Академия сумерек. Темное пламя - Александра Гринберг

Ну конечно. Щит… щит – это…

– Щит – это купол.

– Чего? Что ты там бормочешь?

– Щит – это купол, рыжая мразь, – процедила я сквозь плотно сжатые зубы. И, одним движением выхватив нож, воткнула его Саммерсу в живот. Провернула в ране, откровенно наслаждаясь громким скулежом мерзавца, а затем резко потянула вправо.

Сила рванула вперёд, хлестнула наружу, потекла сквозь лезвие ножа. Сумеречная сталь – отличный проводник. А щит… щит – это купол. Непрошибаемый снаружи, но пустой изнутри. И он схлопнулся, стоило мне прорваться внутрь.

Нахальный клерик Йен Андерсон тоненько завизжал и принялся обдирать с себя вспыхнувшую рубашку. По его груди сверкающими ртутными слезами текли ручейки расплавленного металла.

Ох, даже представить не могу, как же это больно.

Лоуренс Саммерс извивался у меня под ногами, прижимая ладони к распоротому животу. Кровь толчками покидала его тело, а моя чёрная магия текла по его жилам, вздувалась чёрными венами, плыла на поверхности кожи паутиной лопнувших капилляров.

Выглядит ужасно… восхитительно.

– Что ты творишь?! Хватит! – выкрикнул Джеймс, растерявший всю свою вальяжную неспешность. Рухнув рядом со своим дружком, он тщетно пытался сдержать распространение проклятья. – Он умирает! Лисандра, прошу, пожалуйста, остановись! Пожалуйста! По…

– Ни за что, – негромко ответила я. И, напоследок отвесив хорошего пинка умирающему бедолажке, неуклюже протащилась к дальнему углу кабинета. А там осторожно сползла по стенке и в бессилии прикрыла глаза. Каждый вздох отдавался хрипом и болью в груди, а как меня до сих пор не вывернуло – самой интересно.

Великие звёзды, ну и здорово же меня отделали. Никогда в жизни мне не было так плохо и больно.

Но, как выяснилось, месть – отличное лекарство.

Бекки и Элизы больше не слышно – бравые чародейки слиняли, едва выпала возможность. Лорел всё ещё здесь, надрывается над братцем, доживающим последние секунды, и обещает мне все кары небесные. Йен рыдает как сопливый ребёнок – громко и горестно, весь в слезах и соплях. Джеймс сыплет ругательствами, плещет во все стороны своей целительной силой, но уже и сам понимает – без толку.

Лоуренс умрёт? Нет. Лоуренс мёртв. И одни лишь звёзды знают, насколько я счастлива этому.

Не без труда приоткрыв глаза, я оглядела кучку чародеев, жалких и зарёванных. Нашла взглядом окровавленный труп Саммерса, таращившего в пустоту глаза – блёклые, мутные, как у дохлой рыбы. И радостно улыбнулась.

– Мёртв, – прошептала я, смеясь как полоумная и крепко стискивая в ладони рукоять ножа – на случай, если ещё один из этих уродов хотя бы шагнёт в мою сторону. – Мёртв. Мёртв. Мёртв…

Первое, что я сделал, едва войдя в гостиную, это рухнул в кресло. Хотя нет, первым делом я спихнул Руфуса и Гидеона на Лианну, чтобы подлатала остолопов. А потом рухнул, да. И брошенный Фионой шмат мороженного в камень мяса приложил к морде, чтобы распухала медленнее. Лечебных зелий-то в доме, как выяснилось, кот наплакал.

– Знатно вас, обалдуев, потрепало, – хмыкнул дражайший батюшка, разумеется, не возжелавший оставить нас без своих ценных комментариев. – Вот так и знал. Только помереть решишь, даже костюмчик к похоронам подберёшь и позу натренируешь, как наследничек что-нибудь да выкинет. Сгинут, сгинут Блэквуды, с такими-то детишками!

– Три мантикоры, – бросил я недовольно.

Нет, папенька прав – обалдуи и есть. Сангстера чуть не сожрали; я, лорд-гадюка, чтоб меня, едва не стал одноглазым милашкой, а Руфус, троллье семя… А, нет, с Руфусом как раз всё хорошо. Подумаешь, трёхсотлетний дуб чуть башкой не проломил! То проблемы дуба.

– Да хоть двадцать! – громыхнул отец, гневно стукнул тростью о пол. – Я тебе что говорил – сначала ловушки ставишь, потом ловишь образину!

– А мы не ставили, по-твоему?! – огрызнулся я. – Три мантикоры было, три, слышишь ты меня, старый пень? Об одной-то мы знали, что рядом вторая ошивается – ну, положим, догадались и щиты вовремя выставили. А третья тварь как рванёт на нас из лесу! Сангстер сразу лапками кверху, я уж решил, жалом ему прилетело. Слава Царице, оклемался. Думали, не вывезем ни хрена, этим тварям твоя некромантия что мёртвому девица. Говорил, надо Тони ждать, так нет – сожрут, сожрут полдеревни!.. Ну сожрали. Только нас!

– Что-то не похож ты на мантикоров обед, – хмыкнула Фиона, деловито расправив подол платья, прежде чем сесть напротив. И даже ручки на коленях сложила – ну прямо леди при вышивке, а не урождённая Блэквуд.

Впрочем, какая уж там вышивка – вместо неё в длинных пальцах с жутковатого вида чёрными ногтями в полдюйма длиной появился стакан с виски. Второй она протянула мне. Папенька аперитивом уже обзавёлся и вовсю веселился, глядя, как я, морщась от боли в разбитой губе, пытаюсь прочистить глотку алкоголем.

– Успел вовремя. Схватил обоих обалдуев да перенесся под соседние кусты. Потом муженёк твой в себя пришел, Руфус выставил осадные, и мы всех трёх тварей тёмным пламенем окружили. Дрянь, конечно, а не заклинание – думал, прямо там и кончимся.

– Не кончились, – резюмировал отец. На мгновение мне показалось, что в его голосе появилось нечто сродни одобрению. Но только на мгновение.

– Не кончились, – подтвердил я. – Шашлык из мантикор вышел знатный. Но чтобы я ещё раз на этих тварей без Гилберта пошёл!

Вот ведь помяни ублюдка – только я закончил живописание своих подвигов, как из вспышки телепорта вышел Тони Гилберт собственной персоной. Как всегда при параде, чистенький, красивый. И да, без разбитой морды, что тут же захотелось исправить.

– Ничего себе, – присвистнул он, прежде чем поцеловать руку моей сестре – как и полагалось, если в комнате присутствует женщина. Фиона, разумеется, благосклонно улыбнулась в ответ и кивнула на графин с виски – присоединяйся, мол. – А где остальные? Неужто отмучались?

– Мечтай, – хмыкнул я, отбросил от себя уже изрядно подтаявший кусок мяса, а потом опомнился и снова накинул на него заморозку. – Лианне сдал на руки, она сказала, у неё с собой пара зелий есть. Кстати об этом… Батюшка, соизвольте-ка отчитаться, почему в доме ни одного лечебного зелья?

– Это ты меня спрашиваешь? Напоминаю, лорд у нас нынче ты, тебе и шевелить задом! – чёрные глаза в лучиках морщин откровенно насмехались. – Или ты думал, титул себе наныл, и на том всё? Нет, сынулька, твоё хозяйство теперь, тебе и колотиться.

– Я в том хозяйстве живу от силы пару месяцев в году! – возмутился я. – А теперь ещё и в Академии бардак разгребаю!

– Так сам взялся, вот и колотись. И это я ещё молчу про ремонт! Я старый человек, недосуг мне за твоими косорукими идиотами присматривать!

– А не присматривай, – развеселился я в ответ. – Тогда не видать тебе внуков как своих ушей.

– Да мне их и так не видать! То мантикорам кишки портить чуть не пошёл, то бабу нормальную найти не можешь. Не видать, не видать мне наследников, видит Царица!