Аргилай. Украденный дом - Дмитрий Легер

– Нет. – отозвался Лаи, прижимаясь спиной к воротам и пытаясь смотреть во все стороны одновременно. – Как думаешь, кого Джордан выпустил в парк? Даже собаки спрятались. Пантера? Медведь?

– Надеюсь не узнать этого. – ответила женщина. – Надо уходить. Перед воротами мы, как на ладони.

– Там кто-то есть, – дрожащим голосом сообщил Аргилай, указывая мечом на группу деревьев, под которыми в тени двигался высокий силуэт. – Кажется старик.

– Какой еще старик? – прошипела Трица и побледнела, когда незнакомец вышел из-под тени деревьев.

– Дай меч. – севшим голосом попросила наемница.

Аргилай протянул свое оружие рукоятью вперед и принюхался. Легкий ветерок принес со стороны парка странное тошнотворное зловоние.

– Кто это? – спросил юноша, принюхиваясь.

– Лезть на сторожку! – вместо ответа, приказала женщина, и Лаи удивился тому страху, что слышался в голосе его наставницы. И по этой причине поспешил исполнить ее указание.

К тому моменту, когда Аргилай оказался на небольшой плоской крыше сторожки, гость заметно приблизился. Теперь старика можно было рассмотреть во всех деталях и вдохнуть полной грудью, исходящий от него смрад.

Высокий рост скрывала сгорбленная поза. Грязная и спутанная густая растительность на макушке и щеках, пряча лицо свисала вниз слипшимися патлами. Хотя возможно это было не лицо, а морда, похожая на череп собаки, обтянутый человеческой кожей. Неестественно тонкие руки свисали до земли и заканчивались семью пальцами с желтыми когтями. Глаза у существа отсутствовали. Их место занимала белая, словно у трупа, кожа. И запах исходящий от монстра ничем не уступал, если не превосходил своим зловонием разлагающуюся плоть.

– Что это? – еще раз спросил Лаи, но теперь уже голосом, дрожащим от страха.

– Шаркач, – пояснила Трицитиана и правой рукой крутанула меч, пробуя баланс оружия. В левой руке женщина крепко сжимала нож дядюшки Чуряя. – Испражнение магов. Эхо давней войны. – пояснила она.

Медленной, шаркающей походной существо приблизилось на расстояние нескольких шагов и замерло, покачивая косматой головой из стороны в сторону.

– Оно слепое? – с надеждой спросил Аргилай со своего убежища. – Вроде принюхивается.

– Или прислушивается. А ты болтаешь! – зло шикнула женщина, не спуская глаз с противника.

Чудовище атаковало.

Перебирая по земле всеми четырьмя конечностями с противоестественной живому существу скоростью, шаркач ринулся на Трицитиану. Движения существа были странно дерганными, словно у ярмарочной куклы на веревочках, которой управляет пьяный кукловод. Рука с когтистыми пальцами вытянулась и, как плетка-семихвостка, махнула в сторону цели.

Лаи впервые видел свою наставницу, сражающуюся в полную силу. Теперь он осознал насколько арт-три щадила его на тренировках. Чудовище двигалось с нечеловеческой скоростью, но Трица не уступала ему. Рыжая женщина уклонялась от хлестких ударов, кружила, вокруг противника, прыжками и кувырками избегая летящих в нее рук с острыми когтями.

Два стальных когтя в руках арт’три были не менее остры, чего когти чудовища, и наконец, она улучила момент пустить их в ход. Уклоняясь от очередного удара и согнувшись так, что, почти припала к земле, женщина молниеносно выпрямилась и контратаковала мечом. Отсеченная кисть шлепнулась на дорожку парка, а шаркач впервые за весь бой издал звук. Это было похоже на чириканье птицы, только в несколько раз громче.

Трица отскочила в сторону, чтобы избежать удара второй руки, а затем вновь контратаковала. Нож дядюшки Чуряя, ныне покойного, вошел по самую рукоять под подбородок, под клокастую бороду чудовища.

Оглушающее, громкое чириканье замолкло. Но не успела наемница извлечь свое оружие из смертельной раны, чтобы нанести еще одну – шаркач плюнул ей в лицо. Бурая, зловонная слизь залепила глаза, рот и нос Трицитианы, лишая возможности видеть и дышать. Уже вслепую, кувырком назад арт-три разорвала дистанцию с противником, отбросила меч и пальцами попыталась очистить лицо. Шаркач в это время сделал несколько неуверенных шагов вперед, испустил последний жалостливый писк, завалился набок и затих.

Аргилай спрыгнул с крыши караулки, подбежал к наемнице, на ходу снимая дублет, чтобы тканью вытереть бурую зловонную слизь, и застыл, как вкопанный. По аллее парка, в их сторону торопливо вышагивал с обнаженным мечом в руках сам его светлость лорд Джордан в сопровождении пяти вооруженных арбалетами стражников.

Голос женщины вырвал Лаи из оцепенения.

– Шаркач мертв?– спросила она.

– Да. Но там Джордан, – простонал Лаи, стирая слюну чудовища с лица наемницы. – И пять стражников.

– Хреново! – кривясь от боли, сквозь зубы, прошипела Трицитиана. – Глаза горят, ничего не вижу.

Лаи помог ей подняться. Наемница с трудом держалась на ногах, а из ее раскрасневшихся глаз катились слезы. Юноша подобрал меч и посмотрел на приближающихся противников.

– Вот и все, – пробормотал Аргилай себе под нос. – Больше надеяться не на кого. Только на себя. Приму бой и умру достойно! – решил он, поднимая меч и принимая максимально героическую позу.

– Ну и пугало! – раздался смутно знакомый голос со стороны ворот. – Охренеть!

Аргилай обернулся. Просунув конопатое лицо через прутья решетки, на труп шаркача с удивлением смотрел Эгей.

– Борзый!? – радостно воскликнул Лаи, а затем добавил более обеспокоенно. – Выбраться не можем. Ключа от ворот нет.

– И не надо. – ухмыльнулся тот, затягивая хитроумный узел толстой веревки на одном из прутьев ворот. – Совенок где? И невеста его.

– Все плохо. – в ответ покачал головой юноша.

Борзый помрачнел и грязно выругался. Затем отошел от ворот вложил два пальца в рот и громко свистнул. В ответ на его свист раздался другой, но уже тише – свист кнута. Лошади разной масти, запряженные в карету, заржали и сорвались с места. Когда-то красная Коробочка стремительно набрала ход, увлекая за собой толстую веревку. Веревка натянулась, как струна, а затем обвисла. Створка ворот с грохотом отлетела в сторону и некоторое время волочилась по мостовой за каретой.

Видя, что у пленников появилась возможность улизнуть – лорд Джордан и его стражники перешли на бег.

Борзый подхватил невидящую Трицитиану под руку. Но та была слишком тяжела для него одного. Эгей кинул вопросительный взгляд на Лаи, мол, не хочет ли тот помочь. Но Аргилай как будто прирос к месту – стоял и смотрел на быстро приближающихся врагов.

– Чайник на печи забыл? – поторапливая друга, раздраженно спросил Эгей. – Валим уже на!

Лаи не двинулся. На юношу словно снизошло помутнение рассудка. Ненависть и обида за несправедливость, случившуюся в этом поместье, вновь распирала изнутри и туманила разум.

С нотками ярости в голосе, он громко с вызовом прокричал: