100 великих криминальных историй - Михаил Кубеев

В Териоки собирались те, которые знали друг друга в лицо. Оттуда проинструктированные бомбисты, забывшие свои фамилии и получившие прозвища, с тротиловыми шашками разъезжались в Петербург, Москву, Киев. Всего их человек тридцать. Помогал Зильбербергу некий Сулятицкий. По данным Азефа, из Териоки в Петербург с заданием убить фон дер Лауница мог поехать только один человек, крестьянский парень из Тамбова по прозвищу Адмирал. Личность малозаметная. На собраниях он говорил, что мечтает убить петербургского градоначальника, который год назад наводил кровавый порядок в Тамбове. Фамилию парня Азеф запамятовал. В любом случае ниточка для Герасимова протянулась вполне надежная…

Во второй половине января 1908 года поздним вечером в придорожную гостиницу в Териоки постучались двое молодых людей с лыжами и рюкзаками. Их занесло снегом, они едва не обморозились. Это были студенты из Петербурга, жених и невеста, которые на каникулы заехали в Финляндию, чтобы покататься с гор, да вот сбились с пути, устали, проголодались и попросились на ночлег. Их пустили, напоили чаем, расспросили. Обоим было едва за двадцать. Зильберберг, который лично расспрашивал путников, махнул рукой, пусть остаются.

Молодые люди остались, но наутро не уехали, а попросили разрешения еще немного пожить, чтобы пару деньков покататься на лыжах, слава богу, погода наладилась. Зильберберг и на этот раз уступил. Почти неделю пробыли молодые люди в закрытой гостинице, беседовали со всеми ее постояльцами, вечерами сидели у огонька, пили чай с вареньем, привезенным из дома, подолгу разговаривали со швейцаром и горничной, давали им щедрые чаевые, а потом неожиданно исчезли…

Полученные Герасимовым сведения от «жениха с невестой» дали не только общую картину нахождения базы террористов, методов их подготовки, но и целый список особо одиозных личностей типа Зильберберга и Сулятицкого. Собственно, эти данные можно было считать самым большим уловом петербургской полиции, самой большой продажей боевой организации со стороны ее руководителя Евно Азефа. На каждого имелось досье, в котором было дано подробное описание внешности, одежды и даже особенности речи. Теперь бомбистов после пересечения границы узнавали по приметам и вели до самого «дома».

Одним из первых финскую границу пересек сам руководитель взрывчатой лаборатории Зильберберг. Это был человек невысокого роста, с черной бородой, с черными, глубоко посаженными глазами. Все соответствовало описанию. За ним тотчас отправился филёр. Он узнал его адрес и кое-какие явки, а потом, как того требовал Герасимов, вместе с напарником связал взрывателя и на карете скорой медицинской помощи отвез в медицинский институт. Там взрывателя провели в специальную выставочную комнату и показали заспиртованную голову в банке. Кто этот человек? Эффект превзошел все ожидания. Зильберберга чуть не стошнило. Он вертел головой, но фамилию убийцы фон Лауница не назвал. Собственно, особой потребности в его признательных показаниях уже и не было. Его самого опознали находившиеся здесь же «жених и невеста» и подкупленные ими и привезенные из Териоки финские швейцар и горничная. Они-то и сказали, что заспиртованная голова молодого человека – это бывший бомбист по прозвищу Адмирал, он же семинарист из Тамбова – крестьянский парень Кудрявцев, который проходил курс обучения в Териоки.

Так колечко замкнулось. Вслед за Зильбербергом в руки полиции попался и другой известный социалист-революционер Сулятицкий. С ним проделали точно такую же операцию: привезли в медицинский институт и показали заспиртованную голову. И хотя этот опытный бомбист ни в чем не признался, не назвал себя, его так же опознали «жених с невестой» и финские швейцар с горничной.

План Герасимова сработал успешно. Боевая организация социалистов-революционеров была полностью разгромлена. Все ее члены оказались в полиции. В Петербурге стало заметно тише. Улеглись слухи, перестали страшить публику газетчики. Закрытый военный суд приговорил обоих террористов Зильберберга и Сулятицкого к смертной казни. Правда, в целях полицейской конспирации их истинные фамилии не назывались.

Герасимов отправил отчет государю, в котором писал, что раскрытию организации террористов помогла заспиртованная голова. За ними начали следить еще в Финляндии. Все они признались, были установлены их подлинные имена и фамилии. Все они осуждены военным судом. Прочитав отчет, царь выразил свое удовольствие и присвоил полковнику Герасимову, начальнику петербургского охранного отделения, звание генерала.

В истории криминалистики едва ли найдется второй такой случай, когда реальному персонажу – вору, мошеннику, грабителю, нарушителю общественного порядка, отсидевшему в тюрьме немалые сроки, поставили… памятник. За какие же добродетели перед входом в краснокирпичное здание ратуши района Берлина Кёпеник установили бронзовую статую в полный рост человеку в форме офицера прусской армии, который совершил вооруженное ограбление в этой самой ратуше в 1906 году?

В уголках губ легкая усмешка, лихие, закрученные вверх усы эпохи кайзера – признак принадлежности к армейскому сословию. Автор памятника, в это тоже трудно поверить, российский соотечественник скульптор Спартак Бабаян. Каждый прохожий, каждый житель Берлина прекрасно знает – это знаменитый хауптман, или капитан, Вильхельм Фойгт, он же капитан из Кёпеника. В один прекрасный осенний день 1906 года он, будучи безработным, не зная, чем заняться, где раздобыть денег, напялил на себя военную форму и начал творить чудеса. Он наделал столько шуму в Берлине, что о нем заговорили по всей Германии, далее эхо прокатилось по Европе и отозвалось за океаном. Он привлек внимание к себе августейшей особы кайзера Вильгельма II. Подвигам Фойгта были посвящены книги, пьесы и даже фильмы.

Он был простой вор, но наличествовали в нем какое-то обаяние и особая национальная черта, которая всем показалась очень немецкой. Точнее, в совершенном им поступке проявились лучшие традиции немецкой нации – беспрекословное послушание приказу и почитание военной формы.

Итак, Вильхельм Фойгт родился 13 февраля 1849 года в городе Тильзите, в том самом, в котором ранее, в 1807 году, между русским императором Александром I и Наполеоном I был подписан известный Тильзитский мир. (После Второй мировой войны город Тильзит исчез с карты, вместо него появился город Советск в Калининградской области.) Вильгельм, сын сапожника, окончил три класса городской школы и после этого ни к какому образованию не стремился. Он никогда не был солдатом, нигде не служил, нигде не работал, зато тюрьму и воровские повадки познал с самого детства. Общий тюремный «послужной» срок составлял свыше 35 лет. Отсидел он, однако, только двадцать пять. Фойгт был вдовцом, на свободе у него оставалось четверо детей, которых он толком не знал.

В 1906 году, когда ему исполнилось 57 лет, он в очередной раз вышел на свободу. Ни семьи, ни дома, ни денег. Куда податься? На работу его не принимали по той простой причине, что у него не было паспорта, а паспорт по закону он не мог получить, потому что нигде не состоял на учете на службе, так как большую часть своей сознательной жизни сидел в тюрьме. Сложился заколдованный круг. На какие средства жить? Надо было что-то придумать.