2034. Война на костях - Александр Бачило

Байдар было шесть – пять поменьше и одна большая, самого Ярака. В нее сели Ярак, шаман Эттыне и старый Ваамчо, которому дали пистолет чернолицего и показали, как из него стрелять. Но старик не верил в оружие, которое у кэле-таньги было куда лучше и его имелось куда больше. Чего стоили хотя бы скорострельные ружья на катере. Поэтому Ваамчо надеялся на шамана и его разговоры с Кэрэткуном, морским хозяином. Хорошо, что келючи слушают шамана и Кэрэткуна. А ведь Ваамчо помнил, как моржи были совсем обычные, как их били и ели, и только со временем они стали большие и принялись сами есть людей, и потому люди перестали на них охотиться. Последний, кто пошел в море бить моржа, был дурак Папыле, и его келючи забрали вместе с байдарой.

И хорошо, что шаман Эттыне умел говорить с Кэрэткуном, морским хозяином, и его слугами келючами. Однажды вечером Ваамчо сам случайно видел, как шаман говорит с моржами, и они слушают его, пыхтя и сопя в прибое. Старик тогда очень испугался и убежал в свою ярангу, потому что Кэрэткун мог его наказать за любопытство.

В байдару Ярака положили и полумертвого американа, хорошенько его связав ремешками из тюленьей кожи. Ярак собирался его зарезать, но шаман сказал, что американ может пригодиться, если придется разговаривать с остальными, и все с ним согласились. Чтобы американ не слишком радовался, Ярак отрезал от него еще несколько кусочков мяса и отдал собакам. Собаки его радостно съели, и старый Ваамчо еще раз понял, что американ все-таки простой человек, пусть и плохой, а совсем не кэле-таньги, потому что мясо кэле ни одна собака не станет жрать.

Поплыли тихо-тихо. Сделалось почти совсем темно, но на шестиногом большом корабле светились огоньки, поэтому править к нему оказалось очень легко. Ваамчо внимательно смотрел, как эти огоньки приближаются, и слушал, как шаман бормочет свои тайные слова, наклонившись через борт байдары к самой воде, льет туда кровь и бросает кусочки печени американов, которых храбрый и меткий Ярак убил на берегу.

Байдара шла очень ходко по спокойному морю, но тут впереди послышался шум мотора.

– Кажется, американы тоже плывут нас убивать, – спокойно сказал Ярак. – Эттыне, что говорит тебе морской хозяин Кэрэткун?

– Не волнуйся, Ярак, – так же спокойно отвечал шаман. – Кэрэткун нам поможет.

– У них пушка, – напомнил старик Ваамчо.

Катер, стуча мотором где-то впереди, не зажигал огней – наверное, американы собирались подкрасться к стойбищу незаметно.

– Они проплывут мимо, – заволновался Ярак.

– Не проплывут, – пообещал шаман и снова нагнулся к воде, продолжая бормотать. Внезапно море вокруг вспенилось, и Ваамчо увидел фосфоресцирующие в темноте огромные тела, взметнувшиеся вокруг, раскачав байдары. Кто-то испуганно вскрикнул, вдова Нутенкеу громко принялась стыдить мужчин, а Ярак закричал:

– Келючи! Келючи пришли!

Он вскочил на ноги и выпустил в небо очередь из своего автомата. Ваамчо подумал и выстрелил из пистолета, который больно ударил его между большим и указательным пальцами. Выстрелы услыхали на катере: оживший прожектор заметался по черному небу и уперся в одну из байдар. Оказалось, что американы уже совсем близко, и старик отчетливо слышал, как они кричат на своем языке, а может, зовут на помощь кэле. Потом затрещал пулемет, но тут же смолк, потому что катер резко накренился влево, а потом нырнул глубоко в воду. Прожектор уперся лучом в палубу, и Ваамчо, да и все остальные, видели, как келючи трясут катер, вцепившись своими длинными клыками в железо. По палубе сновали фигуры американов, раздавались автоматные очереди, и келючи на мгновение отпустили свою добычу, выскочившую из моря, словно поплавок. Старик поустойчивее встал на колени на дно байдары, гулявшей от волн, поднятых келючами, и прицелился. Пистолет еще раз больно ударил его между большим и указательным пальцами, кто-то принялся стрелять с соседней байдары. Но стрелять уже не нужно было, потому что келючи снова схватили катер и потянули его вниз, в холодную воду, пока другие моржи, поменьше и помоложе, взобравшись на палубу, терзали американов. Байдара оказалась совсем рядом, и Ваамчо видел, как взлетела в воздух оторванная голова, как хлестали фонтаны крови, и слышал, как довольно урчали келючи.

А потом прожектор неожиданно погас.

Док Шелби потрясенно покачал головой.

– Я такого никогда не видел. Конечно, я не биолог, но…

Бэнгс тоже не был биологом, но этого и не требовалось. Пришвартованный к станции катер словно побывал под гигантским прессом – измятый, исковерканный, залитый кровью… Ствол автоматической пушки был согнут, словно пластмассовая трубочка для коктейля, а в обшивке рубки завяз клыками огромный мертвый морж. Но Бэнгс не был уверен, что перед ним именно морж – слишком огромным казалось чудовище, а из жуткой пасти его свешивалась верхняя половина туловища морпеха Стефенсона.

Коммандер Уиллетс сидел на корточках, прислонившись спиной к большому кнехту, и мелко дрожал. В руке он сжимал уже опустевшую бутылку водки. Коммандеру посчастливилось – он вернулся и привел катер, чего нельзя было сказать об остальных членах второго десанта на побережье.

– Касатка, – громко сказал Бэнгс. – Ну-ну.

Док Шелби пнул ногой складчатое туловище чудовищного моржа, потом нагнулся и принялся рассматривать застрявшие клыки.

– Видимо, мутант, – сообщил он. – Собственно, о моржах-хищниках я и раньше слыхал, но это какой-то потрясающий образец…

– Он маленький, – неожиданно сказал Уиллетс.

– Что?!

– Маленький. Этот морж – маленький. Посмотрите на нос.

Док Шелби осторожно пробрался мимо моржа и прошествовал к носу, в котором зияли пробоины диаметром с мяч для соккера.

– Неужели это следы от клыков?! – потрясенно спросил он.

Уиллетс кивнул и бросил бутылку в воду.

– Но главное… – произнес он и замолчал. Бэнгс и доктор ждали.

– Главное, – повторил коммандер, – главное, главное… А главное – они их слушались.

Сжигать мертвых не стали – отвезли в тундру. Ярак не поехал – учил других из американских автоматов стрелять, а Ваамчо следил, как шестиногий корабль медленно исчезает за горизонтом.

Возле любимого стариком валуна опять лежала дохлая евражка, теперь с двумя головами, одна меньше другой. Поднимать ее Ваамчо не стал, отпинал ногой в сторону, потом сел на камень и принялся набивать в трубку табак. Табака оставалось еще меньше, чем прежде, а тот, что Ярак забрал у мертвых американов, сразу и покурили – он горел быстро, слабый был.

Добыв огонь, Ваамчо закурил и покачал головой. Совсем худо стало жить. Шестнадцать яранг было, а останется теперь еще меньше – американы, кэле-таньги, поубивали. И Еыргына, и Нутенкеу, и Анкалкана, и несколько женщин, и Эчавто тоже убили. Кстати, подумал Ваамчо, а что бы мне жениться на вдове Нутенкеу? Она лахтака хорошо бьет, да и я совсем не старый… Надо жениться, пока Экетамын не приехал с охоты, а то приедет, да и женится.