Леди-цыганка - Ширли Басби

Уязвленная Кэтрин начала протестовать, но он жестко опередил ее:

– Больше ни слова! Я сейчас близок к тому, чтобы придушить тебя! Лучше помолчи!

Монро вернулся в комнату раньше, чем он успел пообещать еще что-нибудь, и Джейсон натянуто поблагодарил его за помощь в отвратительной сцене. Проще всего было им сейчас откланяться, что они и сделали, к большому его облегчению, хотя Монро и не скрывал, что заинтригован и сгорает от любопытства.

В отеле Кэтрин молча проскочила в свою спальню, молясь, чтобы Джейсон отсрочил исполнение своих бурных намерений до того момента, как она соберется с силами и мыслями. Когда ей уже начало казаться, что гром подождет до утра, и она довольная, но бледная, не хуже привидения, улеглась между шелковых простыней, дверь спальни распахнулась. На пороге стоял Джейсон, и смотреть не него было страшно.

Он уже сбросил зеленый бархатный сюртук и атласный жилет и остался в белой шелковой рубашке с оборками, распахнутой почти до талии. В руке у него был стакан, уже ополовиненный, и Кэтрин не знала, какой он по счету. Прядь черных волос наискось прорезала лоб, блеск в зеленых глазах заставил Кэтрин задрожать от примитивного животного страха. Он высоко поднял стакан и, отчетливо выговаривая каждое слово, насмешливо провозгласил:

– Тост за мою любезную женушку. Вот уж не думал, делая крошку Тамару своей любовницей, что приобретаю себе жену благородного происхождения. Скажи мне, леди Кэтрин, просто чтобы удовлетворить мое любопытство – твоя мать так все спланировала или же это проклятая случайность, что мы встретились?

Понимая, что на самом деле он не настроен выслушивать ни оправдания, ни объяснения, до смерти устав от всех сцен, Кэтрин сказала далеко не мирно:

– Ты пьян, Джейсон! Мы можем обсудить это утром.

Сказать так было ошибкой – все-таки она плохо его знала. Злобная усмешка исчезла, Джейсон стремительно несколькими шагами пересек комнату и прорычал:

– А когда мы обсудим это, леди Кэтрин? После того, как твой дядюшка высосет из меня всю кровь?

Он схватил ее за узкие плечи и безжалостно встряхнул. Стараясь вывернуться, она вскрикнула:

– Ну хорошо, хорошо, я скажу тебе! Нет, моя мать никогда не планировала это! И я никогда не планировала! Во всем ты должен винить свою слепую похоть, во всем, что произошло. Я не сама себя изнасиловала и не сама привезла себя во Францию. Это все сделал ты, мой дорогой муженек!

Ее гневные слова подействовали, как ушат ледяной воды, и какое-то время, казавшееся им бесконечным, они молча смотрели друг на друга. Затем, к ее изумлению, он вытянулся рядом с ней на постели. Лежа на спине и невидяще глядя на потолок, он сказал уныло:

– Я, быть может, и виноват, что ошибся в ситуации, но ты не должна была оставаться в цыганском таборе, уже зная о моей заинтересованности, а ты с первого дня знала, что я желаю тебя! Почему же, черт побери, ты ничего не сказала?

Ее недавний гнев исчез, и она вяло спросила:

– А ты бы поверил мне?

– Возможно, и нет! – ответил он просто.

– И тебя не тревожило то, что ты сделал? – Ее оскорбляло отсутствие у него всякого угрызения совести.

– Не особенно! А что такого я сотворил, кроме того, что женился с помощью побега, как я узнал сегодня вечером, на подходящей молодой женщине? А поскольку я тоже подходящая партия, в чем тут грех?

Нахмурившись, Кэтрин взглянула на него:

– Но мы ведь не поженились!

Он медленно повернул голову, и знакомый уже холодный блеск его зеленых глаз заставил ее внезапно осознать, что он пребывает в чрезвычайно опасном настроении, а явная расслабленность скрывает под собой ярость. Она замерла, как кролик перед удавом.

– Верно, моя возлюбленная кошечка, – начал он со злобной угрозой, – но в этот самый час завтра мы будем женаты!

– Но ты же не хочешь жениться на мне!

– Вы это верно подметили, леди Кэтрин, – мрачно согласился он, – к несчастью, сегодняшний вечер не оставил мне никакого выхода, кроме этого. И я женюсь на тебе!

– Но… но мы не любим друг друга! Мы даже не нравимся друг другу! Я не выйду за тебя замуж! Я не вынесу этого, не вынесу!

Прижав ее к мягким подушкам, Джейсон склонил к ней лицо, на которое было страшно смотреть.

– Любовь не имеет к этому никакого отношения! Мы должны жениться и мы женимся! Ты можешь получать удовольствие от скандалов, как утверждает твоя тетка, но мне не нужна репутация подлеца и скандалиста, совратителя молодых дам из высшего общества! – И с горечью добавил:

– Господи, ну почему ты не оказалась цыганской девкой, которой притворялась? Тогда бы не было никаких проблем. А теперь я должен обзавестись женой!

Теперь настала очередь Кэтрин – с искаженным лицом она взорвалась:

– Я не выйду за тебя замуж!

– У тебя не останется другого выбора – мы повязаны друг с другом. Если не поженимся – немедленно и тайно – как долго, по твоему мнению, Элизабет или ее мать будут молчать об этой пикантной новости?

Он бил наверняка. Отказываясь, Кэтрин словно подписывала смертный приговор. Соглашаясь, она связывала себя с человеком, который ненавидел и презирал ее. При этой мысли сердце в груди стало тяжелым, как камень. Так закончился вечер, который в своем начале много обещал. В такие минуты ее не покидала надежда, что со временем они сумеют решить все трудности. А теперь он негодует, что поставлен в такое невыносимое положение, во всем винит ее и не признает, вернее, не захочет признать, что все случившееся – результат его действий.

У нее не было сил сдерживать подступающие слезы. Страшно, что она уже влюбилась в этого человека, тогда как он, хотя порой и жаждал ее тела, думал о ней с раздражением, как о колючке, впившейся в кожу. А теперь ей грозит наихудшая участь: провести жизнь в качестве нелюбимой, нежеланной жены!

Глядя на лицо Кэтрин, Джейсон не мог в точности угадать, о чем она думает, но откровенное, переполнявшее ее отчаяние было очевидно. Он не ожидал, что осчастливит ее своим решением, но все-таки не предвидел, что это будет воспринято как несчастье. Ну и черт с ней! Это ОН будет захомутован девкой со змеиным языком, чье тело обещало так много, но так и не раскрылось. Она не имеет права выглядеть такой несчастной. Она получала богатого мужа, в то время как ему суждено оставшиеся годы прожить с женщиной, которая, возможно, ненавидит его!

– Ты не ответила на мой вопрос. Ты думаешь, твоя тетка и твоя кузина способны хранить тайну?

– Ты не нуждаешься в ответе, – слабым голосом ответила она. – Тебе известно, как и мне, что Элизабет и Сеси с восторгом раззвонят обо всем всему свету.

– И что же тогда? Ты согласна на брак, как только я все устрою?

Кэтрин печально кивнула головой, ее огромные глаза выражали муку, и Джейсон почувствовал, как что-то стеснило его грудь. Она казалась такой милой, лежа рядом с ним, черным шелковым облаком раскинув свои волосы по белой подушке, и он мгновенно ощутил знакомую притягательность этого нежного тела. Но даже услышав призыв желания, он только горько скривил рот. Она была капризна, лжива и вероломна. Она обманула его, ввела в заблуждение, и с безответственной беспечностью превратила его жизнь в ад. Презирая собственное тело за то, что оно предательски отзывалось на ее теплую близость, он поспешно отодвинулся.