Осторожно, блондинка! - Ирина Хрусталева

– Рационализаторское. Я его попросила, чтобы он женился на мне. Знаешь, что он ответил?

– Что? – округлила Наташа глаза, и они засверкали как две лампочки, излучая по двести ватт любопытства каждый.

– Что он не самоубийца.

– А чему здесь удивляться? Где-то он, наверное, прав? – хмыкнула Наташа, за что получила кулачком.

– И ты туда же? – обиженно проговорила девушка. – А еще подруга называется.

– Говорю так, как есть. Уж извини за откровенность, – развела Наташа руками. – Ты – ходячее недоразумение, все об этом говорят, а уж мне это известно лучше кого-либо. Ты не привыкла слушать советы, и все делаешь, как считаешь нужным. Кто заставлял тебя напиваться в тот вечер, когда случилось с тобой? Если бы ты не хватила лишнего, то, может, ничего бы и не произошло.

– Почему ты так решила?

– Потому что реакция нетрезвого человека намного слабее, чем трезвого.

– Расскажи мне, пожалуйста, что на самом деле произошло в тот вечер, – попросила Лариса.

– Ничего я рассказать тебе не могу, потому как практически ничего не видела. Вот придет твой ненаглядный сыщик, у него и спросишь.

– Я уже тебе сказала, что выгнала его и велела больше не приходить.

– Думаешь, он тебя послушает?

– Думаю, да, – грустно ответила Лара.

– Ларка, да ты его любишь, – удивленно приподняв брови, прошептала Наташа.

– Никого я не люблю, а его тем более, – огрызнулась Лариса и заерзала на кровати.

– Сказки будешь рассказывать своим внукам, когда на пенсию пойдешь, только не мне, – фыркнула Наташа. И вдруг, увидев что у подруги на глаза навернулись слезы… – Ларка, милая моя, – кинулась Наташа утешать подругу, – не обижайся, родная, я ведь без злого умысла тебе это сказала. Подумаешь, дело какое. Ну и влюбилась, ну и что? Я каждые три месяца влюбляюсь, и ничего, жива-здорова. Мужиков хоть пруд пруди, а ты сама у себя одна, любимая, должна свою нервную систему беречь. Да ты только свистни, они как птички на зернышки слетятся.

– Не нужен мне никто, никого не хочу видеть. Разведусь с Ефимовым и гори все ясным огнем. В монастырь уйду, – брякнула Лариса и плюхнулась на подушку.

– Ха, ха, ха, ты – в монастырь? Представляю, что ты там натворишь. Через полгода там ни одной монашки не останется, все разбегутся в мирскую жизнь, – расхохоталась Наташа.

В палату вошла Виктория Николаевна и улыбнулась девушкам.

– Секретничаете, сороки? Ларочка, я принесла тебе покушать, давай принимайся, пока все горячее.

– Я тоже присоединюсь, прибежала сюда прямо с работы, голодная как волк, – засуетилась Наташа, радуясь тому, что разговор можно прервать.

Она видела, как Лариса расстроилась, поэтому хотела ее отвлечь.

– Мам, я давно хотела у тебя спросить. А почему папа не приезжает вот уже две недели? – спросила Лариса Викторию Николаевну.

Ей было интересно, что же ответит ей мать.

– Он в командировке в Германии, должен приехать, думаю, недельки через две-три.

– Так долго в командировке? – удивилась Лариса.

– Видно, так нужно, – пожала плечами Виктория Николаевна и стала помогать Наташе раскладывать продукты на столе. – Ларочка, тебе на тумбочку все поставить или помочь встать? За столом удобнее.

– Да, мам, я встану, – и Лариса начала спускать ноги с постели.

– Осторожнее, девочка моя, я тебе помогу, не делай резких движений, а то голова может закружиться.

– Ничего у меня не закружится, я сегодня уже вставала, – проворчала девушка. – Носитесь со мной, как будто я маленькая. Ничего никто не хочет мне говорить. Никому нет дела до того, что я в ускоренном темпе умираю от любопытства. У меня просто опухоль в мозгу, так их распирает желание хоть что-нибудь узнать.

– Что это ты разворчалась, Ларочка? У тебя была серьезная операция, тебе нельзя волноваться, это может вызвать криз, так мне доктор сказал. Что же удивительного в том, что все стараются следовать рекомендациям врача? – всплеснула руками Виктория Николаевна.

– Мне лучше знать, что для меня полезно, а что бесполезно. Я больше переживаю от неизвестности. Неужели не понятно?

– Успокойся, девочка, негоже на мать повышать голос, я тебе не подружка, – обиженно воскликнула Виктория Николаевна.

– Прости, мам, это все нервы. Я больше не буду, прости, – и Лариса обняла мать.

Женщина прижала дочь к груди и, поглаживая по голове, зашептала:

– Это ничего, доченька, это пройдет. Нервные клетки, конечно, не восстанавливаются, но поверь, моя милая, время все лечит. Вот скоро выздоровеешь, приедешь домой, и потихоньку весь этот кошмар забудется.

– Уж скорей бы, я так устала здесь от всего. Эти противные уколы, таблетки, процедуры, – всхлипнула Лариса.

В объятиях матери девушка вдруг почувствовала себя совсем маленькой и беззащитной.

Лариса расхаживала по комнате своей квартиры и не знала, куда себя деть. Только что уехали мать и Наташа. Сегодня Ларису выписали из больницы, и подруга приехала, чтобы забрать ее оттуда. Провалялась Лариса в больнице без малого два месяца. Виктория Николаевна хлопотала в доме, хотела встретить дочь, как положено. Она навела порядок во всех комнатах, везде протерла пыль, сменила постельное белье и пропылесосила. Забила холодильник всевозможными продуктами. На завтра было приглашено много друзей, чтобы отметить выздоровление Ларисы. Когда девушка провожала Наташу и мать, Виктория Николаевна вдруг что-то вспомнила, приостановилась у двери и сказала:

– Когда я сегодня пылесосила, нашла в прихожей под тумбочкой какой-то конверт. Я положила его в кабинете на письменный стол. Может, что-то нужное?

Лариса с Наташей испуганно переглянулись, но не выдали своего волнения.

– Пойдемте, Виктория Николаевна, я вас до дома довезу, – торопливо проговорила Наташа и многозначительно посмотрела на Ларису.

Взглядом она дала понять подруге, что вернется, как только доставит женщину по нужному адресу.

Лариса нетерпеливо смотрела на часы.

– Ну где же эта Наташка? Если я сама вздумаю влезть в компьютер, то наверняка напортачу. Потом сам черт не разберется, – ворчала себе под нос Лариса, делая круги по комнате. – Нужно наконец взять себя в руки и научиться относиться к этой машине с уважением. Учась в финансовой академии, я ведь прекрасно освоила работу на компьютере. Единственное, что необходимо преодолеть, так это мою неприязнь к нему. Может, обратиться с этой проблемой к психологу? Ведь всему есть свои причины. Некоторые люди боятся высоты, другие – замкнутого пространства, а у меня какая-то странная фобия, ненависть к компьютеру, – размышляла Лариса, а когда сделала заключение о своем «странном заболевании», даже засмеялась, – ни разу не слышала о подобном. Кажется, я изобрела новый вирус.