Звезда Парижа - Татьяна Романова

- Вот как? Значит я уже почти два года, как свободен, а вы не соизволили мне об этом сообщить. Не очень порядочно с вашей стороны. Я считаю себя помолвленным, не могу создать семью, бегаю по всей стране в поисках моей исчезнувшей невесты, а она проживает в Париже, будучи давно замужем. И как можно назвать такое поведение?

Александр брезгливо посмотрел на молодую женщину, она заметила презрительный взгляд и не осталась в долгу.

- Когда Талейран нас знакомил, вы, насколько я помню, были с официальной любовницей, с которой вместе проживали в Париже. Что-то помолвка вам не помешала вести разгульный образ жизни, - ехидно заметила Елена и в гневе выпалила: - Вы же ничего обо мне не знаете! Не знаете, почему я приняла это решение. Как вы смеете меня осуждать! Впрочем, в ваших нотациях я не нуждаюсь. Немедленно отвезите меня домой!

Маркиза встала и пошла к выходу из дома. Василевский молча пошел за ней. Коляска по-прежнему стояла на мощеном дворике перед кружевной решеткой ворот, усталые кони перебирали ногами, а кучер, подремывая, свесил голову на грудь. Граф помог Елене подняться в экипаж и приказал ехать на улицу Гренель. Всю дорогу оба мрачно молчали. Когда коляска остановилась перед домом Елены, она, поднявшись на крыльцо, повернулась к Василевскому.

- Зайдите, я верну вам ваше кольцо, оно мне больше не нужно, - брезгливо заявила молодая женщина и, отвернувшись, вошла в дом.

Граф после секундного замешательства последовал за ней. В прихожей Елена увидела бледного дворецкого, руки его тряслись, и он комкал в руках белый конверт. Увидев хозяйку, дворецкий бросился к ней.

- Мадам, это час назад принес уличный мальчишка, сказал, что письмо для вас и касается вашей дочери, - пролепетал слуга, протягивая молодой женщине письмо.

Елена побледнела, покачнулась и упала бы, если бы ее не подхватил идущий сзади Василевский.

- Тише, стойте спокойно, - велел он и, прижав женщину к себе одной рукой, другой взял письмо из рук дворецкого.

На мятом конверте красивым затейливым почерком с сильным наклоном и множеством завитушек было написано имя маркизы де Сент-Этьен. Александр, поддерживая молодую женщину за талию, провел ее в гостиную, где еще три часа назад Елена сидела напротив него во всем блеске своей чарующей красоты. Сейчас на нее было страшно смотреть: бледная, безвольная, с искаженным мукой лицом и трясущимися руками она была похожа на собственную тень. Поняв, что женщина совершенно недееспособна, граф разорвал письмо и начал читать. Записка была короткой и без подписи:

«Мадам, вы не согласились на мои условия по-хорошему, а сделали все, чтобы я потерял милость короля, теперь мой черед поквитаться с вами. Если вы завтра в семь часов вечера не будете в церкви, у которой вы сегодня останавливались, чтобы напоить девочку, ваша дочь умрет. Приезжайте одна, без слуг, в наемном экипаже, который у церкви сразу же отпустите. Если попробуете обратиться к властям или нарушить мои предписания, вы навсегда потеряете дочь».

Василевский еще раз перечитал письмо, потом подошел к Елене и положил перед ней листок. Наклонившись над молодой женщиной, он обнимал ее за плечи, не давая впасть в панику.

- Ты прочла? - тихо спросил он, не ослабляя объятий. Она медленно кивнула, потому что говорить не могла.

- Кто этот человек? Назови его имя, это очень важно, - Александр говорил спокойно, боясь еще больше испугать Елену.

- Барон де Виларден, кузен моего мужа. Он хочет получить наследство Армана, для этого ему нужно жениться на мне. - Елена говорила тихо, но не плакала, и это уже было хорошо.

- Куда ты сегодня ездила с девочкой, и где та церковь, у которой ты остановилась?

- В южном пригороде Парижа у меня есть коттедж с садом, сегодня я оставила там Мари с кормилицей и служанкой, а церковь стоит на берегу Сены, на повороте к тому месту, где расположен коттедж, до нее оттуда можно доехать за полчаса.

Александр задумался. То, что церковь, куда вызывали Елену, находилась рядом с коттеджем, где она оставила девочку, скорее всего, говорило о том, что похитители просто захватили дом, взяв заложников, и не вывозили ребенка в другое место. Другой информации все равно не было, оставалось только рискнуть, положившись на интуицию.

- Собирайся, покажешь, где коттедж. Заедем ко мне на квартиру, я возьму оружие, а ты оденься просто и удобно, и нужен большой черный плащ, - объяснил граф.

Молодая женщина как будто поняла его и приободрилась, быстро пошла наверх и через несколько минут вернулась закутанная в черный плащ с капюшоном и обутая в простые кожаные ботинки. Александр одобрительно кивнул и велел заложить свежих лошадей в коляску. Граф сам сел на козлы. Заехав на квартиру Черкасского, он забежал в дом и быстро вернулся с пистолетами и саблей.

- Теперь показывай дорогу, - тихо сказал он измученной Елене, - не волнуйся, все будет хорошо, я обещаю.

Время уже перевалило за полночь, а они все еще ехали по берегу Сены, выбираясь из города. Александр сначала правил лошадьми, сидя на козлах, но беспокоясь за состояние Елены, сидевшей в ступоре за его спиной, перешел в коляску и правил стоя, а когда позволяла дорога, садился рядом с молодой женщиной.

Вот и сейчас лошади бежали по широкой и ровной пустынной дороге, по одной стороне которой выстроились маленькие домики бедного квартала с редкими огоньками в темных окошках, а с другой стороны медленно несла воды Сена. Александр опустился на сиденье рядом с молчащей женщиной и, придерживая вожжи одной рукой, обнял ее за плечи. Она не шелохнулась, он даже не понял, осознает ли она, где они находятся и что собираются делать.

«Нужно говорить с ней, - подумал граф, - все равно о чем».

Но он задал вопрос, который мучил его сегодня весь вечер:

- Скажи, почему ты вышла замуж за француза?

Видя состояние Елены, он бы не удивился, если бы она снова промолчала, но, видимо, ей самой хотелось рассказать о том, что с ней случилось, и она медленно заговорила:

- Когда ты отправил меня в Марфино, я добралась до поместья, но потеряла сознание прямо в вестибюле - это было воспаление легких, сама я не помню, но горничная Маша рассказала, что я была без сознания больше двух недель. Через два дня после моего приезда в имение вошел полк конных егерей, которым командовал маркиз де Сент-Этьен. Он сам был из старой аристократической французской семьи, его крестной была королева Мария-Антуанетта, близкая подруги его матери. У маркиза была очень большая семья, но все ее члены погибли - одного за другим кто-то выдавал их властям. В двенадцать лет Арман остался совершенно один, три года скитался и голодал, а потом, когда уже совсем отчаялся, встретился с генералом Бонапартом, который подобрал юношу-изгоя и отправил его учиться в военную школу, и потом всегда считал своим воспитанником. Поэтому Арман был ему бесконечно благодарен и предан.

Елена замолчала. Граф не торопил ее, и женщина долго собиралась с мыслями, чтобы продолжить, но, наконец, заговорила: