Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения - Джеймс Амбуэлл

вновь усмирены. Они возвращаются в свои мертвые утонувшие дома, открывают тяжелые каменные двери и скрываются за ними.

Но величайшего, первого из них, я не поразил.

Ктулху, пробужденный, неспящий, вырывается из оков дремы.

Ктулху пробудился, и я не знаю, где теперь его логово, и какие разрушения он приносит. Но я помню его ужасные глаза. Когда он плыл вверх, он бросил в мою сторону короткий, полный презрения взгляд, и я понял, что я сотворил с ним, с подобными ему, с подобными мне. Он счел меня просто вещью во власти волн, вещью, которая помнит, как была человеком, и которая едва ли заслуживает внимания.

И именно этот взгляд, самый долгий и самый короткий из всех взглядов, заставляет меня играть дальше и молиться, чтобы мои ноты звучали вечно.

Перевод: П. Баратов

Дональд Рэймонд Смит

Почему Абдул Альхазред сошёл с ума?[240]

Donald R. Smith «Why Abdul Al Hazred Went Mad», 1950

Легендарный «Некрономикон», так и не был завершён. Об этом знают все ученики, достигшие значительных успехов в изучении оккультизма, независимо от того, имелись ли у них мужество и удача, чтобы просмотреть копию этой книги. Хорошо известно — мало кто вникал в душераздирающие секреты этой отвратительной мешанины из отталкивающих инструкций и богохульной истории, но ещё меньше тех, кто сумел сохранить своё здравомыслие до конца книги и прочитать эту заключительную главу, которая начинается с исступлённого бормотания и заканчивается ужасным маниакальным бредом. Абдул Альхазред — пусть его имя будет проклято навсегда — оставался дьявольски здравомыслящим во время получения и записи на бумаге этого отвратительного знания. Мало кто на протяжении веков осмеливался овладеть этой информацией даже частично. Именно нижеследующую историю он попытался рассказать в той последней, безумной главе, которая потрясла его тёмный ум; а его душа в ужасе отлетела из его больного тела в радостные объятия мучителей проклятых.

Никто никогда не осмеливался рассказывать эту историю. В самом деле, даже самые тщательные поиски не помогли отыскать ни одного упоминания об этом страшном послании у какого-либо исследователя оккультизма. Тем не менее, о нём знал один возвышенный гений, и суть послания Альхазреда он передал миру словами, которые всё ещё звучат с театральных подмостков:

«Антоний[241]… А в Альпах

Ты ел такую падаль, говорят,

Что видевшие замертво валились.»[242]

Но если эта история, которая свела с ума богохульствующего Араба, станет широко известна, то она вполне может сделать честных людей нормальными. И поэтому я переписываю ниже правильную версию последней главы «Некрономикона», сокращая как можно больше бессвязных, безумных фраз и очищаю от омрачающей грязи каждую мысль, что пузырилась из колодца непристойного ума Альхазреда.

* * *

Был ещё один из Великих Древних. Величайший. Великий Отец и Великая Мать в одном. Более Великий, чем Великий Ктулху, чем Хастур, его брат, чем Шуб-Ниггурат — Козлица с Тысячей Младых, чем Цатоггуа, чем сам Великий Йог-Сотот, потому что Они всего лишь Его потомство. Величайший был когда-то среди Великих Древних, возле самых могущественных, ибо Величайший бросил вызов господству самого Азатота, слепого идиота, Владыки Всего. Нет, его дети сказали мне, но я не могу поверить, что Величайший, (кто слишком велик, чтобы Его называть), действительно был Повелителем Всех! Настолько великим был Величайший, что «Они, О Которых Нельзя Думать», опасаясь, что зло превзойдёт их в силе, сбросили Величайшего с его ужасного престола и сковали его цепями плоти с Планетой Проклятых, откуда он не сможет вырваться. Когда он пал, он породил Йог-Сотота, который меньше Азатота. Так говорит великий Ктулху, первый из Великих Мерзостей, которого Величайший создал из своей плоти, чтобы те стали его слугами и хозяевами планеты.

Могущественным был Величайший. Отвратительно то тело, в котором Они его заточили, но он прославился в ужасе и по своей воле превратил тело в нечто такое, что люди с трусливой душой могли бы умереть от страха, увидев его. Безликий Ньярлатхотеп, посланник Великих Древних, не мог вынести той мерзости, которой являлся Величайший, когда он лежал в луже своих собственных слизистых испарений в пещере среди гор, лежал и правил миром, ужасая самого себя и богов, которых он породил. Если бы я, Абдул Альхаздред, жил тогда, чтобы поклониться ему! Великие его Дети, старательно я служил им, и они мне хорошо платили, с экстазами, название которых вызвало бы ужас у этих малодушных детей в образе мужчин, которые так громко говорят о своих ребяческих пытках с ножами, огнём и водой. Но Величайший — служить ему был бы… был бы…

Будь проклят этот Римлянин! Пусть Гончие Тиндалоса охотятся за его вопящей душой до самого конца вселенной миллион миллионов тысячелетий! Как он мог сделать то, что он сделал! Великого Ктулху спросил я, а он съёжился и не ответил. Цаттогуа спросил я, и Цаттогуа не смог мне ответить. Йог-Сотота спросил я, величайшего из Потомства, и Йог-Сотот не ответил мне. Да, своим мастерством я призвал Ньярлатхотепа безликого, воющего во тьме, владычествующего посланника Великих Древних, и никогда прежде не смел человек призвать его. И Ньярлатхотеп прекратил свой вечный вой и не отвечал, хотя он боялся меня, как он боится только Ктугхи, Вечного Пламени, которое, когда придёт время, полностью поглотит Няьрлатхотепа.

Это были козни Азатота? Его дети говорят, что Азатот, каким бы могущественным он ни был, никогда бы не осмелился плести козни против Величайшего. Но, конечно, какой-то враг руководил этим человеком, этим невероятным человеком, который привёл с собой толпу солдат в горы, где находилась пещера Величайшего. Возможно, его вели Старшие Боги, но они только хотели изгнать Величайшего, а не уничтожить его.

Однако это случилось, пришёл Римлянин. Марк Антоний, большой дебошир, развратник и грубиян, который хвастал, что не боится ни бога, ни дьявола. Глупый хвастун. Я знал многих таких, кто убегал с воплями, лишь учуяв зловоние, оставшееся от Ктулху, приходившего неделю назад. Но Марк Антоний — как мог существовать такой человек? Он был обычным мужчиной, который сражался и любил, как мужчина, и умер глупо, как мужчина из-за своей глупой преданности проститутке. Может ли такой человек являться более великим, чем Великие Древние, которым я так много поклонялся? Что я навлёк на себя проклятия на всю вечность, потому что… НЕТ!

Я должен это сказать. Это должно быть записано. Этот Антоний и его солдаты заблудились. Голодали. Они пили мочу лошадей. Они убили лошадей