Русские сказки - Роман Злотников

Девушка покачала головой и, дав своей смирной лошадке легких шенкелей, чуть прибавила ходу. Кто бы мог подумать, что пройдет всего несколько лет, и она будет проводить в седле дни напролет, причем бок о бок рядом с ней будет ехать добрая сотня мужчин.

Тесс поймала на себе взгляд юного казака, но сделала вид, что не заметила его. Этот парень старался держаться где-нибудь поблизости и пялился на нее при каждом удобном случае, однако стоило Тесс хотя бы просто повернуть голову в его сторону, как он густо краснел и отъезжал подальше, делая вид, что оказался рядом с Тесс совершенно случайно. Девушка стрельнула глазами в поручика, который с момента их освобождения истово исполнял обязанности ее опекуна и личного рыцаря, но тот меланхолически смотрел куда-то в бок, покусывая ус. Тесс чуть не рассмеялась: «Ну до чего смешные эти мужчины!» Ни одному из них она не давала ни малейшего намека на то, что у него есть шанс получить чуть большую толику ее внимания, чем все остальные, и все же они неистово ревновали ее друг к другу. Девушка не выдержала и тихонько прыснула и тут же, заметив сердитый взгляд матери, придала лицу невинное, даже кроткое выражение. Хотя если бы кто-то мог приблизиться и заглянуть в ее глаза, то увидел бы, что в них по-прежнему таились веселые бесенята.

Впереди послышался дробный топот копыт, и из-за поворота лесной дороги вылетел десятник Богун. Лихо осадив коня у передней подводы, на которой, свесив ноги на сторону, сидел князь, он вскинул руку к козырьку и отрапортовал:

— Вас сиясь, впереди село. Большое. Дворов на триста. «Соратников» не обнаружено. Смекун остался со старостой потолковать, а я на доклад.

Князь легко спрыгнул с телеги и остановился, дожидаясь, пока ехавшие в середине сотни суверен и профессор Пантюше поравняются с ним. Тесс, весь сегодняшний день старавшаяся даже не смотреть в сторону той подводы, не удержалась и впилась глазами в его могучую фигуру. Вчера она поймала себя на том, что этот человек, стоит только дать себе волю, тут же заполняет все ее мысли. Это было волнующе и страшновато, а кроме того, во всем этом было что-то еще. Что-то постыдное, но… очень притягательное. Такое, что даже при мимолетной мысли об этом ее бросало в жар, а щеки начинали пылать. Тесс пока что удавалось не давать воли таким мыслям, но и избавиться от них совсем она Уже не могла или… не хотела. Между тем князь уже говорил о чем-то с отцом. Тесс тихонько вздохнула и направила лошадь по другую сторону подводы.

В село они въехали по живому коридору. Люди толкались, привставали на цыпочках и вытягивали шеи, желая получше рассмотреть суверена. Матери поднимали детей на вытянутых руках, а ребятишки постарше бежали рядом с казачьим эскортом, бесстрашно ухватившись за стремена и возбужденно крича. Отец медленно ехал, окруженный выутюженными и начищенными казаками конвоя, величественно кивая и покровительственно помахивая рукой.

Тесс оглянулась: подвода князя ехала в самом конце колонны, но, как и всегда в таких случаях, князя на ней уже не было. Девушка повертела головой и нахмурилась. Еще когда они въезжали в предыдущую деревню, она дала себе слово, что уловит момент, когда князь, по своему обыкновению, исчезнет с телеги. И вот опять проглядела. Несмотря на свои размеры, князь обладал прямо-таки сверхъестественной способностью становиться незаметным. Тут над селом грянул колокольный звон, Тесс невольно вскинула голову и посмотрела на колокольню. Народ восторженно закричал, в воздух полетели шапки. Сзади грянул нестройный залп. Все было как всегда.

Вечером, после обильного ужина, накрытого крестьянами прямо на центральной площади, Тесс, воспользовавшись тем, что мать была занята хлопотами по устройству ночлега, незаметно выскользнула на крылечко добротного священнического дома, торопливо оглянувшись, неслышными шагами пробежала вдоль стены и осторожно, так, чтобы не скрипнуть, вошла в сад через полуоткрытую калитку. Там, у конюшен, разместились офицеры из команды князя. Тесс, пригибаясь, скользнула между деревьями и замерла, прижавшись к стволу яблони в нескольких шагах от костра, вокруг которого сидели и стояли офицеры.

Над костром висел полуведерный медный чайник, позаимствованный в одной из деревень по пути. Тесс замерла, прислушиваясь к разговору.

— И все-таки, господа, они определенно из какого-то иного мира. Ну, не может обычный человек делать то, что делают его сиятельство и Молчун.

— Ах, бросьте, ротмистр, по-моему, эти сеансы спиритизма у мадам Эшель, к которой вы так часто захаживали, оказали на вас слишком большое влияние.

— Но факты, Сегж, факты!

— Какие факты? Вы вспомните себя еще три-четыре месяца назад. И что сказал бы незабвенный капитан Нобук, который, помнится, отодрал вас как Сидорову козу семь лет тому назад, в День тезоименитства после бала во дворце генерал-губернатора? — Невидимый для девушки Сегж хохотнул. — Думаю, что, повстречай вы его сейчас, он был бы очень неприятно удивлен. А ведь вы, насколько я знаю, явились в этот мир на Питейной улице города Никеева. Или я не прав?

— И что вы хотите этим сказать? По-моему, это только подтверждает мои слова. Обычный человек просто не может знать все то, чему они с Молчуном нас обучили.

— Ой ли? Во-первых, никто и не говорит, что они ОБЫЧНЫЕ люди. Но я, еще в мирное время, бывал на лекциях профессора Кренинга о древних культах и восточной магии. Интереснейшие, скажу я вам, были лекции. Так вот, профессор утверждал, что существуют восточные бойцы, воспитанные в секретных мистических орденах, которые обладают просто невероятными возможностями.

У костра хмыкнули, в разговор вмешался новый голос.

— Ну, я бы не сказал, что его светлость или Молчун хоть чем-то похожи на восточных бойцов.

— Оставьте-с, господа. Я же совершенно другое имею в виду. Если найти хорошие методики, то научить можно даже медведя или хотя бы вас, поручик.

У костра грохнул смех. А юный голос смущенно произнес:

— Да ну вас, право, капитан.

И снова взрыв смеха.

Когда смех поутих, все тот же голос уверенно заговорил снова:

— Так что я считаю — объяснение, которое нам дал князь, вполне имеет право на существование. И вообще, господа, если уж быть до конца откровенным, то мы должны не рефлексировать, будто барышни-курсистки, а радоваться тому, что князь и Молчун на НАШЕЙ стороне. Каждый из них стоит, пожалуй, целой дивизии.

У костра помолчали, потом кто-то задумчиво произнес:

— И все-таки, господа, ротмистр в чем-то прав. Я имею в виду то, как князь относится к женщинам.

— То есть?!

— Что вы этим хотите сказать?..

— Ой, господа, оставьте свое возмущение. Я имел в виду прямо противоположное.

— Объяснитесь!

— А вам не кажется, что он их просто не замечает? Вернее, не совсем так. Ему как будто совершенно все равно, что они — женщины.

Кто-то ехидно заметил:

— Ну, я бы не сказал, что кто-либо из нас позволяет себе оказывать им сколь-нибудь заметные знаки внимания, — он фыркнул, — кроме поручика, разумеется.