Ганфайтер - Владимир Поселягин

– Но мне кажется, что документы фальшивые.

– Это ваше право, – безразлично пожал я плечами, доставая подаренное в Одессе портмоне с пачкой российских денег. – Вот, за двое суток постоя, я не знаю, сколько будет длиться непогода, а мы пока пройдём к себе в комнату.

Документы служащий не вернул, проводив нас до комнаты, где расстилала на полу дополнительные матрасы дебелая девка. Про деньги скажу так: ко мне обратился один одесский купец, и я продал ему пять комплектов косметики и парфюмерии, мгновенно сняв проблему с деньгами.

Посадив троих своих на горшки, я указал девке на соломенные тюфяки на полу и велел ей:

– Это всё вон из комнаты, у нас свои постели.

– А-а-а?.. – что-то хотела та спросить.

– Ничего не надо – у нас всё своё.

Та по очереди вынесла пять тюфяков в коридор, забрав также постельное бельё. В самой комнате осталась одна большая кровать, стол с тремя табуретками и грубо сбитый, довольно большой и пустой сундук. В одну из стен была вделана печь, довольно горячая, топили её, видимо, в соседней комнате. Через крохотное окно, затянутое какой-то плёнкой, даже не стеклом, с трудом пробивался с улицы свет. Времени час дня, однако снаружи было довольно темно из-за начавшейся бури.

Не обращая внимания на исследующих комнату детей и завывание ветра снаружи, я развесил на стенах шесть плоских, похожих на хоккейную шайбу фонарей, включив их в режиме осветительных плафонов. Отчего в комнате сразу стало светло.

Потом я достал две обычные двухместные китайские палатки, собрал их, установил одну в углу у входа, другую у окна. Больше свободного места не было, потом постелил внутрь поролоновые коврики, накачанные воздухом матрасы, сверху расстеленный спальник, надувные подушки и два одеяла. Всё, спальные места готовы. Себе же я на кровать бросил двухместный спальник. По-любому кто-то из детей будет спать со мной.

Дети быстро заскучали, поэтому я достал из «запазухи» ноутбук и включил им мультфильмы. Обычно батареи хватало часа на два активного пользования, но я подключил ноут к дополнительному источнику питания, его должно было хватить часов на восемь, как раз до ночи.

Пока дети, рассевшись на постели, смотрели очередной сборник мультфильмов, уже не по первому разу, но им всё равно нравилось, я подошёл к двери и осмотрел закрытую щеколду замка.

– М-да, пара ударов и можно сбить, – пробормотал я и, достав длинные саморезы и шуруповёрт, стал прикручивать к двери и косяку дополнительные замки. Выбрал два из своих запасов, помощнее. Проще теперь выкованные кузнецом петли выбить, чем мои замки. Правда и крепление петель я усилил за счёт саморезов.

Видимо, производимый нами шум привлёк хозяев, и они слушали у дверей, потому как, когда я закончил, раздался осторожный стук в дверь и Слащёв, я его по голосу узнал, с некоторым испугом спросил разрешения войти. Я как раз щёлкал замками, проверяя, как они работают, поэтому открыл дверь на длину цепочки и, посмотрев на него сквозь образовавшуюся щель, пояснил:

– Дополнительные замки поставил. Не волнуйтесь, они останутся вам. Можно сказать, это подарок от меня. Что-то ещё?

– А что это за странный шум, странная музыка и крики? И дети смеются?

– Дети играют, – коротко пояснил я, не объяснять же дремучему аборигену, что они смотрят мультики. – Мы сейчас отдыхать будем, поэтому прошу не беспокоить. Более того, ужинать мы не будем, у нас свои запасы, поэтому до утра не беспокойте.

– Хорошо, – кивнул тот и направился к себе. А я закрыл дверь на все запоры и направился к одной из стен, пробормотав:

– Люблю жить комфортно.

Достав из своих запасов два красивых турецких ковра, я повесил их на свободные стены, а третий постелил на грубые деревянные доски пола. Теперь детям можно спокойно играть. Через пару минут рядом с одной из палаток появилась большая корзина, набитая игрушками. Всё, по минимальным требованиям временное жилище, где могут проживать дети, было готово.

Убрав инструменты обратно, я добрёл до кровати, теперь можно отдохнуть. В углу я поставил специальное пластиковое ведро для туалета с крышкой и закрыл его шторками, так что мне не понадобится бегать на улицу. В общем, все условия, чтобы переждать буйство стихии.

Устроившись на кровати, но так, чтобы не мешать детям, я прикрыл глаза и довольно быстро уснул.

* * *

Неожиданно для нас метель и пурга длились аж четыре дня. Мы, конечно, пробовали выходить на улицу, в комнате детям было скучно. Я, кстати, навесил снаружи петли и закрывал свою комнату на замок, никого в неё не пуская. Однако больше двух часов дети на улице не бывали. Погода была мерзкая, мороз градусов двадцать два – двадцать пять да шквальный ветер со снегопадом. Двор вот хорошо замело. Играли они под защитой от ветра у стен сараев, где в догонялки, а где и в снежки, после чего мы возвращались в комнату и там пережидали непогоду. Нас пару раз пробовали позвать к обеду или ужину, Марфа Петровна была уверена, что я морю детей голодом, но после того, как я показал ей заставленный разнообразной посудой стол в нашей комнате, она больше не возмущалась. Да и вообще, старалась держаться от нас подальше. Всё необычное пугает, а мы были, ну очень, необычные.

Да ещё за время постоя я узнал, что едва успевшие на постоялый двор перед непогодой постояльцы живут с нами, только в двух других комнатах. Сдавалось их всего три. Это была группа купцов да военных, что к ним присоединились по пути. Я с ними отношения не поддерживал, поэтому не знал, кто это и откуда. Просто случайно услышал о них разговор, когда мы выходили во двор.

На пятый день меня разбудила Кира. Она взобралась на кровать и стала прыгать, пока не упала на меня. Как только Дениску и Алису не подавила?

– Папа, проснись, на улице солнышко! – закричала она, возясь в моих объятиях.

Спали мы так: Кирилл и Гена в одной палатке, Анна и Кира в другой, а Алиса и Денис со мной вместе в спальнике.

Привстав на локтях, я сонно посмотрел в сторону окошка, там действительно были видны солнечные лучи встающего светила, и сказал, зевая:

– Сейчас позавтракаем и вылетаем дальше.

После всех утренних дел мы позавтракали, собрались, и я убрал в «запазуху» всё, чем мы пользовались, оставив только замки на дверях, и покинули комнату. Слащёв нам встретился в зале, когда я доплачивал за остальные дни проживания. Я спросил его насчёт моих документов.

– Всё же мне кажется, что они фальшивые. Как только прибудет полицейский из соседнего села, я передам их ему. Вас я попрошу тоже остаться.

– Это ваше дело, – безразлично пожал я плечами и положил руку на рукоять пистолета в открытой кобуре. – Задержать меня вы можете, но я не советую. Непогоду мы у вас переждали благополучно, за это я уже заплатил, причём с чаевыми, поэтому откланиваюсь… Дети, за мной.

Мы вышли во двор, его чистили двое мужиков, судя по санному следу, что выходил со двора на тракт, другие постояльцы уже покинули постоялый двор и вышли через ворота на улицу. Осмотревшись, я определил, что взлететь тут можно, ветер был откровенно слаб, светило солнышко, да расстояние между плетёными заборами позволяло тут поставить винтокрылую машину и улететь. Столбов-то освещения ещё не было, а деревья на улице отсутствовали. Метровые сугробы на крышах защитят солому от поднятого ветра.