Дьявол не любит ждать - Себастьян Фолкс

И в Ноушехре, и в Чалусе в эти минуты остановилось все движение на набережных: сотни местных жителей и отдыхающих замерли в изумлении и уставились на летящий корабль.

Русскому инженеру не было никакого дела до впечатления, произведенного экранопланом на персидскую публику: он вернулся к своей радиостанции.

— Да, пожалуй, такого странного штаба военных действий я еще не видел, — сказал Феликс Лейтер, переводя взгляд со стоящих на столе ваз, полных гранатов и тутовых ягод, на окно номера двести тридцать четыре отеля «Джалаль», откуда открывался вид на море.

Джей Ди Сильвер делал вид, что потягивает чай, а сам, прикрываясь пиалой, изучал обстановку в комнате.

Телефон, стоящий на прикроватном столике, зазвонил, и Феликс снял трубку.

— Это вас, Дариус, — сказал он. — Ваш человек из Тегерана, Бабак.

Дариус перегнулся через кровать и взял трубку:

— Бабак? Ну что, получил подробную информацию? Отлично. Диктуй, я записываю.

Схватив лежавший рядом с телефоном лист бумаги и ручку, он стал стремительно писать, повторяя вслух то, что говорил Бабак:

— Широта 46.34944. Долгота 48.04917. Широта 48.8047222. Долгота 44.5858333. — Затем последовали какие-то слова на фарси, непонятные ни Лейтеру, ни Сильверу, который пытался заглянуть Дариусу через плечо.

Через пять минут Дариус повесил трубку и протянул лист бумаги Джей Ди Сильверу.

— Вот в эту точку направляется экраноплан, — сказал он. — Вот это — расчеты по скорости, вот координаты промежуточных точек на маршруте, а это кодовое слово означает, что ракеты экраноплана оснащены ядерными боеголовками. Теперь действуйте, и советую поторопиться.

— Да уж постараюсь, — сказал Сильвер. — Эта линия безопасна?

— Кто ее знает? — усмехнулся Лейтер. — Но другой у нас просто нет, коллега.

Сильвер скрючился над телефоном:

— Ребята, сделайте мне одолжение. Я должен набрать секретный код, который не могу открыть даже вам… В общем, не сочтите это за недоверие…

— И не подумаем, — ответил Лейтер. — Пойдемте, Дариус, полюбуемся видом из окна.

— Хамид, — обратился Дариус к шоферу, — ты не побудешь немножко в коридоре?

Феликс и Дариус отвернулись к окну и стали смотреть на море. Феликс поднял металлический крюк, заменявший ему правую руку, и сказал:

— Будь у меня пальцы, непременно скрестил бы их на удачу.

Дариус, огромный и чем-то похожий на медведя, положил руку на плечи Феликса.

— Что уготовано судьбой, того не избежать, — проговорил он. — Все это судьба. Кисмет.

— Две четверки шесть, — бубнил за их спинами голос Сильвера. — Восемь семь. Отзыв.

Правой ногой он осторожно нажимал на тонкий проводок телефонной линии в том месте под прикроватным столиком, где этот проводок скрывался в стене. Миниатюрные внутренние контакты под давлением ноги один за другим постепенно стали выходить из гнезда. Наконец весь провод отсоединился от розетки, и Сильвер незаметным движением ноги отпихнул его под кровать.

— Лэнгли, вы слушаете? — воскликнул он с энтузиазмом. — Диктую координаты. Широта 46.34944. Долгота 48.04917. Широта 48.8047222. Долгота…

— Что ж, Дариус, похоже, наши дела не так уж плохи, — сказал Феликс. — Теперь будем разбираться с авиалайнером.

«Викерс VC-10» поднялся на высоту тридцать тысяч футов где-то к востоку от Тегерана и продолжал свой спокойный и плавный полет в сторону Казахстана — одной из южных республик Советского Союза. «В любых других обстоятельствах, — думал Бонд, глядя в иллюминатор на залитые солнцем ледники Эльбурса, — это был бы замечательный день для полета». Сжав осколок стекла кончиками пальцев правой руки, он методично продолжал перетирать веревку на своем левом запястье — очень аккуратно и, как он рассчитывал, незаметно. «Слава богу, что мы находимся в салоне первого класса», — вдруг пришло ему в голову. Здесь расстояние между креслами гораздо больше, чем в экономклассе, где охранник, сидящий слева, мог бы почувствовать малейшее его движение.

Бонд постарался принять такую позу, в которой его старания перерезать веревку были бы как можно менее заметны. Он отвернулся в сторону, опустил голову и закрыл глаза, всем своим видом давая понять, что страшно измучен испытаниями, выпавшими на его долю; он рассчитывал, что охранники поверят, будто он окончательно сломлен и смирился с уготованной ему участью. По его прикидкам, до Златоуста-36 оставалось еще примерно полторы тысячи миль — более точно он подсчитать не мог, потому что не знал, в каком именно месте пустыни расположена база Горнера. Зато он знал, что крейсерская скорость «VС-10» составляет больше пятисот миль в час — эту цифру постоянно публиковали и в газетах, и во всех внутренних правительственных бюллетенях и справочниках, когда шла дискуссия о том, стоит ли закупать самолеты этого типа для «Бритиш оверсиз» за государственный счет.

По мнению Бонда, самолет находился в воздухе уже почти час, и если в течение следующих шестидесяти минут Скарлетт не появится, ему придется попытаться каким-то образом расправиться голыми руками с четырьмя хорошо подготовленными, а главное — вооруженными противниками. Оставался, конечно, шанс, что Кен Митчелл каким-то образом придет ему на помощь либо в схватке, либо со своего места за штурвалом, выполнив в нужный момент какой-нибудь выгодный для Бонда резкий маневр в воздухе. Но это казалось маловероятным. Митчелл не был похож на человека, способного на решительные действия: образцом Настоящего Поступка для него скорее всего было прохождение всех восемнадцати лунок на ежемесячном турнире где-нибудь в гольф-клубе Уокинга.

Бонд незаметно вывернул правое запястье до предела — так, чтобы по натянувшейся и впившейся в кожу веревке понять, насколько он продвинулся в своем кропотливом труде. Результаты были не слишком впечатляющие: каким бы острым ни казался осколок ветрового стекла джипа, при той амплитуде движений, которую Бонд был в состоянии себе позволить, перерезать тонкую нейлоновую веревку было не намного легче, чем толстый пеньковый канат.

Он понятия не имел, когда его собираются отвести в кабину и посадить за штурвал. Скорее всего в какой-то момент руки ему развяжут — хотя бы для того, чтобы ни у кого из следователей, которым вдруг случайно удастся обнаружить его труп под Златоустом-36, не возникло сомнений, что этот человек действовал по собственной воле и в полной мере отвечал за свои поступки. К сожалению, такое развитие событий никак не устраивало Бонда: когда он окажется в кабине пилота, будет уже слишком поздно. Нужно было начинать действовать еще до этого.

Бросив короткий взгляд на охранника, сидевшего рядом и неподвижно смотревшего в какую-то точку перед собой, Бонд чуть увеличил амплитуду пилообразных движений осколком. Это был его единственный шанс.

Когда Джей Ди Сильвер положил трубку на телефонный аппарат в номере двести тридцать четыре, он сказал Дариусу и Лейтеру, что ему нужно спуститься к машине.