Трибьют - Нора Робертс

Она опустила взгляд — он накрыл ее ладони своими, словно говоря: я все понимаю.

— Конечно, это не просто дом, по крайней мере для меня. Я не хочу его отдавать, Форд. Я никогда не смогу его вернуть, не смогу вернуть то, что нашла здесь, если откажусь от него.

Кроме того, мне нравится секс, — она перевернула его ладони и сплела свои пальцы с его пальцами.

— Это невозможно переоценить.

— Вот и ладно, — она глубоко вздохнула. — Мне нужно возвращаться. Приготовиться. Начинать.

— Подожди, я надену туфли. Провожу тебя домой.

Мэтт стоял посреди хозяйской ванны, уперев руки в бока; его лицо было мрачным.

— Мне чертовски жаль, Силла. Не могу понять, что это за люди, честное слово. Не беспокойтесь, мы приведем в порядок эту стену. Стэн вернется и положит новую плитку. Я скажу кому-нибудь из моих людей, чтобы он сколол разбитую плитку, но стекло лучше оставить Стэну. Я ему позвоню.

— Спасибо. Мне нужно купить плитку на замену, стеклянный блок и кое-какие материалы. И охранную сигнализацию.

— Я слышал об этом. Когда я был маленьким, люди здесь вообще не запирали двери. Времена меняются. Какой позор — вот до чего дошло. Вы говорите, они разбили стекло на двери черного хода? Я пошлю кого-нибудь вставить новое.

— Я собираюсь заказать новую дверь и комплект замков для нее и для парадного входа. А пока хватит и фанеры. Лучше разобрать эту каменную кладку, чем пытаться отремонтировать ее. Пока это все.

— Думаю, да. Если еще что-нибудь нужно, Силла, вы только скажите. А второй ванной комнате тоже досталось?

— Да. И как следует.

— Думаю, мне надо взглянуть.

Они оценили повреждения и обсудили ремонт. Потом она взяла свои списки и обошла дом — рабочие выражали сочувствие, спрашивали подробности, возмущались. Когда она уезжала, в ее ушах звенело от сочувственных слов, а также от визга дрелей и пил, этот возобновившийся шум действовал на нее как успокаивающая музыка.

Ей придется объяснять продавцу в магазине строительных материалов, зачем ей напольная плитка, которую она уже покупала, и раствор. Это было неприятно, но Силла смирилась с неизбежностью. Даже в Лос-Анджелесе она старалась дружить с продавцами плитки, пиломатериалов и оборудования. Это было частью ее работы, и хорошие отношения стоили затраченного времени.

В таком же положении она оказалась в магазине сантехники, куда она заехала за новой раковиной и другими предметами из списка. Ожидая, пока привезут ее заказ, она изучала краны. Хромированные, никелированные, латунные, медные. Шероховатые, гладкие, состаренные. С одной ручкой, в виде вазы. Такие же вешалки для полотенец и крючки для халатов.

Разнообразие форм, текстур и цветов доставляло ей такое же удовольствие, какое некоторые испытывают от сверкающих драгоценностей в ювелирном магазине «Тиффани».

Медь. Может быть, она выберет медь для ванны в кабинете. С каменной раковиной в виде вазы и…

— Силла?

Она отвлеклась от нарисованной в голове картины и увидела, что к ней по проходу идут Том Морроу и Бадди.

— Я так и думал, что это вы, — сказал Том. — Покупаете или размышляете?

— И то и другое.

— Я тоже. Составляю спецификацию. Обычно этим занимается мой дизайнер по кухням, но она в декретном отпуске. Кроме того, время от времени мне нравится самому заниматься такой работой. Вы понимаете.

— Да, понимаю.

— Привел с собой консультанта, — добавил он и подмигнул. — Бадди проследит, чтобы я не купил центральный комплект, когда нужен широкий, и наоборот.

— Такое уже было, — заметил Бадди.

— А ты, конечно, не даешь мне об этом забыть. Слышал, что в субботу дамы прекрасно провели время.

— Да.

— Кэти не устает повторять, что шопинг — ее хобби. У меня гольф, а у нее торговый центр и кафе.

— Не вижу смысла ни в том, ни в другом, — покачал головой Бадди. — Другое дело рыбалка.

— Прошу прощения, — к ним подошел рабочий. — Все готово, мисс Макгоуэн. Вы забрали последнюю настенную раковину.

— Что значит «настенную»? — удивился Бадди. — В третьей ванной я подключал раковину на пьедестале.

— На замену. Раковина, которую вы установили, была повреждена.

Если бы Бадди был петухом, подумала Силла, то его гребешок сейчас бы стал темно-пурпурным.

— Как это могло случиться? С ней все было в порядке, когда я ее ставил.

Ладно, решила Силла, придется рассказывать еще раз.

— В субботу кто-то забрался ко мне в дом. Вандализм.

— Боже мой? Вы сами не пострадали? — воскликнул Том.

— Нет. Меня не было дома. Я гуляла с вашей женой, Патти и Энжи.

— Они испортили раковину? — Бадди растерянно снял кепку и почесал голову. — Какого черта?

— Вот этого я не знаю. Но пострадали обе ванные на втором этаже, которые мы закончили. Они взяли мою кувалду и монтировку, разбили плитку, раковину и часть стеклянных блоков.

— Ужасно. Здесь никогда не случалось ничего подобного. Полиция…

— Делают все, что могут, — перебила она Тома. — Так они мне сказали. Я устанавливаю охранную сигнализацию, — специально добавила она громче, чтобы все находившиеся в магазине слышали эти слова.

— Это правильное решение. Мне так жаль, Силла.

— Не хотел бы, чтобы моя дочь жила одна в таком месте, — пожал плечами Бадди. — Это уж точно. Особенно после того, что приключилось со Стивом.

— Неприятности могут случиться где угодно. Мне нужно забрать покупки и ехать дальше. Удачи со спецификацией.

— Силла, если мы чем-то можем вам помочь, Кэти или я, только позвоните. Мы не бросаем своих.

— Спасибо.

От слов Тома внутри у Силлы разлилось тепло.

— Спасибо, Том.

Силла не отказала себе в удовольствии собственноручно снять старые, облупившиеся двери с оторванным старым герметиком и установить на их место новые. Старые двери она сложила в амбаре.

Никогда не знаешь, мелькнуло у нее в голове, когда могут пригодиться, казалось бы, ненужные вещи.

Она выбрала красное дерево — черт с ним, с бюджетом — в простом и элегантном стиле «Крафтман». Шесть стеклянных панелей на парадной двери, расположенных в шахматном порядке, будут пропускать свет и в то же время защитят ее дом от посторонних взглядов.

Отлично, подумала она, когда один из рабочих помог ей установить дверь на место. То, о чем она мечтала. Силла подождала, пока останется одна, и медленно провела пальцами по дереву.

— Привет, красавица, — промурлыкала она. — Теперь ты моя.