Зона Топь - Марина Туровская

— Ириш, отвлекись. — Я помахала правой рукой перед глазами Иры. — Расскажи, что было, когда ты все-таки добралась до номера.

— Да ничего не было, Маша! Я тащусь по коридору, вся трезвая и раскаивающаяся, составляю оправдательную речь. Перед дверью в номер долго глубоко дышала и крестилась, только потом постучала и…

— И? — переспросила я для поддержки разговора.

С треском раскрыв розовую сумку, Ириша достала из нее пестрый веер и стала им обмахиваться.

— И Леша спокойно открыл дверь. Господи, Машенька, ты ведь видела Пашу-козлика. Разве можно с таким спать? Только дружить. Я честно рассказала Лешеньке, что мы завалились в одну кровать одетые. И спали, «аки пионэры» в турпоходе, попка к попке, и никакого интима. Я не хотела, а Паша не мог. И, представляешь, Маша, Алексей, выслушав меня, спокойно мне заявил: «Я так и думал».

— Возмутительно, — улыбнулась я.

— Да слов нет! Ни скандала, ни фингала под глазом, ни хотя бы лекции о нравственности на два часа. Не могу ему простить равнодушного отношения.

— Да, это самое обидное. — Я заехала на стоянку перед банком. — Здесь?

— Здесь. — Ириша убрала веер в сумку. — И вечный бой, покой нам только снится. Вперед, Маша.

Я не люблю банки. Ни Сбербанк с грабительскими процентами и частыми очередями, ни коммерческие, где тебя встречают за прозрачными перегородками милые девушки, которые на самом деле спят и видят, как подсидеть подругу.

Но хуже всего в отделах кредитования и инвестиций. Здесь работают отважные женщины и трусливые мужчины. Ни шагу в сторону, ни одного самостоятельного решения.

Особенно не нравятся начальники отделов, вот уж настоящие рожи российского капитализма. И везде белые рубашечки, галстуки, у девушек на безупречно отглаженных блузках пуговицы расстегнуты до ложбинки между грудей.

Но куда теперь денешься без банков? Они деньги, они гаранты сделок, и хочешь не хочешь, без них невозможно вести серьезные дела.

Павел Чернецкий в своем кабинете смотрелся гораздо солиднее, чем за ресторанным столиком, и намного противнее. Еще ни о чем не договорились, а уже чувствуешь зависимость от банкира. Хотя ему наша сделка весьма и весьма выгодна.

Ириша села, как всегда заняв три стула. На одном ее драгоценная попа, на другом шляпа, на третьем сумка, гремящая нашитыми ракушками, морскими звездами, камушками «куриный глаз» и всяческой другой мишурой.

Ощущая недомогание во всем теле, я скромно села на край стула, держа спину прямо.

— Значица так, девочки. — Чернецкий прищурился, разглядывая мои сапоги, сверкающие стразами. — Бизнес-план мне ваш понравился. Толковый, убедительный. Но!..

— Не волнуйся, — Ириша сладко зевнула. — Мы тебе взятку дадим, откатом.

— Спасибо, — Чернецкий снисходительно, как настоящий банкир, усмехнулся. — В мелочевке не нуждаюсь. Дело в другом. Прежний владелец, узнав об интересе к кемпингу, решил содрать за него как можно больше и по сговору с администрацией выставил его на аукцион.

Я, сдерживая поднимающуюся тошноту, молчала. Ириша, почувствовав мое состояние, взяла инициативу на себя.

— В чем засада, Паша? Объясни по-человечески.

— Засада в том, что на кемпинг появились еще трое желающих. Три весьма солидные фирмы. И у них есть свободные деньги, во всяком случае, на выплату обязательных пятидесяти процентов в первый месяц.

«Машка, у нас отбирают нашу добычу, сосредоточься», — возмутился оранжевый голос.

Сглотнув неприятный комок в горле, я сипло поинтересовалась:

— Какую ставят стартовую цену?

— Один миллион евро.

— Средненько. — Я закашлялась. — Он на пятеру тянет.

— Он и на десятку потянет, если его довести до ума. — Приглядевшись ко мне, Чернецкий сморщился, сочувствуя. — Тебе плохо? Воды, кофе, чаю?

— Водички. — Я представила себя стоящей лицом к холодному ветру, как учила меня мама преодолевать токсикоз беременности, немного стало легче. — Павел Александрович, вы мне ответьте на главный вопрос. Вы нам кредит даете?

В кабинет вошла секретарша стандартных параметров — длинные ноги, над ними — девяносто-шестьдесят-девяносто, гладкая прическа и поразительное по наивной влюбленности в себя личико деревенской красавицы.

— Водичка, Павел Александрович.

— Девушке, — Павел показал на меня.

Оглядевшись, секретарша все-таки заметила двух посетительниц и, сменив маршрут, ходульно подошла ко мне.

Перелив минералку из бутылки в стакан, я стала жадно пить воду, а секретарша наблюдала за мной.

— Поднос поставь на стол, — намекнула я девушке, и она опять пошла к Павлу.

— Где ж ты их находишь? — восхитилась Ириша. — В прошлый раз у тебя была точно такая же, но смугленькая. А в позапрошлый раз была тоже блондинка, метр восемьдесят.

Это Ира говорила уже мне. Скривившись от воспоминаний, Павел стал крутить в руках зажигалку.

— Давайте о кредите. Я могу его дать, но это длительный процесс. Займет недели две, а аукцион будет в пятницу. У тебя, Маша, оборотных средств на миллион, а свободных нет. Хотя бизнес-план грамотный, обеспечение приличное и заведующий кредитным отделом со мной согласен, но…

Секретаршу, выходящую из кабинета, чуть не сбил с ног пузатый мужчина. Держа в руках какую-то бумагу, он поспешил к столу Павла, как-то многозначительно поглядывая то на Иришу, то на меня.

— Понял, — сказал банкир, прочитав несколько слов. — Иди, Женя, работай.

— Обязательно, Павел Александрович. — И полуторацентнерный Женя споренько выкатился из кабинета.

Положив руки на стол, Павел отложил зажигалку.

— Что ж вы мне, девушки, мозги крутите? У тебя, Маша, на счету миллион евро, их вчера перевели, по курсу тридцать пять рублей семьдесят две копейки за еврик.

Взгляд Ириши стал обиженным. Такое событие, важное для бизнеса, а ее не предупредили. С расстройства она не поленилась и, быстро встав, взяла со стола банкира пачку сигарет и пепельницу, не обращая внимания на возмущенный вопль Чернецкого.

— Ира! Что за дурацкая привычка?

— Отвянь, Паша, я думаю.

Она вернулась на свое место и стала задумчиво разглядывать портрет президента, висевший на стене за спиной Чернецкого.

Меня лично сумма на счету испугала. Наверняка кто-то ошибся, и теперь начнутся тяжбы и нервомотания. То есть пришла беда — отворяй ворота, новая напасть.

— Теперь вы точно выиграете аукцион, — бодро заключил Павел Чернецкий.

Он суетливо оживился, начал просматривать в компьютере какие-то договоры, одновременно достав из ящиков стола брошюры с нормативными документами, новую пачку сигарет и замызганную пепельницу.