Фашистская Европа - Валерий Шамбаров

Руководство Католической партии перепугалось такой радикальной программы и наотрез отвергло ее. Ведь в правительстве и парламенте деятели разных партий были связаны между собой. Начнешь разоблачать злоупотребления социал-демократов или либералов – ниточки тут же потянутся к католикам. Национализм и корпоративизм казались слишком уж смелыми… Дегрель спорил, отстаивал свою правоту и разругался с партийной верхушкой. Но он и сам давно вращался в этих кругах, знал многое. Оскорбившись, молодой агитатор вытряхнул «сор из избы» – уличил лидеров Католической партии в коррупции.

Те рассердились, выгнали Дегреля из своих рядов. Но он не особо жалел, в 1935 г. учредил организацию «Народный фронт». По названию издательства «Кристус Рекс», где обосновался штаб партии, ее последователей стали называть «рексистами». А Дегрель доработал свою программу. Теперь он утверждал, что вся парламентская система порочна, надо ее рушить. От избирательного права он окончательно не отказывался, но предлагал его существенно ограничить – чтобы государством правила интеллектуальная элита, а не демагоги, манипулирующие толпой. Гитлера Дегрель очень уважал, его политику считал образцом для подражания.

У рексистов нашлись единомышленники среди бельгийских финансистов и предпринимателей, партия получила материальную подпитку. Она заинтересовала и Германию. В 1936 г. Дегрель смог себе позволить очень дорогостоящую избирательную кампанию. Вел ее умело, дерзко, решительно. Успех превзошел все ожидания: рексисты при первом же выходе на политическую арену получили 11,5 % голосов, обеспечили себе 21 место в парламенте. Стали четвертой по рангу партией.

Но после этого Дегрель придумал слишком головоломный ход. Депутаты-рексисты дружно принялись слагать с себя полномочия – вынуждая правительство устроить дополнительные выборы. Дегрель рассчитывал, что продолжение избирательной кампании обеспечит партии дальнейшую раскрутку, вовлечет новых сторонников. Получилось наоборот. Католическая партия (выигравшая выборы) объединила усилия с социалистами, либералами, привлекла в коалицию даже коммунистов! А в Брюсселе, где Дегрель лично выставил свою кандидатуру, против него от католиков выступила самая весомая фигура – премьер-министр Бельгии ван Зеланд. Дополнительные выборы обернулись для рексистов сокрушительным поражением (Зеланд набрал 75 % голосов, Дегрель – 19 %).

После столь обидного проигрыша многие члены «Народного фронта» обвинили лидера в авантюре, стали уходить из партии. А тут еще сказала свое слово католическая церковь. Дегрель был уверен в ее поддержке, ведь он-то был ревностным католиком, всю деятельность рексистов строго согласовывал с религиозными установками. Но связи Бельгийского епископата с Католической партией и правительством оказались куда более прочными, чем с директором мелкого религиозного издательства. Архиепископ Малина публично осудил рексистов, указал, что они представляют опасность для страны и церкви. Эти заявления вызвали новую волну расколов, партию покинула даже часть руководства.

Энергии у Дегреля было хоть отбавляй. Он старался набирать в свои ряды самую боевую молодежь. Поражение на парламентском поприще попытался компенсировать иными способами. Рексисты искали любой повод для открытых скандалов и столкновений с противниками – митинги, демонстрации. В Италии и Германии это служило фашистам наилучшей рекламой. Партия Дегреля использовала и другой козырь, популярный у немцев: пыталась возбуждать народ против еврейского засилья. Но в Бельгии подобные акции вместо рекламы стали «антирекламой».

Все остальные партии еще теснее сплотились против рексистов, выставляли их хулиганами и погромщиками, ставленниками Германии. А добропорядочные бельгийцы не любили хулиганов и погромщиков. Не забыли и кошмаров германского нашествия в Первую мировую. На выборах 1939 г. рексисты сумели набрать лишь 4,4 % голосов. Получили 4 места в парламенте. Скромненько, с краешку.

Впечатление от стремительного взлета Гитлера захватило и часть русских эмигрантов, особенно молодых. В идеалах «старой» России, которые пытались уберечь их родители, они разуверились. «Новая», коммунистическая, была их врагом. Спорили о «третьем пути» – а тут как раз и открывался «третий путь»! Ведь гитлеровцы громили коммунистов, хаяли СССР – сразу всколыхнулись предположения о грядущем походе немцев на восток. Как хорошо было бы пристроиться к ним в компанию! И не просто пристроиться, а в качестве союзников, равноправных партнеров!

Бывший офицер царской армии фон Пильхау принялся собирать «Русское объединенное народное движение». Сам он объявил себя «фюрером русского народа». Правда, слово «фюрер» было не слишком русским, как и фамилия предводителя. Но фамилию он себе переменил, назвался Светозаровым. Однако титул «фюрера» менять не стал. Так выглядело понятнее. Лозунги Пильхау-Светозаров взял чисто нацистские. Форму чуть-чуть подправил. Русские нацистские рубашки были белыми, нарукавные повязки и флаги красные, а на них изображалась партийная эмблема – белая свастика в синем квадрате.

Еще одну организацию, «Русское национальное освободительное социалистическое движение» (позже «Российское национал-социалистическое движение»), сформировал известный авантюрист гражданской войны генерал Павел Бермондт-Авалов. Создавал свои штурмовые отряды. Впрочем, основные усилия он сосредотачивал, чтобы достать денег под эти проекты. Бермондт-Авалов был наркоманом и жуликом, особых достижений от него ожидать не приходилось.

На тесное сотрудничество с Гитлером настроился и германский отдел белогвардейского Русского Общевоинского союза (РОВС). Начальник этого отдела фон Лампе в октябре 1933 г. вступил в переговоры с нацистами и докладывал своему руководству в Париж, что Розенберг выразил настоятельное желание получить от РОВС план действий «в направлении усиления при помощи немцев внутренней работы в России… а потом и возможной интервенционной деятельности в широком масштабе».

Но все эти надежды быстро пошли прахом. Плагиат Пильхау-Светозарова и Бермондта-Авалова гитлеровцам совершенно не понравился. Они-то были национал-социалистами. С какой стати к ним примазывались инородцы? Другое дело – нацистские движения и партии за границей, они были полезны для грядущей экспансии, для разведслужб. Но в своей стране маршировать «белорубашечникам» нацисты не позволили, «Русское Объединенное народное движение» разогнали. Впрочем, они запретили и деятельность РОВС, и всех прочих эмигрантских организаций. В империи Гитлера никакие политические структуры, кроме НСДАП, не допускались – и иностранные тоже. Отныне руководить беженцами из России и решать их проблемы должно было только официальное Бюро по делам русских эмигрантов, организованное при министерстве иностранных дел.

В число партий, запрещенных в Германии, попали и «синерубашечники», партия младороссов Казем-Бека. Но она заняла позицию, противоположную Пильхау и фон Лампе. Младороссы повели переговоры с демократами Милюкова, с движением евразийцев, с патриотической частью Русского Общевоинского Союза. Приходили к мнению, что в случае войны надо полностью отказаться от борьбы с советской властью и оказывать ей всяческую поддержку. При этом выражалась надежда, что германская опасность заставит большевиков примириться с народом, и таким образом начнется оздоровление государства.