Звезда Парижа - Татьяна Романова

- Коньяк, если вы не против, - попросил граф и подошел к молодой женщине, ожидая, пока она нальет в бокал янтарную жидкость.

Он любовался нежным профилем маркизы, ее лебединой шеей, греческой прической, открывающей лицо и маленькие розовые ушки.

«Что бы она почувствовала, если бы я сейчас языком коснулся этой прозрачной розовой раковины?» - подумал он, глядя на ушко молодой женщины.

Его взгляд остановился на роскошных сапфировых серьгах. Что-то смутно знакомое вспомнилось графу, и вдруг… холодный пот выступил у него на спине. Молча смотрел он на маленький бант на мочке розового уха. Александр уже видел эти грушевидные сапфиры, вставленные в оправу банта, видел и огромные овальные камни василькового оттенка, окруженные мелкими брильянтами, помнил и филигранную золотую оправу. Два года назад он со своим другом доктором Власовым рассматривал эти серьги в холодной избе под Малоярославцем.

Александр пристально посмотрел на маркизу, стоящую рядом с ним, и попытался сравнить эту рафинированную француженку и избитую русскую девушку, одетую в поношенное мужское платье. Высокой тонкой фигурой, цветом волос и глаз маркиза была похожа на Елену Солтыкову - понятно, что за два года волосы отросли, и фигура женщины могла округлиться в груди и бедрах. Лица девушки без синяков он не видел, зато он не смог бы ошибиться, увидев ее нагое тело.

- Вы меня не слушаете! - попеняла графу молодая женщина и протянула ему бокал с коньяком.

- Простите, я задумался, - повинился он и мягко улыбнулся, боясь раньше времени вспугнуть маркизу де Сент-Этьен, - я залюбовался вашим профилем, когда серьги покачиваются при повороте головы, они разбрасывают лучи - это необыкновенно красиво, а когда вы смотрите на меня, они повторяют цвет ваших глаз. Не смейтесь над бедным офицером, это ваша красота сделала из меня поэта, наверное, неуклюжего и топорного, но я ничего не могу с собой поделать.

- Я тронута, ведь вы говорите искренне, а искренность всегда видна, - тепло улыбнулась Елена. - Салонные комплименты - холодны, и поэтому воспринимаются, скорее, как издевка.

Он вслушивался в голос молодой женщины, и в нем крепла уверенность, что несмотря на то, что это совершенно невозможно - перед ним стоит его потерянная невеста. Растерянность, охватившая Александра в первый момент, сменилась военной собранностью.

«Если это Елена, то почему она играет со мной в какую-то странную игру? Почему не подает виду, что знает меня, - мысленно спрашивал себя молодой человек, - почему она - французская маркиза?…»

Множество вопросов, мелькающих у него в голове, пока не имело ответов, но он не сомневался, что у его собеседницы есть веская причина так поступать. Графу показалось, что молодая женщина занервничала под его пристальным взглядом, он опомнился и завел разговор на общие темы, похвалив ее наряд и отметив, что это - совершенно новая мода. Молодая женщина встрепенулась и с воодушевлением начала ему рассказывать о новом поставщике из Англии, которого они с Доротеей надеются перехватить в порту и скупить всю поставку платьев. Она говорила про свои магазины, идею с продажами, а Александр вслушивался в голос молодой женщины, и все больше убеждался, что он прав.

Пришло время ехать к графине Доротее, молодой человек встал и помог маркизе накинуть на плечо роскошную кашемировую шаль в сине-зеленых тонах. Он как будто случайно прикоснулся пальцами к обнаженному плечу женщины и отметил, что кожа та же: шелковистая и упругая. Это ощущение было как удар молнии. Александр собрал всю свою выдержку, чтобы лицо не выдало его. Он предложил спутнице руку и повел ее к коляске. Через полчаса они входили в широкий вестибюль дома Талейрана. За время поездки молодой человек попытался использовать все уловки, позволяющие коснуться тела маркизы: легко обнял за талию, помогая сойти с подножки, коснулся кончиками пальцев открытой спины, снимая шаль, прижал свободной рукой ее руку, лежащую на его руке, поднимаясь по лестнице. Все его ощущения подтверждали ему невозможную истину: французская маркиза и его русская невеста были одним человеком!

Они подошли к Доротее, встречающей гостей на площадке лестницы. Графиня жизнерадостно улыбнулась подруге и, поздоровавшись, сообщила:

- Занимайте места в музыкальном салоне, сегодня у нас поет новая звезда - Жозефина Фодор-Менвьель, она до войны выступала в Санкт-Петербурге, потом была приглашена в Лондон, а с октября будет петь здесь, в Париже.

Александр повел свою спутницу в музыкальный салон, где уже сидело множество гостей, он выбрал два кресла, стоящие между колоннами так, что больше никто не мог сесть рядом.

- Прошу вас, - он усадил свою спутницу, уселся рядом и, заглянув в лицо своей соседки, предположил: - Если певица пела в Санкт-Петербурге, она, наверное, должна исполнить арии и из русских опер, они очень выигрывают своей напевностью и мелодичностью.

- Я не знала, что в России есть своя опера, я думала, что, как и везде, в опере поют одни итальянцы.

- Почти перед войной в русском драматическом театре начали устраивать спектакли с дивертисментами на русские сюжеты, в них певица должна быть еще и хорошей драматической актрисой. Я смотрел в нашей столице две русские оперы - «Наталья, боярская дочь» и «Ольга Прекрасная». Мне понравилось. По-русски опера звучит бесподобно. Хотите, я буду вам переводить на русский язык то, что певица будет петь на других языках? - предложил Александр, решив проверить, как будет реагировать французская маркиза на русскую речь.

Елена не успела ответить. К концертному фортепьяно, поставленному на импровизированной сцене, подошел немолодой мужчина в черном фраке с нотами в руках. За ним под аплодисменты выплыла невысокая полная женщина с широким волевым лицом. Быстрый живой взгляд, крупные черты лица скорее подошли бы женщине другой профессии, например, директрисе школы для девочек или хозяйке модного магазина, но зазвучала музыка, и нежное сопрано заполнило комнату, заставив всех забыть о внешности певицы.

Жозефина Фодор-Менвьель пела арии из итальянских опер, а потом запела на французском языке. Даже не вслушиваясь в слова арии, Александр наклонился к своей спутнице и тихо по-русски произнес:

- Я восхищаюсь твоей красотой и обожаю твое тело, я так тебя хочу, - он замолчал, а потом добавил по-французски: - Я перевожу вам на русский язык то, что она поет, как обещал.

Нежный румянец залил щеки молодой женщины, она опустила глаза и промолчала. Тогда граф вновь наклонился к ней и попробовал еще раз:

- Я хочу страстно прижаться губами к твоей груди. Вот так потянуть за край этой оборки и обнажить сначала левую грудь и, целуя сосок, чувствовать, как сильно бьется твое сердце, а потом обнажить правую и тоже долго целовать этот розовый кружок. Я ведь помню, какой он нежный на вкус, - тихо произнес Александр и внимательно посмотрел на молодую женщину.

Кровь алой волной хлынула ей в лицо, и она покраснела вся от лба до груди, выступающей из низкого выреза платья. Опустив глаза, не в силах даже дышать, маркиза судорожно закрылась перламутровым веером и начала обмахиваться. Александр посмотрел в растерянное пылающее лицо молодой женщины и понял, что в своих подозрениях он был абсолютно прав. Бешенство поднялось в нем тяжелой черной волной. Он встал и крепко взял за руку свою пропавшую невесту.