Одна тень на двоих - Татьяна Устинова

И они выпили.

— Дальше давайте, — приказала Знаменская. — Ну,рассказывайте, рассказывайте. Зачем вам нужно было проверять, где я была?

И Данилов рассказал. Знаменская слушала и непрерывно курила,и пепельница уже была полна, а она все курила и курила.

— Да, — согласилась она, когда он договорил, — странно. Идействительно похоже на проблему. Я даже так сразу и не знаю, как ее решить.

Данилов улыбнулся. Он решал ее непрерывно несколько днейподряд, а эта самоуверенная бабка говорит, что не может «решить сразу»!

— Покажите мне этот ваш янтарь, — приказала она, — изаписки.

Данилов пожал плечами.

Крохотное деревянное блюдечко с горкой янтарной крошки исамую первую, полученную с почтой записку он положил в старинную японскуюшкатулку, которую сто лет назад ему подарила бабушка. Шкатулка была «ссекретом» и внутри дивно пахла деревом. Маленький Данилов ее обожал, одно времядаже спать с ней ложился, но это был «дурной тон», и шкатулку быстро отобрали.Открывалась она в три приема, и Данилов открывал ее несколько дольше, чемобычно. Все-таки водки он выпил прилично.

Ни записки, ни блюдечка в шкатулке не было.

— Что же вы, — спросила Знаменская, наблюдая за ним, —забыли, куда сунули?

— Сюда, — сказал Данилов, — точно сюда, ничего я не забыл.

— Стало быть, украли, — констатировала Знаменская.

Данилов был так поражен, что еще раз посмотрел в шкатулку идаже потряс ее, но ни блюдечко, ни записка из нее не выпали.

— Черт, — сказал он с тоской, — черт, черт!..

— Сдали бы в банк, — посоветовала Знаменская, — оттуда тожеукрали бы, но, может, не так быстро.

— Да кто мог это украсть?!

— Тот, для кого это представляет опасность, — сказалаЗнаменская и стряхнула пепел с очередной сигареты, — ваш черный человек.Злодей.

— Ка… какой черный человек?

— Который следит за вами, караулит вас, который не дает вампокоя. Тот, кто написал эти записки и растоптал янтарь. Что тут непонятного?

— Откуда он мог узнать, что в шкатулке?! Когда он мог этооттуда вытащить?!

— Вытащил, когда приходил к вам надписи писать. Вы входнуюдверь тоже не запираете. Придете в один прекрасный день, а у вас не то чтовсякое дерьмо из шкатулки, у вас гардероб вынесут. Так-то, Андрюшик. Давайтеналивайте. Вот что я посоветую вам, Андрюшик, — продолжила она, закусив грибом,— вы, конечно, можете ко мне без внимания, но я все-таки посоветую. Найдите вовсех ваших бедах повторяющийся элемент. Это просто. Этот элемент и будетпричиной.

— Какой элемент? — спросил Данилов. Он уже плохо соображал.

— Такой. Повторяющийся. Персонаж или событие, котороеприсутствует в каждом из актов вашего маленького детективного спектакля.Найдете — и получите своего черного человека.

— Моя девушка беременна, — пожаловался Данилов, — инеожиданно выяснилось, что от меня.

— Поздравляю вас, — пробасила Знаменская.

— До сегодняшнего дня я не знал, что от меня, — продолжалДанилов жалобно, — и не знал, что она моя девушка. И не знал, что я ее люблю.

— А как ее зовут, вы знали?

— Марта.

— Прекрасно, — оценила Знаменская, — просто прекрасно! Пустьпринимает «Маттерну», и у вас родится здоровый ребенок. Знаете, что такое«Маттерна», Андрюшик? Это витамины. Если нужно ее кому-то показать — всегдапожалуйста.

— Ее нужно показать мне, — прохныкал Данилов, — я обошелся сней ужасно.

— Переживет, — утешила Знаменская и потрепала его по плечу,— девушки, они живучие. Взять хотя бы меня. Чего я только не пережила! А ведьвся такая нежная, как цветок.

Всю ночь Данилов проспал богатырским сном, а когдапроснулся, то ничего не понял. Неподалеку кто-то отчетливо и выразительнорычал, и он сонно думал, что это соседи купили собаку и почему-то держат ее налестничной клетке. Собака сторожит их дверь и рычит. Потом он сообразил, чтоспит на диване в кабинете, а не в спальне, и все вспомнил.

Ну, не так чтобы все, но визит Знаменской вспомнил оченьотчетливо. По крайней мере, его начало.

Он быстро поднялся, понял, что умирает от жажды — ясноедело! — и вышел в гостиную.

Никаких следов вчерашнего ночного банкета — ни объедков, нистаканов, ни затхлой сигаретной вони. Чистота, красота и стерильность, как воперационной.

Вчера с ним пил водку великий врач. Вернее, пила.

Данилов полез в холодильник за водой и чуть не уронилбутылку, потому что рык ударил с новой силой. Поставив бутылку на стол, оносторожно пошел по коридору, пытаясь установить источник странного звука,заглянул в спальню и понял, что этот рык означает сладкий сон академикаЗнаменской. Она спала, накрывшись с головой одеялом, и от души храпела.

Какие разные женщины ночуют в последнее время в егоквартире! Уму непостижимо!

Данилов посмотрел на часы — полдесятого.

Черт побери, полдесятого! Он проспал все на свете! В этовремя он обычно уже был на работе — привык приходить первым — и даже успевалвыпить первую за день чашку гадкого растворимого кофе!

Он прикрыл дверь к Знаменской, опрокинул в себя полбутылкиводы, включил чайник — или не завтракать, что ли? — и кинулся в ванную.

Мобильный зазвонил, когда он намыливал под душем голову.Очевидно, Ира пришла на работу, не обнаружила шефа за стеклянной перегородкой ирешила выяснить, где он. Данилов зашарил рукой, что-то роняя со стекляннойполки, вытер мыльное ухо полотенцем и рявкнул:

— Да!

Это и в самом деле была Ира. У нее был такой голос, чтоДанилов промахнулся мимо вешалки и уронил полотенце в ванну, себе под ноги. Ине стал его поднимать.

— Андрей Михайлович, где вы? — Она чуть не плакала. —Приезжайте скорее. У нас в офисе… убийство. Скорее, Андрей Михайлович,пожалуйста!..

— Вы начальник, да?

— Да, — согласился Данилов.

— Сколько людей?

Данилов оглянулся. До этого он все время смотрел в окно.

— Каких людей?