Анимаг и Оборотень - Алена Гнутова

даже ей. Она даже не хотела знать, с кем говорит Скорпиус. Даммен их учил, что атакующий всегда в выигрыше.

— Остолбеней, — воскликнула Роза, направляя палочку на мужчину, едва вбежала в зал.

Но тот поднял руку, нейтрализуя ее заклинание. Беспалочковая магия, какой владела и она, но ведь это была редкость. Кто этот человек?

— Мисс Уизли, удивлен Вас видеть, хотя и ожидал, — улыбнулся он. — У мистера Малфоя неплохая защита, не показал мне, что он не один.

Роза только сейчас в темноте присмотрелась к Скорпиусу. Он не просто неподвижно стоял, его ноги обвивали дьявольские силки, сжимая все сильнее, они уже разрастались по всему телу, а одна из щупалец закрыла ему рот. Конечно, он не может расслабиться, чтобы выпутаться из них, не когда она здесь.

— Знаете, в свое время я отвечал за стайку волчат, которые были куда сильнее, чем этот щенок, — усмехнулся мужчина и стал подходить к ней. — Да, именно мне Темный Лорд доверил это задание.

Роза делала вид, что внимательно его слушает, а сама проникла в его сознание. Удивительно, как люди во время хвастовства и при полной уверенности в своей силе, способны терять контроль над своим сознанием. Либо же она слишком хороша в этом деле.

Адриан Эйвери. Вот кто находился перед ней. Отец Эвана.

Роза быстро шла по его голове, словно пробегая между полок с книгами, стараясь по обложке найти нужную. Действительно, у него была миссия во времена войны, очень ответственная. Тайная. Но для остальных Пожирателей он был трусом. Потому что не участвовал в сражениях. Вербовал оборотней. Это его и спасло от тюрьмы. Да, у него, как и у Драко, была метка. Но он не был замечен никем и нигде. Отсюда отношение Нотта и Розье первые шесть лет к Скорпиусу и Эвану прекрасно объяснялось.

А сейчас он чувствует себя главным. Если он выпустит всех заключенных, он станет главным. Поэтому он просил сына зайти через нее. Далеко не Скорпиус в их компании хотел через нее подобраться к Министерству. Эван просто опоздал, поэтому придумал новую тактику.

Но что-то изменилось, он не должен был быть сегодня здесь. Ах, он увидел, как Даммен подслушал разговор ее матери и Гарри про маховик времени. Понял, что тот пойдет в Мэнор, снимет защиту, что-то и ему здесь надо найти…

— Интересно читать чужие мысли, правда? — Роза быстро вышла из его сознания, с испугом посмотрев. — Ты прекрасно защищаешь свое сознание, я тоже не смог к тебе подобраться. Вот только ты так увлеклась головой, что совсем забыла про ноги. Все же пока физическая боль куда эффективнее ментальной.

Роза опустила голову, замечая, как и вокруг нее начинают виться силки. Роза расслабила ноги, но ничего не произошло, они все равно начинали ее сжимать все сильнее. Нет, это не силки, она впервые видит такое растение…

— Добавим? — усмехнулся Эйвери. — Боишься Круциатуса? Ну что ты, это так банально. Я так понял, что каждое поколение Малфоев наступает на одни и те же ошибки…

Он взял запястье Розы, проводя по невидимым для него рунам.

— О нет, не руны, — рассмеялся Адриан, поняв, о чем она думает. — Любовь. Это глупцы придумали, что она всевластна. Нет, это очень разрушающее чувство.

Эйвери направил палочку на Малфоя, еще больше стесняя на нем щупальца растения, а тот беспомощно застонал. Роза попыталась беспалочковой магией ослабить его хватку, но стесненные собственные движения не давали ей свободу рукам. Черт возьми, этот старик прав. Она была готова вынести любую боль сама. Но для любящего человека нет муки больше, чем видеть, как страдает твой родной человек.

— Знаешь, что это? — Эйвери достал пузырек.

— Животворящий элексир, — ответила Роза, хотя и не увлекалась с зельями.

— Кому из вас мне его дать? — спросил у нее Эйвери. — Ведь одному из вас тогда сопротивляться растению будет значительно проще…

Роза чувствовала какой-то подвох. Скорпиус забился в своих растениях. Роза чувствовала, что с передавленными рунами их связь была невозможна, она не понимала, что хочет сказать ей Скорпиус.

Пришлось судорожно соображать самой.

Животворящий элексир, какой тут может быть подвох, не зря он говорил про любовь, значит уверен, что она выберет Скорпиуса, облегчит его страдания, а не свои, значит, ему это и надо. Но почему он может плохо повлиять на Малфоя, зачем он ему нужен, зачем ему выгодна его возможная смерть? В составе… серебро! Серебро губительно для оборотней. И хоть Скорпиус был не оборотнем в прямом смысле, но Роза все равно не хотела рисковать.

— Я выбираю себя, — уверенно заявила Роза.

Скорпиус снова забился, а Эйвери его обездвижил.

— А ты эгоистка, Уизли, — хитро прищурился мужчина. — Что ж, твое право…

Роза была уверена, что он блефует. Пытается задеть ее, что ей не нужен Скорпиус, чтобы она передумала. Но нет, ей зелье не навредит, а вот ему…

— Вы не могли знать, что мы придем… — Роза все же оттягивала момент принятия зелья.

— О, это действительно стало для меня неожиданностью, — искренне ответил Эйвери. — Я ждал Люциуса. Очевидно, я без его помощи не справлюсь со всеми своими делами. Думаю, что в родной дом он все же рано или поздно заглянет. А тут вы, какая удача. Мне даже выгоднее, сама дочь Министра, которая за меня просила, может оказаться причастной…

— Вам тоже нужен маховик? — Роза решила выдавать уже все, лишь бы его заинтересовать, сбить с толку.

— Я же говорил, что любовь — это удел слабаков, — засмеялся Эйвери. — Пусть этот профессор-неудачник пытается повторить ошибки Драко, раз так ему хочется… Тем более я уверен, что его уже нет в доме. А вот книга с необходимым ритуалом…

— Люциус Вам ничего не даст, — уверенно сказала Роза, хотя едва ли верила в то, что говорит, ведь Люциус до сих пор для нее оставался лишь одной сплошной теорией.

Роза начинала подозревать, что за книга. Что если… Люциус может быть второй в мире человек, который самостоятельно заразил себя ликантропией, чтобы стать осознанным оборотнем? Ведь тогда он мог бы дать отпор Темному Лорду и защитить свою семью, но он явно не успел. Кажется, Эйвери хотел обезопасить и себя, хотел этой силы, чтобы, наконец, стать главным.

— Нет, мне все же интересно, что вы тут делали? — внезапно Эйвери спросил у нее.

Роза не ответила.

— Интересно, что скажет Люциус, когда узнает, кого в это поместье привел его внук? — продолжал расхаживать Эйвери. — Полукровка! Ну надо же, кто бы мог подумать. А ведь как он был недоволен Асторией… Кстати, Скорпиус, а ты знаешь,