Третий должен уйти - Владимир Колычев

— Нефедовым занимались, Чайковым?

— Ну, да.

— Лукьянова убили, Курдова убили, а почему Серафиму пощадили?

— Так не знала она ничего, — пожал плечами Бобков.

— Знала, не знала, а на тебя через нее вышли.

— Так по-любому бы вышли. Леший это понимал. Главное, чтобы доказательств не было. А их не было… Если бы Леший сейчас не накосячил, ты бы ничего не узнал…

— А Лиза Чайкова? Она все знает.

— Чайкова? Знает?! — удивленно посмотрел на меня Бобков.

— Ну, она же вам своего мужа заказала? И Чайкова заказала, и Серафиму. Чайкова убить, Серафиму — совратить. Было такое?

— Ну, не знаю… Знаю только, что Леший мутил с ней. Что там конкретно, не знаю. Он нас в свою личную жизнь особо не посвящал… Не знаю, может, из-за нее каша заварилась…

В квартиру зашли врачи «Скорой помощи». Все, допрос закончен. Но если с Бобковым ничего не случится, разговор обязательно продолжится.

Признание — королева доказательств. Так это или нет, но признание бандита могло спасти меня от суда и долгого срока. Элитные адвокаты работали без продыха, уважаемые люди поручались за меня, а толку от этого не было. Даже не изменили меру пресечения, а ведь суд мог бы выпустить меня под большой залог.

Зато капитан Уланов решил проблему совершенно бесплатно. Всего-то и нужно было найти «Мишу», взять его за жабры и хорошенько тряхнуть. И Лешего он же задержал… Хотя, конечно, на самом деле все было далеко не так просто. И своей жизнью капитан рисковал, и какая-то девушка чуть не погибла.

«Миша» выжил, Леший тоже, а Вася Кайло закончил свой земной путь. Вот уж кого не жаль…

— Там против вас, Вадим Борисович, целое трио работало, — сказал Уланов, бросив под язык жевательную подушечку. — Один вас ударил, другой убил Чайкова, третий снял ваши пальчики… Бобков на Лукьяна грешит, как там было на самом деле, пока не ясно. Гусакова мы взяли, но он молчит. Уже созрел, но еще молчит… Дожмут его, обязательно дожмут.

— Очень на это надеюсь.

Увы, но королева доказательства была только на подходе. Пока Гусаков не признается в содеянном, обвинения с меня не снимут.

— Лукьянов убит, Гусаков пока молчит, Макса мы еще не взяли, Бобков на месте преступления не был… Но в любом случае общая картина ясна, подозреваемые под стражей… Все будет нормально. Думаю, скоро окажетесь на свободе, — улыбнулся Уланов.

— Выручил ты меня, капитан. Даже не знаю, как тебя благодарить.

— Пока не надо. Но как только, так сразу. «Форд» мой на ход нужно поставить, после нашей гонки там не машина, а ведро с болтами.

— Новый «Форд» получишь. Как минимум «Форд».

Я готов был подарить Уланову целую «конюшню» дорогих машин.

— Мне мой минимум нужен, — очень серьезно посмотрел на меня Уланов. — «Форд» восстановят, и хватит. Больше ничего не надо.

— Ну, ты мне такую службу сослужил.

— Не только вам… — Уланов съехал с неудобной для него темы: — Леший в молчанку играет. Бобков его сдал, а ему хоть бы хны…

— Главное, что Леший в капкан попал.

— Сам виноват, занервничал, засуетился. Не надо было ему Бобкова трогать…

— Но ведь тронул. И попал… Или семь пядей у тебя во лбу, Вадим, или повезло, — вслух подумал я.

— Не имей семи пядей во лбу, имей восемь патронов в обойме… — улыбнулся Уланов. — А если серьезно, то повезло.

— Везет тому, кто везет… Может, ко мне замом по безопасности пойдешь?

— Нет, не пойду. Каждому свое… Я с Бобковым говорил… В общем, ничего такого у них с Серафимой не было. Так, в основном ля-ля-тополя…

— А не в основном? — встрепенулся я.

Но Уланов даже ухом не повел.

— Там не все так просто. Думаю, тут без Лизы не обошлось. Может, она и Чайкова заказала, и вас, и Серафиму.

— Зачем ей это?

— А как вы сами думаете? Я с Бобковым говорил, он сказал, что Леший мутил с Лизой. Что там конкретно было, не знает. А Леший молчит… Его из себя вывести надо. Разозлить, раздразнить… В общем, было бы неплохо свести вас вместе. Может, в вашем присутствии он сболтнет что-то, — пожал плечами Уланов.

Я кивнул. Больше всего на свете я сейчас хотел встретиться с Лешим. Но Уланов организует мне с ним что-то вроде очной ставки, а это не совсем то, что мне нужно.

Мне бы поговорить с Лешим наедине, в неформальной, так сказать, обстановке — именно такой вариант устраивал меня больше всего. А в тюрьме все продается и покупается, и то, что нельзя взять за деньги, можно получить за большие деньги. Не все же такие бескорыстные, как Уланов…

Решетчатая дверь закрылась с глухим металлическим стуком.

— Стой! Лицом к стене! — скомандовал контролер.

Знакомая песня под опостылевший аккомпанемент. Надзиратель открыл дверь в камеру, и я решительно переступил через порог.

В принципе я уже свободный человек. Гусаков дал подробные показания, и следователь вынес решение о прекращении уголовного дела. Я уже сегодня мог выйти на волю, но это произойдет завтра. Если я, конечно, доживу до этого счастливого дня.

Леший вскочил со шконки, увидев меня. Он растерялся всего лишь на несколько мгновений, но мне этого хватило. Я ударил его с ходу, кулаком точно в подбородок, он поплыл, а второй, не менее мощный удар сбил его с ног.

Я ударил его ногой, но моя голень вдруг оказалась в жестком захвате. Леший дернул на себя мою ногу, выкручивая ее в сторону, и я оказался на полу. А он оседлал меня и локтем двинул в челюсть. Удар я выдержал, но надо мной нависла другая опасность. Надавив на мое горло предплечьем, Леший занес надо мной ложку с остро заточенным черенком. Я схватил его за запястье, удерживая руку с заточкой. Мне хватало сил, чтобы удержать ее, но я не мог ничего поделать с другой рукой, которой Леший сдавливал мне горло.

— Думаешь, сам ко мне пришел? — шипел он, вжимая в меня бешеный взгляд. — Нет, это я тебя к себе позвал!

На самом деле это я пришел к нему. Договорился с нужным человеком, он организовал мне перевод в камеру, куда еще вчера доставили Лешего… Но, может, он действительно ждал меня?..

Я тужился, пытаясь вырваться из-под него, но становилось только хуже.

— Урод! — прохрипел я.

— Да нет, это ты урод! Зачем с Лизкой моей спал?.. Или ты думал, что я это тебе прощу? И тебя, падлу, подставил! И Миху грохнул! И жена у тебя шлюха! — дико захохотал Леший.

От переизбытка чувств он утратил над собой контроль, а я пришел в бешенство, и это придало мне сил. Я смог отвести от себя одну руку и оторвать от горла вторую. Еще рывок, и Леший сам оказался на полу.