Основы общей психологии - Сергей Леонидович Рубинштейн

гранулярный слой с большим количеством мелких зернистых клеток; 5) ганглионарный слой, состоящий из крупных пирамидальных клеток, так называемых глубоких пирамид, достигающих особенного развития в передней центральной извилине, в которой Бетц обнаружил носящие его имя «гигантские» пирамидные клетки; 6) полиморфный слой, состоящий из клеток различной величины и формы; 7) веретенный слой (по О. Фохту), содержащий веретенообразные клетки и граничащий с белым веществом (см. рис.).

Слой нервных клеток и нервных пучков в коре большого мозга человека

Как показали исследования Ц. Фохт, цито- и миэлоархитектонические особенности коры в разных отделах ее различны. На основании этих цито- и миэлоархитектонических особенностей различных частей коры К. Бродман составил карту коры, на которой он различает 52 корковых поля различной архитектоники (см. рисунки ниже). Дальнейшие исследования Ц. и О. Фохтов (1919 г.), Экономо и Коскинаса (1925 г.) привели к выделению в коре у человека до 200 корковых полей.

Ареальная карта по К. Бродману. Наружная поверхность

Ареальная карта по К. Бродману. Внутренняя поверхность

Изучение филогенеза мозга показало, что в филогенетическом ряду наблюдается все возрастающая анатомическая дифференциация коры, причем все большее развитие получают те участки, которые являются носителями особенно высоких функций.

Существенные результаты дает и изучение онтогенетического развития архитектоники коры. Примененный впервые К. Бродманом принцип деления коры на основании изучения ее онтогенетического развития (которое привело его к различению гомогенетической коры, приходящей в процессе своего онтогенетического развития к шестислойному строению, и гетерогенетической коры, не проходящей через стадию шестислойного расщепления) получил дальнейшее развитие у ряда советских ученых. Исследования И. Н. Филимонова, Г. И. Полякова, Н. А. Попова показали, что уже на ранних стадиях онтогенетического развития выступает деление коры большого мозга на три основные зоны: 1) изокортекс, 2) аллокортекс, включающий архикортекс и палеокортекс, и 3) определяющую алло- и изокортекс межуточную область. Наличие этого деления уже на ранних стадиях онтогенеза дает основание заключить, что оно имеет существенное значение.

В результате современных исследований можно считать установленным, что кора состоит из гистологически различных, могущих быть индивидуально дифференцированными полей. Не должно было бы также подлежать сомнению и то, что с гистологическими особенностями связано и некоторое функциональное своеобразие. За это положение говорит, во-первых, накопившийся с открытием Брока ряд данных о связи нарушения определенных функций с поражением определенных участков коры. Исследования Павлова также показали, что разрушение у собаки различных участков коры влечет за собой расстройство анализаторской деятельности различных сенсорных областей. Это положение подтвердилось и посредством других методов. Ц. и О. Фохты, раздражая электродом на мозгу обезьян различные участки, показали, что гистологически различные ими установленные поля дают различный моторный эффект. Аналогичные данные получил тем же методом, примененным им во время операций над мозгом человека, Ферстер, причем ему удалось констатировать таким способом и различия сенсорных полей.

Богатый материал для решения локализационной проблемы дают и клинические данные современной психоневрологии.

В итоге этого длинного ряда исследований было, таким образом, установлено, что мозг является не однородной массой, а гистологически и функционально качественно дифференцированным целым, в котором различные участки обладают определенным своеобразием, и что определенные функции оказываются в известной зависимости от гистологически определенных участков мозга, которые, следовательно, играют особенно существенную роль в их деятельности. Над этим бесспорным положением, опирающимся на факты, классическая локализационная теория воздвигла очень гипотетическое и шаткое построение, допустив, что каждая, даже сложная, психическая функция непосредственно продуцируется отдельным участком как ее «центром».

Эта классическая локализационная теория в настоящее время основательно поколеблена исследованиями Х. Джексона, Г. Хэда, работами К. Монакова, К. Гольдштейна, К. Лешли и др. Оказалось прежде всего, что новые клинические данные о многообразных формах афазии, агнозии, апраксии не укладываются в классическую локализационную схему. С одной стороны, поражение так называемой речевой зоны в левом полушарии при более тщательном исследовании оказывается связанным с расстройством не только речи, но и других интеллектуальных функций. С другой стороны, нарушение речи, различные формы афазии связаны с поражением различных участков.

При оценке обоснованности выводов традиционной локализационной теории нужно, далее, учесть, что методом экстирпации на основе поражения различных участков коры могли быть установлены лишь «центры нарушения», а не центры функционирования в собственном смысле. Из того факта, что поражение определенного поля влечет за собой нарушение определенной функции, следует, что это поле играет существенную роль в выполнении данной функции; но это не означает, что оно является «центром», который сам продуцирует эту функцию, и что в ней не участвуют и другие поля. Надо поэтому различать между локализацией патологического симптома в определенном поле и локализацией функции в определенном «центре».

Это положение особенно заострил против классического учения о локализации К. Монаков. Как указал Монаков и подтвердил К. Лешли, значительные повреждения и других участков коры помимо тех, с поражением которых в первую очередь связано нарушение высших интеллектуальных функций, также влечет за собой их нарушение, хотя и не столь глубокое. С другой стороны, и при разрушении основных для данной функции участков остальная часть коры по истечении некоторого времени до известной степени компенсирует дефект, принимая на себя замещающую роль.

Особенно существенное значение для локализационной проблемы имеет функциональная многозначность гистологически определенных полей коры. Даже разделению коры на отдельные сенсорные и моторные участки нельзя придавать абсолютного значения. Вся кора функционирует как чувствительно-двигательный аппарат, в котором имеется лишь местное преобладание одной из двух функциональных сторон – двигательной или сенсорной. Дифференциация функциональных особенностей связана с преобладающим развитием в данной области одного из двух основных слоев коры (А. Якоб).

Опираясь на свои исследования о зрительной коре, а также лобной и центральных областях у крыс и обезьян, К. Лешли, выдвигающий положение о функциональной многозначности корковых полей, показал, что разрушение зрительной области коры ведет к трем различным психологическим изменениям: 1) животное теряет способность различать формы; 2) наступает амнезия по отношению к прежде приобретенным навыкам; 3) приобретение новых сложных навыков оказывается тем труднее, чем обширнее поврежденная область. При этом Лешли установил, что причиной двух последних нарушений не является нарушение зрительных восприятий. Таким образом, зрительная кора обусловливает несколько различных функций, играя, однако, по отношению к ним различную роль. Признавая наличие в зрительной коре специального, строго локализированного механизма различения формы и менее строго локализированного механизма активирования подкорковых центров, Лешли считает, что свойство совместно со всеми другими участками коры осуществлять интеллектуальные функции является совершенно не специфическим: высшие интеллектуальные функции вовсе не локализируемы.

В отношении высших интеллектуальных функций ряд современных исследователей, как то: К. Монаков, К. Гольдштейн, К. Лешли (в ранних своих работах, от которых сейчас он отошел), в своей борьбе против традиционной локализационной теории делают своеобразный