Контора Кука - Александр Мильштейн

Фильм про «пальмы» был старый, 1993 года, в воздухе тогда было ещё только предощущение, предчувствие виртуальной реальности…

На обсуждениях, которые проводили за круглым столом в студии ABC после каждой серии несколько интеллектуалов, среди которых был и человек с дредами, и его через двадцать лет Ханс-Петер Вебер узнал.

Это был Джарон Ланир, который и придумал, собственно, «виртуальную реальность», и как будто сразу сообразив, куда это всё ведёт…

— …Тогда же написал об этом фильме эссе под названием «Mild Qualms»… А через двадцать лет — книгу «Ты не гаджет», — рассказывал Шестопалову Ширин, — о том, что Интернет оказался-таки да — оружием массового оглупления, голосом толпы…

— А что за «лёгкие дымки», — спросил Паша, — «mild qualms» — о чём это было, старое эссе?

— Да нет, — улыбнулся Ширин, — «лёгкие подозрения»… О фильме, я же говорю, а так я не читал… В Сети есть ссылка, но если кликаешь, получается 404.

— Milde Qualle, — если уж изобретатель Ханс-Петер… Хотя это я спьяну стебусь, писал же не он.

— Мягкие медузы — это масло масляное, Паша… Нет, это вот именно лёгкие опасения, дурные предчувствия, которые у Ланира, похоже, оказались не ложными — по крайней мере, с его точки зрения, всё подтверждается двадцать дет спустя… Нет, нет, он писал не о медузах, а о головоногих… об осьминогах, об их мимикрии… и не только цветовой, их невероятной способности к имитации… — говорил Ширин, глядя в экран, — я смотрю в Википедию — которую Ланир, кстати, в свою очередь осуждает как часть общего оглупления… И ещё — об «экстрапианизмусе», — и вот это слово вместе с «медузой» даст тебе некоторое представление об изобретении.

— Довольно туманное… Ну, представил я себе осьминога, играющего на пьяно… Ну, то есть, туманнее — вообще не бывает… И про этого Ланира я так и не понял… как переводить его «mild qualms»… И кто он, соответственно, Argwhonaut[55]или Psychonaut?

— Да, такой вот… ёжик в тумане, — рассмеялся Ширин, — посмотри, — Ширин повернул к Паше лэптоп, и Паша увидел человека с дредами, больше похожего не на ёжика… а вот именно на головоногого — голова и дреды-щупальцы…

— …О том, что там конкретно придумал Ханс-Петер Вебер, я не могу тебе ничего более подробного рассказать, прости. Это строгая служебная тайна, — сказал Ширин то ли в шутку, то ли всерьёз… Но, напустив туману, он и в самом деле предложил сменить тему, и Паша тогда махнул рукой, мол, не очень-то и надо, столько сейчас всего этого, так и прёт отовсюду… И стал пересказывать Ширину — к слову об осьминогах — мокьюментари, которое видел по ARTE в первый же вечер после того, как купил «панель», и которое первые минуты принимал за «документари» из мира животных, от чего у него и вправду чуть не поехала крыша… На большом экране появился кальмар крупным планом, раскачивавшийся на толстой ветви дерева, в лесу, — нет, не мультфильм, а всё выглядело настоящим… а потом он полетел — ну, как летают белки-летяги и летучие собаки, — пока не схватился щупальцами за ветвь другого дерева… совершил на ней, как на перекладине, несколько гимнастических… переворотов туловища… а голос за кадром тем временем рассказал, что к 2150 году головоногие — которые всегда отличались от всех других земных существ сильным интеллектом… и вот эти мозгляки к тому времени настолько уже развились, что решили выйти и на сушу, образовать там новую цивилизацию…

Куда при этом делись люди, Паша не дослушал, но увиденные кадры так чётко запомнились, что сейчас он как бы снова видел вокруг себя лес, населённый кальмарами…

Он вспомнил — вместе с пальцами «артиста», — но по-прежнему не видя, как сквозь эти пальцы… исчезают — растворяются в воздухе — бледно-зелёные бумажки с изображениями арочного моста… виадука, да… и какой-то известной арки — с другой стороны купюры…

Да, это было прикосновение щупалец кальмара к тачскрину… хотя его тачскрин лежал в футляре, а футляр в сумке, и его никто не тронул… но было-было… теперь у Паши такое ощущение — когда всё это снова прокручивалось в памяти, — что всё это происходило на самом деле… в его гаджете… а он сам — не гаджет… и значит, это было не субъективно, но… отсюда и была эта сказочная лёгкость исчезновения купюр — пальцы-щупальцы просто снимают на расширенном тачскрине слой за слоем, слой за слоем, слой…

Но мы что-то слишком увлеклись описанием Пашиного, скажем так, удивления — граничившего с восхищением мелкими жуликами… это же надо было, чтобы, отправляясь плясать от них, мысль нашего гарсона пошла растекашеся по виртуальным слоям аж до их предтечи Джарона…

Или разве что ещё два слова, как бы эпилог… нет, не ко всему роману (вся эта глава — нечто «вместо эпилога»), а только к этому эпизоду.

Через год-два Паша попал случайно в компанию, где был один мюнхенский писатель… Он был другом Пашиного коллеги, звали его Франц Мюллендорф, и он ещё работал на радио и немного на телевидении, но коллега представил его Паше уже тогда — как писателя, у него незадолго до этого вышел роман «Последний шут» («Der letzte Hofnarr»).

И вот когда Франц рассказал о том, как он в прошлом году был в Киеве — днём он снимал там документальный фильм, а вечером просто гулял, и где-то там он нашёл на асфальте полторы тысячи евро…

Паша тогда прервал его: «Знаю, знаю всё, что было дальше, со мной тоже такое было, только в Москве…»

И все с интересом выслушали, что было с Пашей в Москве… после чего Франц сказал, что у него всё было немного иначе. Он просто положил эти деньги в карман — и всё.

Нет! Никто не подбегал к нему, никто его не «разводил», более того: деньги оказались настоящими, не фальшивыми, и пачка была не «куклой», и «кукольного» спектакля или запуска пошагового алгоритма, если угодно, не последовало.

«Ну ладно, пятьсот евро, конечно, на дороге не валяются, — думал Паша в автобусе (не зная ещё, что в Киеве — вполне, и даже полторы), — но не так трагично… Ну да, скорее как фарс… Был такой театр, замечательный, „Фарсы“… но я не о том… как фарс — повторилось… в сущности, то же, что тогда проделал банк… то, из-за чего всё началось, — эвакуация в Москву, оттуда в Мюнхен, с пересадкой на планер в Планёрной… шутка, на другую машину… но ты помнишь, как всё серьёзно было тогда, не до каламбуров… А теперь — фарс, они ведь как будто повторили то же самое, но в тысячу раз быстрее и с меньшей — в тысячу раз — кучей зелёных… Кальмары, или кто там, осьминоги — великие головоногие… имитаторы… великих комбинаторов… почему-то только сейчас дошло, ну что же: смешно, смешно… как фарс, да… Это — как итальянские клички у бригадиров, которые обслуживали банк… возникли из сериала „Спрут“, который показывали, ещё когда я в детский сад ходил… то есть тут было подражание спруту, изначально — фарс, фарс, мне же всегда было смешно, когда я слышал эти их „имена“… пока это не коснулось меня самого, банк, щупальцы, кредит с засланным на подставу казачком… и далее по тексту… с вложением всех денег в трактора-призраки… которые и теперь, наверно, где-то ездят… по полю страны дураков…»