Муж и жена - Уилки Коллинз

Он зажмурился, надеясь, что темнота поглотит ее. Но негодница не поддавалась. Он ясно видел ее сквозь сжатые веки, даже, кажется, о чем-то ее спросил; она в ответ стала что-то писать на дощечке, но что, разобрать было нельзя. Все это заняло не больше секунды. Он вскочил на ноги, изумляясь самому себе. И в тот же миг его точно молнией ударило — он отчетливо увидел, как справиться с этой последней трудностью, даже не делая сверхчеловеческих усилий.

Два конверта, конечно же, два конверта — внутренний, незаклеенный, со словами «Миссис Арнольд Бринкуорт» и внешний, запечатанный, адресованный миссис Сильвестр. Вот задача и решена. Поистине, самая простая задача, какую когда-нибудь приходилось решать безмозглой голове.

Почему же он так долго бился над ней? Невозможно объяснить.

Но как же сейчас-то додумался?

В воображении замаячила немая старуха, и его осенило, точно решение было каким-то образом связано с ней.

Первый раз в жизни Джеффри встревожило его состояние. Вдруг этот навязчивый образ немой кухарки — признак надорванного здоровья, не зря же его во всеуслышание предупредил Лондонский врач. Может, его голова немножко свихнулась? Или он слишком много курил на пустой желудок и много ходил после ночи, проведенной в поезде, не выпив своей обычной пинты эля.

И Джеффри тотчас отправился в дом проверить справедливость второго предположения. Если бы публика видела его сейчас, то, пожалуй, на него не было бы поставлено ни одной ставки. Вид у него был осунувшийся, встревоженный, и не без причин. Его нервы, без всякого предупреждения, вдруг заявили о себе и на незнакомом языке изрекли: «А вот и мы».

Выйдя из парка, Джеффри увидел в цветнике лакея, передающего распоряжение хозяйки одному из садовников, и спросил у него, где дворецкий, единственный человек, который мог бы ему сейчас помочь.

Последовав за лакеем в буфетную, Джеффри велел дворецкому подать ему кувшин самого старого эля и в качестве подкрепления добрый ломоть хлеба с сыром.

Дворецкий вытаращил на него глаза: подобное чудачество, а он повидал немало за свою службу у сильных мира сего, было для него внове.

— Завтрак готов, сэр. Уже накрывают на стол.

— А чем будут кормить?

Дворецкий прочитал список аппетитных кушаний и редких вин.

— К черту все ваши манже-бланже, — взревел Джеффри. — Подайте мне кувшин старого доброго эля и ломоть хлеба с сыром.

— Куда прикажете подать, сэр?

— Разумеется, сюда. И чем быстрее, тем лучше.

Дворецкий с примерной готовностью распорядился. Поставив требуемое перед именитым гостем, он в немом изумлении взирал на то, как отпрыск уважаемого лорда и национальная знаменитость, сидя за его столом, жадно поглощает хлеб с сыром, запивая эту скромную снедь элем. Улыбнувшись, дворецкий отважился на маленькую фамильярность:

— Я поставил на вас шесть фунтов, — погладив в кармане книжку для пари, сказал он.

— Отлично, старина! Считай, что деньги уже твои.

С этими словами достопочтенный Джеффри похлопал дворецкого по спине и протянул стакан за новой порцией эля. Наполняя стакан пенящейся влагой, дворецкий чувствовал себя трижды англичанином. Пусть другие народы делают у себя революции! Пусть свергают своих аристократов! Английская знать пребудет вечно в сердцах простых англичан!

Доказал ли Джеффри себе, что верно его второе предположение? Без сомнения, доказал. Пустой желудок и действие крепкого табака — вот причина того странного нервного состояния, которое овладело им сегодня у огородных грядок. Немой старухи с каменным лицом как и не было. Сейчас он ощущал только приятное кружение в голове, ласкающее тепло во всем теле и безграничную готовность оправдать надежды своих болельщиков. Словом, Джеффри опять стал самим собой.

Не мешкая, он направил свои стопы в библиотеку, чтобы написать Анне письмо и навсегда с ней разделаться. Туда как раз сошлись гости, чтобы скоротать последние минуты перед принятием пищи. Появись он там сейчас, отбоя ему от поклонников не будет. Даже не заглянув в библиотеку, Джеффри поспешил прочь. Вот удалятся гости ублажать чрево, он вернется и в одиночестве составит послание. Да и слугу легче будет найти и, не привлекая ничьего внимания, отправить его с письмом в Крейг-Ферни. После чего он пойдет прогуляться часа на два, на три — пусть Арнольд думает, что он отправился на свидание с Анной.

Джеффри вышел из дому и зашагал по аллее, ведущей в глухую часть парка.

Гости в библиотеке перебрасывались ничего не значащими фразами, только Бланш с сэром Патриком, отойдя в сторону, вели важную и содержательную беседу.

— Дядюшка, я наблюдаю за вами уже минуты две или три, — многозначительно произнесла Бланш.

— Для человека моих лет, Бланш, это очень приятный комплимент.

— И вы знаете, что я увидела?

— Пожилого джентльмена, у которого от голода сосет под ложечкой.

— Я увидела пожилого джентльмена, который явно чем-то озабочен. Чем, если не секрет, дядюшка?

— Подагра беспокоит, милая племянница.

— Этим вы от меня не отделаетесь. Я хочу знать…

— Стой, Бланш! Молодая девушка, которая хочет знать, становится на опасный путь. Ева тоже хотела знать, и помнишь, к чему это привело. Да и Фауст хотел знать и оказался в очень скверной компании.

— Вас что-то тревожит, — настаивала Бланш. — И кроме того, сэр Патрик, ваше поведение становится необъяснимо.

— Когда, например?

— А когда вы с мистером Деламейном спрятались вон за той портьерой. Я видела, вы сами его завели туда, пока я мучилась с этими приглашениями.

— Мучилась с приглашениями? А у самой ушки на макушке! Интересно, есть ли на свете хоть одна женщина, которая могла бы делать дело, не отвлекаясь на пустяки?

— Оставьте в покое женщин, сэр Патрик. Какие у вас могут быть дела с мистером Деламейном? И почему вдруг у вас не лбу появилась морщинка, если Деламейн больше вас не волнует? Этой морщинки не было до вашего тайного разговора.

Прежде чем ответить, сэр Патрик прикинул, можно ли поведать племяннице зародившиеся у него подозрения. Чтобы опознать безымянную леди из рассказа Джеффри, ему придется, пожалуй, наведаться в Крейг-Ферни и обратиться к Анне с прямым вопросом. Бланш, так хорошо знающая Анну, могла бы оказать ему неоценимую услугу. И конечно, он может положиться на ее скромность во всем, что касается интересов мисс Сильвестр. С другой стороны, у него еще так мало фактов, что надо соблюдать предельную осторожность. И осторожность на этой раз взяла верх. Сэр Патрик решил сначала побывать в гостинице, посмотреть, что из этого выйдет.

— Мистер Деламейн советовался со мной об одной чисто юридической закавыке, милая Бланш, — ответил, не моргнув глазом, сэр Патрик. — Мы говорили с ним о его друге. Твое любопытство устремлено на предмет, недостойный внимания леди.