частенько встречались ему в океане. Десять лет назад в БританииМитфорд участвовал в учениях русских и английских фрегатов. Тогда ему сталоясно: игрушки ОНЕ — пыль для русских моряков. Этих ребят так просто не деморализуешь.

После гибели атомного ракетоносца «Курск» Митфорд и вовсепроникся уважением к вероятному противнику. Записки погибших подводников,написанные в гибнущей субмарине, в кромешной тьме, задыхающимися раненнымилюдьми, впечатляли. Никакой паники. Ясное и точное изложение происшедшего,прощальные слова семье. Так и только так, по мнению Митфорда, должен умиратьморяк, когда придёт время. Насчёт своих соотечественников были у него большиесомнения. Сытый, избалованный моряк умирать не хочет. Гуманизм общества достигтех вершин, с которых поднимается немыслимый вой, паника начинается при гибеликаждого солдата. Будто можно побеждать без жертв.

«Противника нужно уважать, — думал Митфорд, — тогда нестыдно будет и сразиться с ним. Слабый противник, — не противник вообще. Многоли чести от победы над ним? А эти умники из ОНЕ внедряют тут всякую ерунду.Можно подумать, что корабль действительно можно обработать каким-нибудьлазером».

Дэн Митфорд по селектору вызвал помощника.

— Тэд, — спросил он, — вы запрашивали ЦРУ о размерахфинансирования операции «Хищная птица»?

— Так точно, сэр! — отчеканил помощник.

— Финансирования хватает?

— Нельзя сказать, чтобы оно было щедрым, сэр.

Митфорд подавил глухую волну ярости.

«Умникам из ОНЕ всегда дают денег столько, что деть некуда,а когда касается флота, начинают экономить. На новые спутники для кораблейденег нет, на средства электронной разведки — нет, на оперативные мероприятия впортах возможного противника — не хватает…»

Дэн Митфорд взял себя в руки.

— Тэд, — вновь обратился он к помощнику, — аналитикиподготовили заключение?

— Да, сэр. Оно у вас.

Митфорд пробежал глазами бумагу. Вздохнул, подписал,проворчав в сердцах: