Давай сыграем в любовь - Ники Сью

байке, затем уже в здании главного корпуса, держась за руки. На нас смотрит буквально каждый второй, будто мы — живая легенда. Удивительное ощущение, конечно.

Руслан провожает меня до кабинета, где у нашей группы намечается пара по экономике. Мы сворачиваем закуток, подальше от посторонних глаз.

— Уверена, что мне не нужно побыть сегодня тоже с тобой? — заботливо уточняет он.

— Так необычно видеть тебя таким.

— Каким, таким? — Соболев протягивает руку и поправляет лямку моего рюкзака, что спала на плечо. Но после не отдаляется, его ладонь замирает на моем предплечье, медленно и как-то игриво поднимается к плечу. Он нежно проводит пальцем вдоль зоны ключиц, цепляясь за тонкую цепочку, которая болтается у меня на шее. И от этих, вроде таких банальных прикосновений, у меня мурашки пробегает по коже.

— Милым, — закусив губу, отвечаю почти шепотом. Почему-то отвожу взгляд, смущаюсь смотреть Руслану в глаза. Теперь они мне не видятся холодными и осенними, скорее согревающими, как летнее солнце.

— Это даже звучит странно, — со смешком произносит он. — Никто не называл меня милым. Ты не путаешь значение слов?

— Ты как кот, — подмечаю, вернув на него взгляд. — В нужные моменты умеешь быть злым и опасным, а в другие, как сейчас, милым и обходительным.

— Только не надо меня называть…

— Котиком? — опережаю, прыснув со смеху. Это, правда звучит забавно, такого парня как Соболев называть милым прозвищем.

— Фу… — кривится он. — Избавь меня от этой сладости, пока зубы не начали скрипеть от передоза.

— Котик, — специально повторяю.

— Еще одно слово! — предупреждающе показывает пальцем Руслан, пристально смотря на меня. А я уже не могу остановиться, во мне будто проснулся ребенок, которого я прятала несколько лет.

— Котик, — покачиваясь на носочках, напеваю. — Милый, добрый, котик Соболев. Коти…

Допеть, правда не успеваю, Соболев пальцами сжимает мои щеки, заставляя замолчать, а следом накрывать мои губы поцелуем. Он не углубляет его, как было утром, не пытается захватить меня в кольцо своих рук, лишь нежно водит своими губами по моим. В этот миг в душе все содрогается, вспыхивая искорками. Я неосознанно касаюсь, запястья Руслана, провожу по нему, скользя по ладони, наслаждаясь слегка грубоватой кожей.

— У меня третья пара в другом корпусе, — шепчет он, то отрываясь от меня, то возвращаясь к поцелую. — Придется оставить тебя до вечера. Ты же будешь ждать меня?

И я едва сдерживаюсь, чтобы не закричать «конечно», А как иначе? Я уже изнываю без Соболева, скучаю, ощущая, как мир под ногами дает трещины. Но вслух сдержанно произношу:

— Да, я подожду.

Руслан отходит, и как бы ни хотелось, чтобы он остался, приходится попрощаться. Я машу ему рукой, посылая воздушный поцелуй. Соболев ловит его в руку, сжимая ее в кулак. Затем подносит к губам, целует и отправляет в воздух. Кривляется. И так весело у него это выходит, непринужденно, что я начинаю смеяться.

Невероятно… кто бы мог подумать, что с человеком, с которым у нас была вражда с первого дня, будет настолько комфортно. Что мы однажды станем… парой.

Глава 50

— Так здорово, что мы проведем выходные вместе, — говорит Даша, выпивая йогурт в стаканчике. Мы сидим в холле нашего корпуса уже минут тридцать, ждем парней. Наших парней. Я аж сама себе улыбаюсь от этой мысли.

— Не говори, развеем…

— Вот ты где! — Ленка, словно вихрь оказывается напротив нас. Громко дышит, едва не пыхтит. Она выхватывает у меня булочку из рук, кусает с другой стороны, затем берет у Дашки йогурт, запивает, и облегченно выдохнув, опускается рядом на стул.

— Какая ты культурная, — закатываю глаза, разглядывая свой теперь уже огрызок от булочки. А ведь это был мой обед, я сегодня не успела, как следует поесть.

— Папа весь мозг мне вынес, — начинает сестра. — Кто такой Соболев, как давно вы с ним, а ты его знаешь, и все в таком духе. Я еле свалила.

— Сочувствую, — жму равнодушно плечами, представляя, что и меня ждет такой допрос вечером.

— Да в смысле сочувствуешь? Я, знаешь ли…

Договорить она не успевает, потому что дверь в корпус с шумом распахивается и Соболев собственной персоной появляется в холле. Он идет, держа в руках шлем, такой весь из себя важный, серьезный, с деланным высокомерием, словно мир перед ним обязан расстилаться. Удивительная особенность.

Рядом с Русланом Гордеев, и этот тоже не уступает: руки в карманах, куртка расстегнута, волосы взъерошены, на губах дерзкая улыбка. Эти двое идеальный тандем: друг друга стоят.

— Глеб! — Дашка подскакивает со своего места, махая рукой Гордееву.

— Ты уверена, что этот парень — правильный выбор? — шепчет мне на ухо сестра. Нет, я ни в чем не уверена, но не признаюсь в этом. Мне просто хорошо, на остальное, честно говоря, плевать.

— Завидуй молча, — язвлю в ответ, и, закинув остаток булки в рюкзак, иду прямиком к Руслану. При виде меня он театрально разводит руки в разные стороны, заведомо останавливаясь, чтобы я первая до него дошла, а не наоборот.

И снова мы привлекаем прохожих зевак, даже несколько педагогов, что становятся свидетелями наших отношений, закатывают глаз. Пожалуй, это и правда выглядит немного киношно. Я приближаюсь к Руслану, и он тут же захватывает меня в кольцо своих рук. Прижимает крепко-крепко, слегка покачиваясь, словно мы вечность не виделись. Его пальцы нежно проходятся вдоль моих волос, шеи, задерживаясь в области лопаток, больше положенного. Мне кажется, он рисует там какие-то узоры, и мне от этого становиться щекотно и смешно.

— Эй, — вырываюсь я, и сразу же замираю, заметив улыбку на его губах.

— Ну а что? Мне же теперь все можно.

— Щекотать нельзя.

— Кто сказал? — он оглядывается, затем возвращает взгляд на меня. — Лисица, ты же знаешь, Руслану Соболеву закон не писан.

— Вот уж точно, — отвечает за меня Глеб. А я про них и забыла, теперь вон — глаза в пол, на щеках смущенный румянец. Неудобно.

— Кино или кофе? — спрашивает Руслан, поглядывая на часы.

— Кофе, я голодная.

— Го! — кивает он в сторону выхода.

И мы опять едем на мотоцикле. Я прижимаюсь к Руслану, а он, смеясь, подмигивает мне, словно знает, что эта поездка станет очередной порцией адреналина. Господи, ощущение, что я никогда не смогу привыкнуть к тому, какой Соболев бывает разный, и какой бываю с ним сама. Чувство свободы захватывает уже не столь от поездки, сколько от самого Руслана. Он — мятежный дух. Он — свобода в чистом виде. И стоит мне только взять его за руку, как это ощущение передается, накрывает