100 великих криминальных историй - Михаил Кубеев

Следует отметить, что по своей натуре Вильхельм Фойгт был плутоватым малым и, где можно было обмануть, он не стеснялся и вышел из тюрьмы не совсем уже бедным. Как установили позднее судьи, за время последней отсидки он заработал 227 марок, по тем временам вполне приличная сумма, которую вручили ему при выходе из казенного учреждения. Мог он получить и паспорт, в частности заграничный, да только не спешил, решил заняться делом прибыльным и простым. И вот 8 октября 1906 года на базаре города Потсдама, соседа Берлина, он купил себе военную форму – китель, галифе, шинель и шпагу в ножнах. Хотел достать и кайзеровскую каску со шпилем и золотым орлом, но не нашел, заменил ее обычной офицерской фуражкой.

Рано утром 16 октября он тщательно побрился, переоделся в форму, которая сидела на нем как влитая и, надо сказать, очень шла ему. В таком парадном виде он отправился на окраину Берлина, в район Кёпеник. Для храбрости и для проверки правдоподобия созданного им образа хауптмана зашел в кафе, выпил чашечку кофе. Все прошло благополучно, обслужили его с подобающим пиететом. А в это время на учебном полигоне у озера Плётцензее проходила смена военного караула. Освободившийся караул – три солдата во главе с ефрейтором гвардейского стрелкового полка – направлялся в свою часть, как на пути ему повстречался высокий армейский чин – хауптман. Тот остановил караул и приказал немедленно вернуться на учебный полигон, забрать с собой весь караул и подчиняться его приказу. Ефрейтор все выполнил, как приказал ему хауптман.

Таким образом в распоряжении Фойгта оказались семь вооруженных солдат и два ефрейтора – Клапдор и Мухе. Фойгт объявил своей команде, что по высочайшему приказанию, подразумевается его величество кайзер Вильгельм II, они должны выполнить одно важное поручение. Какое, не сказал, тайна. Для выполнения задания прежде всего следует подкрепиться. В станционном буфете хауптман вручил ефрейтору Мухе две марки, на которые тот купил пиво. Настроение у всех сразу поднялось. После этого Фойгт открыл своим подчиненным, что им предстоит занять ратушу в Кёпенике. Они арестуют бургомистра и все руководство ратуши. Ни у одного из солдат не возникло ни малейшего сомнения в том, что перед ними настоящий капитан и что он выполняет данное ему поручение от высочайшего лица.

В Кёпенике они двигались бравым строем по направлению к ратуше. Новоиспеченный хауптман отдал приказ: поставить стражу на входе в ратушу и никого не впускать и не выпускать из нее. Сам он вместе с другими солдатами поднялся наверх. Фойгт, который совершенно не знал расположения комнат, первой открыл дверь в кабинет старшего секретаря герра Розенкранца и объявил ему от имени его величества об аресте. Оставив двух вооруженных солдат, он нашел кабинет бургомистра Лангерханса и снова от имени его величества объявил об аресте.

Капитанская форма Фойгта в ратуше Кёпеника

Для бургомистра появление в его кабинете вооруженных солдат, возглавляемых хауптманом, явилось полной неожиданностью. Он полностью растерялся. Хауптман Фойгт заявил ему, что управление районом Кёпеник перешло в его руки, он принимает все решения и будет оставаться в ратуше до девяти. Пришедший в себя бургомистр поинтересовался: кто отдал приказ о его аресте, какие силы стоят за хауптманом? На что Фойгт ответил, бургомистру нечего волноваться, и спустился на улицу. Он приказал еще двум уличным жандармам и обер-вахмистру наводить порядок перед зданием ратуши, так как там стали собираться люди. К вечеру Фойгт принял решение взять кассу. Служащий в кассе сказал, что в сейфе находится два миллиона. Но эта сумма Фойгту показалась баснословной, он взял из кассы около четырех тысяч марок, оставил расписку о том, что он, Вильгельм Фойгт, взял из кассы ратуши Кёпеник означенную сумму. После этого он отдал приказ своим солдатам оставаться на охране здания, а сам с деньгами удалился.

В ратуше царило беспокойство, никто не знал, что делать дальше. Наконец солдаты самовольно покинули помещение, и бургомистр принялся звонить в комендатуру, чтобы выяснить, что за хауптман прибыл в ратушу и арестовал его. В это время совершенно случайно в берлинской комендатуре находился младший сын его величества кайзера Вильгельма, принц Иоахим, прибывший туда вместе с генералом графом Мольтке. Несколько звонков в гвардейский стрелковый полк… И тотчас выяснилось, что никто никакого хауптмана никуда не посылал и никакого задания не давал, а бургомистр и его служащие стали жертвой элементарного мошенничества. В ратушу тотчас прибыли полицейские, представители следственной комиссии. Тогда же был создан словесный портрет фальшивого хауптмана, который действует от имени его величества и занимается грабежом государственных учреждений.

Уже на следующее утро по Берлину были расклеены плакаты с внешностью Вильхельма Фойгта, мужчины 45–50 лет, с кайзеровскими усами, рост 170–180 сантиметров. Награда за сведения – две тысячи марок. Вскоре на одной железнодорожной станции в общественном туалете полиция наткнулась на брошенную хауптманом шпагу, спустя некоторое время нашли и брошенную им форму. И тут заявление в полицию сделал владелец магазина готового платья на Фридрихсштрассе, который сообщил, что у него примерял обувь человек, похожий по описаниям на фальшивого хауптмана. Еще одно заявление сделал бывший заключенный, который сидел вместе с Фойгтом и опознавший его на плакатах. Кольцо постепенно сузилось.

26 октября рано утром на Лангештрассе, где, по собранным сведениям, Вильхельм Фойгт снимал комнату, прибыло несколько нарядов полицейских, снайперы сидели на крыше, вели наблюдение за входом в жилой дом. Фальшивый хауптман сидел за столом и завтракал. Ворвавшиеся в его комнату вооруженные полицейские были удивлены увиденным – в нижнем белье за столом сидел пожилой человек. Он не оказал никакого сопротивления, а только вежливо попросил разрешения завершить завтрак. Что и было ему милостиво разрешено. Вообще полицейские обращались с ним чрезвычайно вежливо, будто он не вор, не грабитель, не нарушитель общественного порядка, а большая птица. В автомобиле его доставили в здание Полицайпрезидиума на Александерплатц. И здесь с ним обходились как с «уважаемым» арестантом. За всем этим «театром» скрывалось внимание к нему со стороны его величества, его тезки кайзера Вильгельма, которому об этом курьезном деле в красках расписал его сын Иоахим, от чего кайзер зашелся в смехе. Такого розыгрыша Германия еще не знала. Именно кайзер произнес слова, ставшие крылатыми, о том, что проявленное служащими уважение к форме – свидетельство почитания к власти и умения подчиняться приказу. «Едва ли такое возможно в какой-либо другой стране!» Эта фраза разнеслась по Берлину и по всей Германии, а внимание к Фойгту сделалось повышенным.

Его судили. Он полностью признал свою вину, покаялся. Его приговорили к четырем годам тюрьмы. «Берлинская иллюстрированная газета» писала, что если бы Фойгта оправдали и выпустили из зала суда сразу, то народ поднял бы его на руки, встретил с триумфом. Второго такого шутника еще поискать… В тюрьме он оказался героем. С воли ему писали восхищенные письма, признавались в любви незнакомые женщины, слали в конвертах деньги. Отсидел он только два года, так как опять проявил смирение и покорность, завоевал у тюремного начальства хорошие оценки и был выпущен по милости его величества за примерное поведение. Его ожидали журналисты, писатели, артисты и просто любопытные, всем хотелось взглянуть на того, кто так легко и весело облапошил бургомистра и все руководство бургомистрата. Он сделался героем толпы, героем района Кёпеник и всего Берлина. В знак благодарности он отослал письмо своему тезке кайзеру Вильгельму II.