Фашистская Европа - Валерий Шамбаров

К 1938–1939 гг. нацисты потеряли все места, которые сумели получить в органах управления. От партии остались осколки – от нескольких сотен до 3 тыс. человек. Но вряд ли такой финал можно считать случайным. Ведь главной специализацией Швейцарии оставались ее банки. Выше уже отмечалось: мировая финансовая и политическая «закулиса», особенно американская, заранее готовилась к предстоящим потрясениям в Европе. В подобных планах швейцарским банкам отводилась ох какая важная роль! Прокачивать денежные потоки в Германию и обратно.

Но для этого саму Швейцарию требовалось уберечь от потрясений. Пускай остается тихим и мирным островком в Европе. А значит, нацистские группировки здесь были категорически противопоказаны. Стоит ли удивляться, что социал-демократы так легко договорились с либералами, так напористо взялись давить фашистов? Да и из Германии поддержка, очевидно, пресеклась. Рядом с Гитлером тоже действовали эмиссары «закулисы».

Датчане последний раз воевали в 1864 г. Немцы тогда крепко поколотили их и отобрали Северный Гольштейн. В Первой мировой Дания сохраняла нейтралитет. Точнее, стала центром спекуляций. Закупала у стран Антанты стратегические товары, продовольствие и перепродавала в нуждающуюся Германию. Являлась центром и политических махинаций. В Копенгагене немцы разместили главный штаб подрывных операций против России.

Несмотря на подобную позицию, Дания обратилась к Версальской конференции с территориальными претензиями к Германии. Закидывалась не только на утраченный Северный Гольштейн, но и на Средний Гольштейн и Фленсбург – в истории были периоды, когда они принадлежали датским королям. Права на эти области были слишком уж сомнительными. Победители постановили провести референдумы, в Среднем Гольштейне и Фленсбурге население однозначно высказалось, что хочет остаться в составе Германии. А в Северном Гольштейне голоса разделились. От дедушек и бабушек люди слышали, как они жили в Дании. Видели, что сейчас у соседей сытно и благополучно по сравнению с Германией. Граждане Дании не носили ярлыка побежденных, им не надо было платить репарации. Как именно разделились голоса, трудно сказать. Ведь и Антанта выискивала любой повод, как бы ощипать Германию. В 1920 г. Северный Гольштейн от нее отрезали и отдали датчанам.

В 1930 г. накатился кризис, а в Германии в это же время партия Гитлера добилась заметных успехов на выборах в рейхстаг. Некоторым датчанам понравилось. На тех, кто бывал в Германии, производили впечатление нацистские праздники, шествия, «факельцуги». Увлекшийся отставной офицер Кай Лембке в ноябре 1930 г. основал Датскую национал-социалистскую рабочую партию (Данмаркс Националсоциалистик Арбейдер Парти – ДНСАП). Видимо, с фантазией у Лембке было туговато. Он вообще ничего не придумывал, все копировал с германской НСДАП. Коричневую форму, приветствие, «шторм афделингер» – «штурмовые отряды». Партийная программа являлась дословным переводом гитлеровских «25 пунктов», а партийный гимн – датским вариантом песни «Хорст Вессель». Различались только цвета эмблемы – у датчан свастика была белой в красном круге. Отличалось также отношение к монархии и церкви. Датские нацисты выставляли себя верными подданными короля и усердными лютеранами.

Наибольшее число последователей у Лембке нашлось в Северном Шлезвиге. Ведь не все люди мыслят одинаковыми категориями. Некоторые полагали, что в составе Дании им живется лучше и спокойнее. А кто-то ностальгически вспоминал, что он или его родители были гражданами могущественного Рейха, сотрясали весь мир. Партия ДНСАП оказывалась для них близкой по духу, «родной». В результате Северный Шлезвиг стал основной базой датских нацистов. Выдвинулся и местный лидер, врач Фриц Клаузен. Мало того, выходцы из Северного Гольштейна составили подавляющее большинство во всей партии. Опираясь на земляков, Клаузен развернул интриги против Лембке. В 1933 г. вынудил его уйти из руководства и стал датским «фюрером».

Но слепое копирование германских образцов сыграло против партии. Сыграл также ее «местный» характер – основная деятельность сосредоточилась в одной области. А против нацистов выступали все партии – и правящие социал-демократы, и либералы, и консерваторы. Объявляли, что ДНСАП – шлезвигские сепаратисты, желающие отделиться от Дании. Что это прогерманская «пятая колонна». В немалой степени сказались и личные качества Фрица Клаузена. Он был хроническим алкоголиком и на роль вождя совершенно не годился. На парламентских выборах 1935 г. партия набрала 16 300 голосов – меньше 1 %. По Северному Шлезвигу цифра была выше – 4,4 %. Но этого не хватило даже на один депутатский мандат.

Германские «старшие братья» действительно помогали датским единомышленникам. Переводили средства, наставляли рекомендациями. По крайней мере, это позволило партии не развалиться. Для вербовки сторонников лучшей приманкой оказывались успехи Гитлера, а не Клаузена, и в 1939 г. датские нацисты получили на парламентских выборах 31 000 голосов – меньше 2 %, но все-таки обеспечили себе три депутатских места.

В Швеции, как уже отмечалось, соперничали между собой несколько фашистских организаций. Самой крупной из них считалась «Национал-социалистская народная партия», возникшая из слияния группировок Биргера Фуругорда и полковника Свена Олафа Линдхольма. Независимо от них действовало «Национальное движение единения» Элофа Эриксона. Кризис в этой стране тоже сказался, но правящая коалиция социал-демократов и партии «Крестьянский союз» сумела довольно быстро сгладить его последствия, не допустить социальных бедствий и связанных с ними движений протеста. Вводились правительственные программы строительства новых заводов, что помогало решать проблему безработицы.

Ну а фашисты продолжали внутренние разборки. Два лидера «Национал-социалистской народной партии» грызлись, как два медведя в одной берлоге. Наконец, в 1932 г. Фуругорд одолел Линдхольма, добился его исключения. Тот основал собственную организацию, «Национал-социалистскую рабочую партию». Копировал немцев во всем – свастика, клич «зиг хайль!». Третий предводитель нацистов, Эриксон, резко занялся «еврейским вопросом». Требовал ликвидировать господствующее положение евреев в шведской экономике, в политических партиях. До поры до времени его выпады терпели. Но в 1935 г. Эриксон наехал на семейство банкиров Валленбергов. Это был один из основных столпов, на которых держались промышленность и финансы Швеции. И не только Швеции: Валленберги принадлежали к тайным кругам всемогущей «мировой закулисы». В общем, Эриксон задел их очень неосмотрительно. За «клевету» и «оскорбление» его газету закрыли, а его «Национальное движение единения» только и кучковалось вокруг газеты. Оно развалилось и рассеялось.

У Линдхольма дела обстояли несколько лучше. Он дополнил свастики и «зиг хайль» самыми популярными коммунистическими и социалистическими пунктами – требовал национализации банков и предприятий, участия рабочих в получении прибылей от заводов и фабрик. Добавил требование ввести в государстве корпоративную систему, как в Италии или Португалии. Добавил и подобие нацистских Нюрнбергских законов – чтобы шведские евреи получили статус иностранцев. Благодаря таким лозунгам Линдхольм приобрел некоторое количество сторонников среди рабочих, молодежи. Замышлял даже создание собственных профсоюзов, но сделать этого не сумел.