Единородная дочь - Джеймс Морроу
Шрифт:
Интервал:
О Джорджина, как же это могло случиться? Встретившая их женщина скользнула к алтарю и, повернувшись лицом к еретикам, объявила:
— Номер тридцать один.
Прихожане, сотня нарядно одетых мужчин и женщин, дружно подались вперед, словно пассажиры автобуса, отреагировавшие на внезапную остановку, и принялись листать сборники гимнов.
— Мы должны поучаствовать. — Мелани сунула Джули под нос открытый сборник, и тут вступила певческая капелла. Орган, конечно, звучал бы богаче, но попробуй затащи его. в кэмденскую канализацию.
Любая спорна истина,
Любая вера — ложь,
Но возлюби пророчицу
И славь, доколь умрешь.
Науку и сомнения
Она дарует нам;
Склоняться, братья, надобно
К ее святым стопам.
Когда прозвучали начальные слова следующего гимна а, вера — чушь, но мы гурьбой послушно двинем за то-ой…»), Джули вся сжалась и замерла и до конца семнадцатого гимна («Дочь Великой матери») так и просидела не шелохнувшись.
— Аминь, — пропели еретики и отложили свои книжечки, в канализационной трубы возле алтаря появился пастор.
— Отец Парадокс, — шепнула Мелани.
Отец был невероятно толст. Сначала вошел огромный живот, потом показались богатырские плечи и двойной подбородок. Белая сутана с изображением маяка на груди, словно парусина, наброшенная на дирижабль, облекала огромную тушу. Матушка моя небесная, святой братец в Аду, — он!
Постарел, отпустил бороду, надел очки, но сомнений быть не могло, это был он.
— Дорогие братья и сестры, скептики, логики, релятивисты, рационалисты, прагматики, позитивисты и энигматики, — обратился к прихожанам Бикс, — сегодня мы будем говорить с вами о Боге.
Ее бывший любовник обхватил пухлыми пальцами аналой, и Джули наконец поняла, что цилиндрическая форма кафедры и стеклянная поверхность были призваны символизировать камеру эктогенеза. Бикс Константин на кафедре? У Джули перехватило дыхание, а мозги заработали с удвоенной скоростью.
— Колонка пятая, стих двадцатый, — прогудел Бикс и открыл внушительных размеров книгу «Слово Шейлы».
Джули подвинула к себе аналогичный том. «Стих» двадцатый пятой колонки содержал ее ответ молодому человеку из Торонто, который желал обрести истинную веру.
Бикс прокашлялся, издав звук, напоминавший приглушенный грохот спущенных в мусоропровод отбросов.
— Шейла пишет: «За многовековую историю христианства было выдвинуто четыре основных доказательства существования Бога. Говоря откровенно, все они несостоятельны». — Захлопнув «Слово», Бикс сорвал с себя очки и взмахнул ими, как маэстро смычком. — Правда ли это? Выходит, методом простой дедукции доказать существование Бога невозможно? Доказательство первое — онтологическое — заключается в высказывании святого Ансельма: «Бог — это сущность, выше которой ничего невозможно постичь». К сожалению, в силу того, что человеческий разум самостоятельно формирует представление о совершенстве, бесконечности и всемогуществе, отсутствуют доказательства того, что эти понятия являются атрибутами вещественного мира.
— Верно! — хором отозвались прихожане.
А Бикс перешел к аргументу нравственному:
— Если бы Бог был источником человеческой способности различать добро и зло, то верующие совершали бы меньше дурных поступков, чем атеисты. Но исторически данный тезис не подтвердился.
— Верно!
Пришел черед космологического аргумента.
— Ни один человек не имеет права, отталкиваясь от причинно-следственных связей, действующих в пределах Вселенной, судить о соотношении этой Вселенной и некоей гипотетической трансцендентной сущности.
— Верно!
Аналогичным образом было покончено и с четвертым доводом — теологическим.
— От мифической Вселенной греков, хрустальных сфер Аристотеля и до современной всеобъемлющей модели — все схемы мироздания являются творениями человеческого разума. И соответственно, было бы неслыханной дерзостью приписывать какую бы ни было из них Богу.
— Верно!
— Как мы все знаем, — подвел итог Бикс, — существует лишь одно прямое доказательство существования Бога, и это доказательство — Она, Та, к чьим стопам мы приносим наши растерянные сердца и охваченные смятением умы. — Его голос звучал все громче и величественнее, поднимался все выше и выше, напоминая сверхзвуковой авиалайнер, взмывающий со взлетной полосы. — Шейла, открывшая нам Бога физики и проповедовавшая Завет Неопределимости! Шейла, которая вопреки логике и законам природы подчинила себе воды океана, погасила пожар и вознеслась! — Бикс отстранился от аналоя. — Благодарю вас, братья и сестры. На следующей неделе мы побеседуем о том, что Шейла имела в виду под «Империей Ностальгии».
И Бикс с живостью, как-то не вязавшейся с его формами, исчез в той самой канализационной трубе, из которой появился некоторое время назад. Тщедушная женщина заняла его место на кафедре, и под ее руководством прихожане исполнили последний гимн «И “Тропикана” была сожжена».
Джули не знала, что и делать. Вмешаться сейчас?
Нет, бессмысленно. Спорить с этими идиотами — все равно что биться головой о стенку. Да, да, о такую вот кирпичную стенку.
Так зачем же она встает? Зачем набирает побольше воздуху в грудь?
— Всем внимание! — Джули вышла в проход. — Это я, Шейла. — Дружеская болтовня ее последователей тут же стихла. — Да, это действительно я. Послушайте, друзья, нам нужно поговорить. К сожалению, я утратила свою божественность, но не исключено, что смогу вам как-то помочь. — На Джули устремилась сотня любопытных насмешливых взглядов. — Для начала вы все должны пройти крещение, пока они вас не схватили.
Изумленно раскрылись рты, сдвинулись брови, растерянно захлопали ресницы. Просто совиная стая какая-то!
— Не надо, Шейла говорит с нами в наших снах, — уверенно заявил мрачного вида господин в видавшем виды смокинге.
— И приказывает вам приносить себя в жертву? — спросила Джули.
— Случается.
— Да нет же! Мне это совершенно не нужно!
— Шейла вылечила мой диабет, — подключилась энергичная старушка, сморщенная, как печеное яблоко.
— А меня отучила от наркотиков, — признался молодой человек с бородкой, в синем саржевом костюме, типично богемного вида.
— Как вы докажете, что вы Шейла? — подбоченившись, выступила вперед женщина лет тридцати в белых перчатках до локтей.
— На Шейле платье из солнечного света, — со знанием дела заявил бывший наркоман.
— Она — живая радуга.
— И она летает, — поддакнул сухопарый.
— Она молодая, — взвизгнула дама в перчатках.
— Вы думаете, что дети Бога не стареют? Мы, как все люди, стареем и умираем. — Джули помахала над головой своим «Словом», словно спасшийся после кораблекрушения на необитаемом острове проплывающему мимо кораблю. — Все это я написала пятнадцать лет назад. Все это время я была в Аду, и ради Бога…
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!