Возвращение катаров - Хорхе Молист

«Опасность! Наш двойной агент, внедренный к «Хранителям», пропал два дня назад. Обнаружен его труп со следами пыток. Его заставили говорить. Я подозреваю, что он выдал наш план в отношении корпорации. Боюсь, что меня тоже. Не смогу больше писать тебе. И ты мне тоже не пиши, надо сохранять твою секретность. Это мое последнее сообщение. Мне страшно. Крепко целую. Будь осторожен. Корва».

Мурашки пробежали по коже Хайме. Карен не упоминала его утреннее послание, наверное, она его не прочитала. Хайме пытался мысленно представить, что же произошло: предположим, Карен прочитала предыдущее сообщение и ответила на него. Это было около половины двенадцатого или двенадцати, затем она легла спать. Посреди ночи ее будит телефонный звонок. Она, не замечая, что ее ждет письмо от Хайме, отсылает ему предупреждение. Наверняка остаток ночи Карен провела в Интернете, предупреждая других катаров.

Он надеялся, что она прочитает его признание до того, как сотрет все компрометирующие сообщения из памяти компьютера. Для него это было жизненно важно!

Скорее всего, этот несчастный все рассказал, как и Линда, и если он знал Карен, то наверняка выдал ее. Она была сейчас по-настоящему в опасности. Эти люди не остановятся ни перед чем, если узнают, что в корпорации их вот-вот разоблачат. Если они смогут найти Карен, то уничтожат ее, а сделать это несложно. Многие из службы охраны офиса — сектанты, и, посмотрев список сотрудников, они через две минуты найдут ее адрес. Боже мой, пожалуйста, помоги ей! Ему хватило минуты, чтобы принять решение. Он не оставит Карен одну. Его заботит только ее безопасность. С ней не должно случиться то же самое, что с Линдой. Неважно, плохие или хорошие эти сукины дети, что замучили Линду. Если кто-то из них помешает ему спасти Карен, он, не раздумывая, перережет ему глотку. И будет только рад. Хайме снял трубку внутреннего телефона конференц-зала, где находился его временный кабинет, и позвонил директору европейского департамента.

— Том, отмени все мои встречи. Мне только что сообщили, что в моей семье в Лос-Анджелесе произошло несчастье. Я немедленно выезжаю. Попроси своего секретаря, чтобы она посмотрела варианты перелета, прямо сейчас. Я ей позвоню из отеля.

Все, казалось, двигалось, как в замедленном кино: искал ключ портье, поднимался лифт, и даже он сам невыносимо медленно открывал дверь.

Он позвонил в офис: ему забронировали место в самолете, который вылетал в четыре и прибывал в Лос-Анджелес в семь вечера того же дня по калифорнийскому времени. Надо было поторопиться. Он позвонил портье с просьбой подготовить счет и собрался. Карен была в опасности. Она боялась.

А пистолет Рикардо он оставил под сиденьем машины в аэропорту Лос-Анджелеса.

Когда приедет, сразу отыщет Карен. Но где? Хайме взял телефон, чтобы позвонить ей. Нет, нельзя. Расписание Рикардо было ночным, и ему он позвонил. Из трубки послышался голос Рикардо, но звучал он ненатурально: это был автоответчик.

— Рикардо, бал начался. У моей подруги проблемы, и я буду с ней. Я приезжаю в семь часов, оставь в кафе записку, где тебя найти. Обнимаю, брат.

Он был уверен, что Рикардо поможет ему, какой бы ни была проблема. Так было всегда, и так будет теперь.

Посадка в самолет задержалась на час. Они нагонят в полете, если ветер будет благоприятным, так пообещал капитан, попросив прощения и сославшись на загруженность аэропорта.

Хайме провел в аэропорту три часа в состоянии нетерпеливого ожидания, выгуливая свое беспокойство по коридорам терминала. Он взял тележку и бродил: на месте не сиделось. Внезапно он увидел телефон-автомат. Оставались еще какие-то монеты. Их хватит. А если не хватит, использует кредитку. Он знал, что не должен звонить, но ему необходимо было знать, что Карен в порядке. Хайме посмотрел на часы. Была половина седьмого в Калифорнии. Может, Карен спит? Нет, он не должен звонить.

Он снова принялся кружить по коридорам и разглядывать витрины, пытаясь отвлечься. При этом Хайме избегал людных мест. В ювелирном отделе он увидел красивую коллекцию колец и вспомнил, что всего несколько часов назад признался Карен в любви. Согласится ли она обручиться с ним? Станет ли она когда-нибудь его женой? Как он мечтал, чтобы она была рядом! Обнять ее. Целовать. Он по-настоящему любил ее. Как никогда и никого раньше. Он был готов отдать все за ее любовь. Пожертвовать чем угодно за одну лишь ее улыбку, за уверенность, что с ней все хорошо, за то, чтобы быть с ней рядом. Время тянулось так медленно! Его взгляд вернулся к кольцам. Среди них была парочка красивых обручальных колец. Какое бы из них понравилось Карен? Какое-нибудь с большим бриллиантом, в этом он был уверен. Хайме снова толкнул тележку перед собой, словно приговоренный к бесконечному кружению по коридорам аэропорта. Через какое-то время он снова оказался рядом с телефоном. В этот раз он не удержался и набрал номер. Голос Карен подтвердил, что он позвонил по ее номеру, и сообщил, что можно оставить сообщение. Какое разочарование! Минуту он ждал у аппарата, все еще лелея надежду, что Карен возьмет трубку. Так хотелось сказать, что скоро он будет рядом и защитит ее. Хайме знал, что это глупо. Что она, скорее всего, спит. Или мучается бессонницей. Или она не дома. Но, даже находясь дома, она никогда не совершила бы такой неосторожности и не ответила бы. Вероятней всего, «Хранители» уже вычислили ее и знают адрес и номер телефона. Они вынуждены действовать быстро, чтобы избежать разоблачения своего заговора в корпорации. К тому же, эти люди не тратили время на раздумья. Хайме был уверен, что только выстрел в голову мог остановить сектантов. Он не оставил Карен никакого сообщения.

Когда в самолете подали ужин, Хайме вспомнил, что ничего не ел с самого завтрака. День, вечер, восьмичасовая разница во времени: полет будет бесконечным.

Закончив ужин и допив коньяк, Хайме закрыл шторку своего окна и погасил лампочки. Он накрылся одеялом, толкнул подставку для ног вперед, а спинку кресла назад, чтобы лечь и попытаться уснуть. Потом закрыл глаза, стараясь дышать глубоко. Во время перелета в Лондон он погрузился в глубину своих воспоминаний и пережил опасную ситуацию, растолковав это как предостережение в настоящем. Что-то произойдет. И скоро. А если уже произошло! Он не должен был покидать Лос-Анджелес, должен был остаться рядом с Карен, должен был послать Уайта к черту. Он снова вспомнил про глубокое дыхание, пытаясь сбросить накопившуюся усталость, его руки и ноги затекли. Хайме расправил их, напряг мышцы и потом полностью их расслабил. Усилием воли он постарался отрешиться от всего и вспомнить образы, которые видел во время прошлого полета. Постепенно он успокоился, и образы вернулись. Снова. Но другие. Он снова переносился в прошлое!

68

Педро стоял, опираясь на свой меч. На нем были надеты кольчуга, железный шлем и сверху — военная туника, украшенная красными полосками на желтом фоне. Это был старинный символ графства Барселоны, а теперь — герб каталонско-арагонской короны. Справа от него стояли граф Тулузы Раймон VI и его сын, в руках у них были щиты, на которых на красном фоне виднелся тулузский крест с тремя шариками на каждом конце в форме кисточки. Слева — граф де Фуа, знаками отличия которого тоже были красные и желтые полосы, и граф де Команж со своей эмблемой из трех быков. За ними располагалась большая группа дворян и рыцарей, готовых к сражению. Большинство из них были окситанцами. Также было довольно много арагонцев во главе с Мигелем де Луизьеном и много каталонцев, среди них — Уго де Матаплана, любвеобильный трубадур с вечной ироничной улыбкой на лице. Тут же были и faidits, окситанские дворяне, изгнанные из своих земель и замков крестоносцами. Многие из них вынуждены были продать последнее имущество или залезть в долги, чтобы купить коня и снаряжение для битвы и дать отпор тем, кто отнял у них все.