Багамарама - Боб Моррис

— Мы учились в одной школе. Только, конечно, с разницей в несколько лет.

— Знаю — Крисси Хайнман поведала. Вот я и стал сводить концы с концами. Травма кадыка, чтобы говорить не пришлось, — английский акцент тоже не всякий изобразит. И даже если очень постараться, родного отца на мякине не проведешь. Как-то мне ее записки сразу не показались — вроде бы что-то не так, но что?.. Не сразу сообразил.

Барбара допила шампанское, поставила бокал на ночной столик и уселась на краешек постели.

— Какие планы? — спросила она.

— Я совершенно свободен, сама решай. Как же хорошо, что мы вместе…

Она встала и включила радио. Ван Моррисон пел о любви. Барбара протянула ко мне руки и сказала:

— Потанцуем?

День за днем Барбаре становилось все лучше. Я понял, что беда миновала, когда она попросила у Крисси Хайнман компьютер и подключилась к Интернету, чтобы проверить почту и черкнуть пару строк с распоряжениями для персонала «Орб медиа».

Наутро курьерской доставкой прибыло заказное письмо от Штеффи Планк с оттисками свежего номера. Под заголовком «Багамарама» размещалась красочная фотография с тремя моделями, которые, взявшись за руки, бежали по волнам перед зданием «Багамских песков». Избитая тема, стандартная курортная наработка, которой пользуются все фотографы, но Брюсу Геннону надо отдать должное: в снимке чувствовались стиль и движение. Коралловый песок на фоне насыщенного цвета волн и цветущие девушки, исполненные радости жизни. Все фото были выполнены на отличном уровне.

Насмотревшись вдоволь, Барбара предложила:

— Это стоит отпраздновать. Закатим вечеринку?

— Я только за. Что отмечаем?

Она показала оттиски.

— Свежий номер. Брюс бы гордился.

— Да, он отлично поработал.

Барбара кивнула.

— Ну и ты постарался, — сказала она. — Надо бы нам еще кое-что отпраздновать: воссоединение.

— Мы вместе.

— Вместе. Прелесть, что за слово.

И она обняла меня.

— Видишь, сколько поводов для радости.

Все собрались на «Лоботрясе». Единственный, кто не смог прийти, — лорд Дауни: он улетел в Лондон на похороны дочери. Зато заскочил инспектор Педерсон с Клариссой и матушкой Персиваль. Бриндли привел подружку — как выяснилось, одну из моделей. К веселой компании присоединились Крисси и Чарли Хайнман, а следом приковылял мистер Пиндл. Никсон Стайлз привел все свое семейство, так что помощников по кухне нам с Дрыщом было не занимать. Пекли лобстеров на углях, тут же передавая их гостям, и все ели прямо руками. Намешали огромную миску салата из моллюсков, нарезали целое блюдо эльютеранских ананасов. Выпивка текла ручьями: ром, пиво. Мы чокались со всеми и каждым, поднимая бессчетное количество тостов. А потом начались танцы.

В «Альбери-Холл» мы с любимой вернулись в начале двенадцатого. Я стоял в ванной и чистил зубы, когда в дверь постучали. Барбара выпрыгнула из постели, побежала открывать. Оказывается, кто-то позвонил по мою душу и ждет у аппарата.

— Запишите для него сообщение, — попросила Барбара мистера Пиндла, но тот заверил, что уже попытался это сделать.

— Чрезвычайно настойчивый молодой человек. Требует мистера Частина сию минуту. Сказал, вы ждете звонка.

— Зак? — окликнула меня Барбара. — Ты в курсе?

Я сразу все понял. И это действительно оказался Ортис.

— Ну что, покончил со своим делом?

— Почти.

— Удачно?

— Да, повезло.

— Я и говорю: везунчик. А скоро еще и разбогатеешь, если договоримся.

— Сильно разбогатею-то? О какой сумме речь?

— Ну, скажем, о половине «лимона».

— Не слишком щедро.

— Согласись, полмиллиона лишними не бывают.

— Возможно. Только это не стоит и половины того, через что мне довелось из-за тебя пройти, — сказал я. — Ты по-прежнему считаешь, что я прячу у себя какую-то ценность?

— Да. Во всяком случае, ты знаешь, где это поискать. Я отблагодарю. Знаешь, я ведь с самого начала хотел расплатиться с тобой сполна.

— Денег не хватит, — ответил я. — Давай ты просто скажешь, что мы ищем, и не будем больше заморачиваться.

— Видишь ли, не так все просто. А вдруг ты захочешь оставить это себе, что тогда? — забеспокоился Ортис. — Ты ведь не собираешься тут надолго зависать, да?

— Верно, скоро домой.

— Дня через три свидимся?

— Можно устроить.

— Ну, я о себе напомню, — пообещал мошенник.

— Больше никаких «напоминаний». Ты мне нужен собственной персоной. Хочу встретиться с тобой лицом к лицу.

— Вряд ли это удастся.

— Тогда мы вряд ли договоримся.

— А тогда я тебе такое устрою — земля с овчинку покажется, света невзвидишь.

— Ну уж на мой счет ты достаточно расстарался. Сможешь еще сильнее подгадить — милости просим, попробуй.

Ортис задумался и наконец сказал:

— Твоя взяла. Через три дня у тебя в берлоге. Вечером. Будешь на месте?

— Как штык.

Прошло два дня. Солнце садилось, и мы с Дрыщом лавировали на «Лоботрясе» в тесном заливе Коронадо, направляясь на юг, в сторону Ла-Донны. Барбара на следующий день после нашей вечеринки рано поутру улетела домой — надо было срочно сдавать в типографию свежий выпуск «Тропиков». Я страшно по ней тосковал.

Плавание прошло гладко и без происшествий. К тому же рыбалка получилась отменной. Мы закинули четыре блесны и тащили леску от самого мыса Пиндерс, что на острове Большой Багама, до самого входа в устье залива, все двенадцать часов. Улов оказался на славу: двенадцать крупных рыбин. До отвала наелись поджарки из свежачка, да еще и запаслись. Что не влезло в коптилку, я решил продать Джонни из закусочной «Нептун». Заодно будет на что заправиться — деньги, которые мне дала Барбара, давно разлетелись, а те две с половиной тысячи, что я выручил за пальмы, таяли на глазах. Естественно, в моих планах было расплатиться с Барбарой. Просто на тот момент я пока не знал, каким образом это устроить.

Да уж, ураган Курт расстарался на славу: все вокруг свидетельствовало о недавнем ненастье. Особенно досталось дальней части побережья Менорки. Не повезло: когда здесь промчался ураган, стоял прилив — весь берег причесало. Мало что уцелело: пара доков да несколько волноломов. С некоторых домов крыши сорвало — представляю, что здесь творилось! На подходе к Ла-Донне Дрыщ встал за штурвал, а я расположился в носовой части судна. Кое-где по границе усадьбы валялись вырванные с корнем сосны и дубы. А вот стойкам с надписью «Продается» хоть бы что. Дом целехонек, и если не считать длинной «проплешины» на крыше ангара, где сорвало черепицу, ангар тоже не пострадал. Зато с молом дела обстояли куда хуже…