Давай сыграем в любовь - Ники Сью

дверей, вхожу, не стучась, и застаю его хмурого, раздраженного, листающего планшет. От отца будто веет энергетика злости, молний не хватает, которые бы отлетали в разные стороны.

— В чем дело, па? — усаживаясь в кресло, прожигая его взглядом.

— Акции упали, — сообщает он, откинув планшет в сторону, и резко подрываясь со своего места.

— Как? Почему?

— Новая игра получила негативные отзывы от критиков и игроков.

— Погоди, разве она уже вышла? Ты же говорил, вы еще устраняете лаги, — искренне удивляюсь я, потому что про сбои мне в уши инфу заливал не один его сотрудник. Они поэтому и старт отложили.

— Вышла. Нужно было срочно давать релиз, чтобы перекрыть расходы. И тут пошло-поехало: недовольство по поводу плохой оптимизации игры для различных устройств и операционных систем, сбои на сервере, критика дизайна уровней, даже к качеству графики придрались, сволочи!

— Пап! — теперь и я поднимаюсь. Делаю несколько шагов в разные стороны, стараясь переварить услышанное. — Ты выпустил незавершенный продукт на рынок из-за денег?

— Из-за проблем с кредиторами! — повышает он голос. — Потому что мне нужны были бабки для нового старта. Именно поэтому я и хотел, чтобы Архангельский нас подстраховал.

Молчу. А что сказать? Подливать масла в огонь? Ну смысла нет. Отцу итак фигово. Он не тот человек, который бы рискнул всем, значит, реально положение обязало. С другой стороны, можно же было, и подождать, довести хотя бы до худо-бедно рабочей версии, а не выпускать сырой продукт. Но об этом я тоже не говорю. Старик и сам явно понимает, насколько накосячил.

— Русик, — отец смотрит в мою сторону: долго, выжидающе, словно от меня что-то зависит. — Если у меня не получится выкарабкаться, придется использовать план «б».

— План «Б»? Какой еще…

— Ты и сам прекрасно знаешь какой. От семьи не отворачиваются.

И не дав мне ответить, он быстренько выходит из кабинета, словно так обозначил финальную точку в нашем с ним споре. Не понимаю… Неужели он серьезно думает, что я приму ход его игры?

Глава 49

— Офигеть! — изрекает Ленка, а следом за ней и мама громко ахает. Мы сидим на кухне, завтракаем, и изумленная реакция семейства, даже папу привлекает. Он отставляет кружку с чаем, поднимается и тоже выглядывает в окно. Только я остаюсь сидеть спокойно на месте, ковыряясь вилкой в запеканке.

Со вчерашнего дня от Соболева ни слуху, ни духу. Хотя обычно, как мне казалось, во время конфетно-букетного периода парни посылают девушкам смс по утрам и вечерам, созваниваются. Мы же будто прошли эту стадию, и… в какой сейчас, я понятия не имела. Грустно, и где-то тревожно.

Зато я написала Герману вчера, он ответил не сразу, зато отписался: в отъезде, приедет через месяц где-то. Может, так оно и лучше? Лишние разговоры, переживания, совесть, которая кусает при виде Вебера. Теперь-то точно укусит, ведь у меня вроде как появился Руслан, и чувства Германа будут не к месту.

— Ты глянь, уже и тетя Зоя вылезла, и Нинка с третьего. У нас прямо концерт, — смеется Ленка.

— Женщинам, лишь бы языками почесть, — отмахивается папа, возвращаясь на место. — А этому мальчишке видимо попонтоваться охота. Так заезжать, резко давая по тормозам перед подъездом, ума много не надо.

— Ну не скажи, — встревает мама. — Не каждый так отменно умеет водить мотоцикл.

— Не, пап, — подмечает Лена. — Он так себя на постоянке ведет. Вон, Кристина подтвердит.

— Я? — удивленно таращу глаза на сестру. О чем она вообще?

— Разве месье Соболев не за тобой приехал?

После ее слов на пол летит моя вилка, а следом я подрываюсь и мчусь к подоконнику. В груди вспыхивает ураган, а на губах улыбка. Словно меня отправили на море, наслаждаться теплым летним деньком, послав к черту хмурую зимушку.

— Руслан… — выпаливаю в шоке, разглядывая его. Он стоит прямо напротив нашего подъезда, облокотившись о свой черный спортивный байк. В одной руке шлем, в другой роза. И, кажется, именно эта самая алая роза привлекает зевак с балконов, будто дополняя образ красавчика, сошедшего с обложки глянцевого журнала. Выглядят Соболев, ни дать ни взять, отменно, у меня аж к щекам румянец прилипает.

— Так это… твой парень? — заикаясь, говорит мама.

— Что? На мотоцикле? Моя дочь с хулиганом? — отец отставляет кружку, хотя до этого мирно пил чай, и я, чтобы избежать лишних вопросов, убегаю из кухни.

— Кристина! — кричит вдогонку глава семейства, но на мне уже пуховик, на ногах новенькие угги, а в руках шапка.

— Па, до вечера. Я буду осторожна! Люблю вас.

И не дожидаясь новой порции вопросов, захлопываю дверь. Бегу вниз, словно за спиной крылья, позволяющие парить. И настроение вмиг поднимается, и погода за окном теперь не ощущается такой противной. Вот она магия — влюбленности. Мамочки! Неужели и на моей улице теперь праздник? Самый настоящий. От которого дух захватывает, и радуга после дождя появляется!

С улыбкой на губах, я выскакиваю из подъезда. Тут же замедляюсь, делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться, и подхожу ближе.

— Ну привет, Ромео, — шутливо здороваюсь, протягивая руку. — Я так понимаю, это мне?

— Ну привет, Джульетта, — в тон отвечает Соболев, наклоняется и в порыве целует меня в губы. Страстно. Жарко. Проталкиваясь языком в мой рот, словно иначе можно задохнуться. И вот его рука с розой уже на моей талии, вдавливает шипы прямо в ткань куртки, а приятный парфюм, исходящий от Руслана, пьянит ничуть не хуже магии. От невероятных ощущений у меня ноги подкашиваются, до того я схожу с ума от нашей близости, и хорошо еще, успеваю ухватиться за парку Соболева, иначе бы точно упала.

— Ну поехали? — шепчет прямо в губы Руслан, шумно выдохнув.

— На… нем? — поглядываю на байк.

— Понимаю, ты хочешь с утра и на мне, но пока условия не позволяют, — подмигивает Соболев, одарив самодовольной ухмылкой.

Ехать на мотоцикле, на самом деле, не особо хочется, но я соглашаюсь. А уже когда мы срываемся с места, я прижимаюсь к Руслану, и чувствую, как ветер бьёт в лицо, и адреналин закипает в крови. Поначалу немного страшно, но постепенно страх сменяется восторгом.

Скорость, ветер и ощущение свободы — всё это кружит голову. Мы мчим по городу, оставляя позади улицы и дома. Мир вокруг сливается в одну сплошную полосу, и я растворяюсь в этом потоке. Все меркнет. Есть только мы: я и парень, от которого у меня захватывает дух, в прямом и переносном смысле.

В универе мы снова привлекаем к себе внимание, сперва на парковке, когда приезжаем вместе на