Его Искушение - Анна Гур

Уходит. Все же Иван умеет разделять работу и развлечения. Судя по всему, сейчас ничто не помешает боссу мафии управлять своим синдикатом, даже личная игрушка.

Поднимаюсь из-за стола, беру свой клатч, оправляю платье, цепляю улыбку и, достав из сумки солнцезащитные очки, устраиваю их на носу. Выхожу на улицу, вдыхаю запах леса и свежести, поднимаю голову, разглядывая небо и солнышко.

Все же усадьба Ивана находится на самом лоне природы. Это не город с его загазованным воздухом.

Решаю, что скоро возобновлю занятия спортом и начну с утренних пробежек. Здесь. В особняке Ивана — это уже не рутина, а приятное время, когда утренняя прохлада бьет по щекам, заползает в ноздри и открывает второе дыхание.

Спускаюсь по лестницам, рядом со мной резко тормозит автомобиль, слышу скрежет и чуть не падаю, отпрыгнув. На доли секунды чудится, что меня переедут.

— Ты совсем чокнутый?!

Воплю приглушенно, голос от пережитого срывается. Дверь черной громадины открывается и с водительской стороны выходит Монгол.

— В машину садись.

Приказ и один взмах головы в сторону пассажирского места, а я разглядываю скуластое лицо, немного смуглое, с разлетом соболиных бровей над глазами, которые скрыты очками с зеркальными линзами.

— Что я сделала? Отчего мне кажется, что ты с трудом сдерживаешься, чтобы не пришибить меня?!

Очерченные губы раздвигаются в улыбке, хотя нет, оскале. Открывает дверь и показательно ждет, когда подчинюсь.

— Злющему Монголу не нравится быть нянькой у игрушки хозяина?!

Даже не отвечает. Просто берет меня за талию, поднимает словно во мне веса нет, а я вскрикиваю и цепляюсь за мощные плечи, которые обтянуты черной кожей куртки.

Лишь на мгновение ощущаю, что меня обняли, в нос ударяет горькая смесь из запахов ментола и цитруса.

Агрессивный, дикий, необузданный мужчина замирает со мной на руках. Ожидаю, что он меня шмякнет со всей силы о сиденье, но этого не происходит.

Монгол усаживает меня мягко, да еще и защелкивает ремень безопасности.

— Послушай, я же не убила твою собаку и не прикопала на заднем дворе?! Ты можешь вести себя со мной не так враждебно?

Неожиданно длинные пальцы накрывают мой рот.

— Просто молчи. Испарись. Исчезни.

Накрываю его руку своей, пытаюсь отодрать от лица, но внезапно от соприкосновения наших пальцев меня током бьет, и Монгол сам отдергивает руку, а я смотрю, как он захлопывает дверь, как садится за руль, рассматриваю широкий темный затылок. Почему-то внутри проскальзывает нечто странное, несмотря на всю дикость нрава восточного мужчины, я не чувствую в нем угрозы.

Монгол не из тех, кто бьет в спину, он идет напролом. Не знаю, почему в воспоминаниях всплывает вихрастый мальчишка из далекого прошлого. Все детдомовцы обзаводятся шипами, иглами, которые ранят и вспарывают любого, кто посмеет приблизиться и пожелает прикоснуться.

Мальчик из моего прошлого был таким. Когда-то он больно ранил словами, а потом пришло понимание, что защищал. Берег так, как умел, и порой, прогоняя меня в свою комнату, на самом деле он спасал меня от пьяного буйства муженька Жабы.

Тогда я не знала, не догадывалась, ненавидела, а потом… потом, когда все поняла, когда теплое чувство начало зарождаться глубоко внутри, его не стало.

Опять слезы жгут глаза, и увидев в зеркале заднего вида его непроницаемые очки и свое отражение в них, я почему-то чувствую тяжелый взгляд Монгола на себе и проговариваю тихо:

– Я бы все отдала, чтобы исчезнуть, испариться, но мне не дали такого шанса.

Молчание в ответ, а у меня странное чувство. Словно я вернулась в прошлое и впервые встретилась с разгильдяем, который был за главного у “питомцев” Жанны, как моя тетка называла нас. И поведение Монгола очень напоминает повадки моего друга.

Есть такие мужчины, которые, чтобы защитить, отталкивают.

— Как тебя зовут?

Спрашиваю неожиданно для себя.

— Монгол.

— Это ведь не твое имя, а прозвище. Я хочу знать имя.

Воздух в автомобиле наэлектризовывается и меня прикладывает тяжестью и тьмой энергетики этого восточного мужчины, а его ответ заставляет в ужасе отпрянуть, вжаться в сиденье.

— У Палача нет имени.

— Buon giorno, mia cara!

Теплое приветствие итальянки и звонкий поцелуй в воздух рядом с щеками. Мэйк нельзя портить.

— Как всегда изысканна, Рора!

Легкий акцент и растягивание гласных на особый манер. Принимаю похвалу очень необычной женщины, которая правит в своем доме от кутюр лучше любого биг босса.

— Я всегда выбираю лучшее, Донна, вы знаете.

Подмигивает лукаво. Любому творцу, достигшему вершин, приятна оценка собственного мастерства. Женщина, владеющая брендом в баснословную стоимость, улыбается, взмахом головы откидывая выбеленные пряди с лица. Ей далеко за пятьдесят, но выглядит она эффектно, если не сказать эпатажно, одетая во все белое.

— Mia cara, я уже знаю, что эти nuova ricca сделали тебя своей музой! Это просто возмутительно!

Донна говорит всегда очень экспрессивно, размахивая руками и демонстрируя свой итальянский нрав. Как и любой делец, она весьма жестока, поэтому, когда женщина опять поправляет белокурую прядь, я понимаю, что мой контракт на волоске в буквальном смысле. Плохой знак. Не нравится ей то, что произошло.

— Донна, дорогая, я сама была в полном шоке, но ты ведь знаешь, что для любой модели стать провозглашенной музой знаменитого дома кутюр — честь. Это не то предложение, которое можно не принять.

Щелкает пальцами с длиннющими ногтями.

— Вот так бы и отходила тебя плеткой!

— Я всего лишь инструмент в руках великих творцов, мое дело продвигать идею модельера в массы.

– Умеешь зубы заговаривать! Чертовка! Bene, — жест в сторону кофейного столика, приглашает присесть.

Определенно хороший знак.

— Пусть не думают, что подсуетились и увели тебя у меня!

Улыбаюсь еще шире. Здесь, в белоснежном кабинете гуру моды, мы ведем беседу за чашечкой горького американо как лучшие подруги, но лед хрупкий.

Отсюда можно выйти в роли главной модели показа, а можно уйти ни с чем. Как и любой творец, Донна склонна к быстрой смене настроения, поэтому и Ридли так беспокоился, посылая меня на переговоры, а это именно они и есть.

Владелица топового бренда бросает на меня острый взгляд. Оценивает. Она решительна и безжалостна, а сейчас идут перестановки, а значит, контракт могут спустить на тормозах.

— Вellezza, просто красавица.