Дети Дрейка - Ричард Кнаак

— Я — его… ваша… единственная надежда.

— Что ты хочешь этим сказать?

Его дыхание делалось более резким и хриплым.

— С-с-с… с-с-становится поз-з-здно. С-с-спокойной ноч-ч-чи,Шарис-с-са.

— Лохиван? — Шарисса обернулась, но он уже направлялсяпрочь.

Мысль о том, что он покинул ее потому, что уже произнес этотнамек, исчезла, когда волшебница увидела, как он ухватился за грудь. Егодыхание сделалось даже тяжелее, чем несколькими секундами раньше. Шариссасделала шаг к нему, желая помочь сыну повелителя Тезерени — невзирая насобственные чувства.

Охранница преградила ей путь.

— Господин Лохиван желает сохранить тайну, госпожа моя.

— Ему плохо!

— Небольшая лихорадка, госпожа моя Шарисса. — Охранницасмотрела как бы сквозь молодую волшебницу.

— Он тебе это сказал? Я не припоминаю, чтобы у него была дляэтого возможность.

— Нет, госпожа моя. Я делаю собственные выводы. Последнеевремя я уже видела подобные случаи. Кроме того, если бы господин Лохиваннуждался в помощи, он попросил бы о ней. — Голос стражницы был как неживой —господа вышколили ее хорошо. Если они решили не говорить о своих болезнях, тоона поддержит их решение до конца. Лохиван уже исчез в темноте. Шариссавздохнула — еще один пример упрямства и несдержанности членов клана. Даже еслией придется прожить среди них до конца ее дней — жуткая мысль! — она никогда непоймет их.

— Становится поздно, госпожа моя. Вам нужно отдохнуть передзавтрашним днем, — многозначительно заметила стражница.

Шарисса кивнула, зная, что сон не скоро придет вблизи КиванГрат. Бросив последний взгляд на колоссальную гору, которая и манила иотвращала ее, Шарисса позволила стражнице проводить ее обратно к лагерю.

Поднимался ветер. Для ее ушей он начал звучать как заунывныйвопль — возможно, плач по тем глупцам, которые поверили, что им небольшой ценойудастся овладеть секретами горы.

Пришло утро — и слишком быстро, и недостаточно быстро.Дневной свет уменьшил испытываемую Шариссой тревогу; хотя ночь она, как иожидала, провела беспокойно. Судя по виду Тезерени, которые поднялись раньшенее, неважно спала не только она. Настроение у людей было скверным. Многие изТезерени чесали себе горло, грудь, руки и ноги: сыпь распространяласьбезудержно. Волшебница была рада, что при се близком общении с членами кланаона не заразилась этой же болезнью. Как долго, однако, продлится это везение?

Ее очередная охранница, незнакомая ей, принесла Шариссепоесть. Эту пищу сочли бы простой даже сами Тезерени. Но этим утром членыэкспедиции меньше всего интересовались едой; большинству Тезерени явно нетерпелось проникнуть в логовище древних и увидеть, за что же они вчера велибитву. Когда Шарисса посла, Тезерени уже собирались начать короткое восхождениетуда, где надеялись найти сокровищницу могущества и богатств.

Богатства. Баракас, который стремился к большей и большейвласти, был не из тех, кто отвергнет драгоценные камни и прочее, что моглонакапливаться тысячелетиями.

К Шариссе подошел воин. Он встал на колено — как будто ееположение было достаточно высоким — и сказал:

— Госпожа, вашего присутствия требует наш повелитель. Есливозможно, то сейчас же.

«Если возможно?» — кисло подумала она. Если Баракас требовалее присутствия, то знал, что она подчинится и не станет тянуть время, — и всеэто знали. Тем не менее Шарисса решила, что на этот раз она отправится кБаракасу с такой скоростью, с какой ей вздумается. Медленно поднявшись, онаспросила по-прежнему стоявшего на одном колене воина:

— Сказал ли он, для чего я ему нужна? Это срочно?

— Он дал понять, что вам следует быть среди тех, ктоокажется рядом с ним, когда он войдет в пещеры в славе триумфатора.

Конечно же. Это было бы демонстрацией его так называемогоуважения к ней — демонстрацией чисто символической. Волшебница разгладилаодежду, постаравшись растянуть это занятие как можно дольше. Когда оназакончила, воин осмелился поднять глаза; он, несомненно, удивлялся, что жезаставило ее так медлить с выполнением приказа главы клана. Шарисса одарила егоцарственной улыбкой и жестом показала, что он может подняться на ноги. Онсделал это, но резким движением, отчасти продемонстрировав свое раздражениеПодобно многим Тезерени, он, как и ее охрана, никогда точно не знал, как же сней следовало обращаться. Пусть она была пленницей, но она была также и уважаемойгостьей главы клана.

Это затруднительное положение, вероятно, потребовало от негоболее основательных размышлений, чем он привык. Шарисса прятала усмешку,направляясь к Баракасу вслед за воином и ее собственной охранницей.

И Темного Коня, и Фонона она заметила издалека. Фонон сошеломленным видом сидел на крылатом дрейке. У него было такое лицо, как будтоон смирился со смертью и просто хочет знать, когда же она наступит. Однако,когда он повернулся и увидел Шариссу, он смог улыбнуться ей — краткой и усталойулыбкой. Она улыбнулась в ответ, но на душе у нее сделалось тяжело.

Темный Конь скорее представлялся пятном в отдалении, но онане только видела вечноживущего, но и ощущала его присутствие. Огромныйугольно-черный жеребец расхаживал взад-вперед, как будто в загоне, хотяпроницательная волшебница ничего не смогла почувствовать. Шарисса попыталасьсвязаться с ним, едва заметно пользуясь своими способностями, но каждый раз ееусилия наталкивались на непроницаемую стену. Возможно, она и была свободна отволшебных уз, но двое других не были. Пока они будут оставаться рабами, подчиненнымисиле клана, она не сможет связаться с ними — не говоря уже о том, чтобы помочьим путем волшебства. Повелитель Тезерени хорошо все продумал, предусмотрительноотделив троих самых ненадежных участников экспедиции друг от друга.

Баракас с небольшой группой — вероятно, с сыновьями, судя поих виду, — ожидал ее на северной окраине лагеря. Оттуда им был прекрасно виденвход в пещеру.

Риган первым заметил ее и склонился к отцу, который что-торазъяснял, держа в руках пергамент. Зловещий ящик лежал у его ног —соблазнительное сокровище, к которому, как знала Шарисса, ей никогда не удастсяподобраться, чтобы овладеть им. Баракас обернулся и приветствовал се так, какбудто она была его любимой дочерью.

— А-а-а! Госпожа моя Шарисса! Хорошо! Вы готовы длярешающего дня?

И внезапно сказал одному из Тезерени в шлемах: