И тогда она исчезла - Лайза Джуэлл

Ты дурачок, отвечает она и идет в душ.

Лорел выходит из душа и читает еще одну эсэмэску: Ты не могла бы сначала заехать сюда? У меня для тебя подарок, но он слишком велик, чтобы везти его на вечеринку.

Ужас волной окатывает Лорел – она чувствует, как сильно возбужден Флойд приготовленным для нее подарком. Она никогда не любила широких жестов, а теперь еще и непонятное изменение планов в последнюю минуту. Слова Блю всплывают в памяти: Мужчина, который не может любить, но сам отчаянно нуждается в любви, действительно опасен. Как же много странного связано с Флойдом! Почему он солгал о доме Ноэль Доннелли, о ее семье? А плоский живот Ноэль на девятом месяце беременности? А бальзам для губ в подвале? Газетные вырезки в кабинете Флойда? Подсвечники в спальне Поппи? Теперь Лорел уверена, что Флойд привел ее в свой дом с какой-то скрытой целью.

Она набирает текст и отправляет Полу и Ханне одинаковые эсэмэски. Обоим сразу.

По пути к Бонни я заеду к Флойду, но ни за что не опоздаю. Если не приеду вовремя, пожалуйста, сразу звоните мне. Если не отвечу, срочно пошлите кого-нибудь за мной на Лэтимер Роуд, 18, квартира 4. Все объясню позже.

Затем она возвращается к эсэмэске Флойда и печатает ответ: Нет проблем. Приеду, как только буду готова.

Он отвечает: Фантастика. До скорой встречи.

Лорел загружает в свой автомобиль обернутые разноцветной бумагой подарки и шампанское. В 11.00 отправляется к Флойду.

Приходит эсэмэс от Ханны.

Мама?

Лорел не отвечает.

Машин много. Все едут медленно. В Хай Барнете из кинотеатра выливается людской поток. Главная улица заполнена покупателями. В Хайгейте[65] Лорел видит многострадального северного оленя, которого ласкает толпа детей, пока негодующий Санта-Клаус пытается навести порядок.

Чем ближе Страуд Грин, тем больше становится комок в горле. Каждый уголок этой улицы, каждая витрина, каждый поворот полны воспоминаний о прошедших Рождествах, о ежегодных паломничествах за пиццей – заранее бронировали один и тот же столик. И о том, как в последнюю минуту отправлялись за упаковочной бумагой в магазин, где любой товар стоил один фунт. О небольшом парке у самой дороги, куда водили детей после ланча, чтобы те могли выпустить пар. Даже о соседских дверях – каждое Рождество Лорел и дети утром опускали открытки в щели для писем.

Каждое суетливое Рождество было сокровищем, и все они давно обратились в прах.

Лорел поворачивает на подъездную дорожку у дома Флойда и выключает зажигание.

Но остается сидеть в машине. Постепенно становится холодно, ведь нагреватель не работает. Лорел смотрит, как ветер взбивает голые ветви деревьев, и набирается храбрости, чтобы оказаться лицом к лицу с Флойдом.

Пять минут спустя Лорел глубоко вздыхает и направляется к парадной двери.

Лорел Мэк.

Боже мой, какая женщина.

Ослепительная.

Мне не верилось, что эта женщина позволила мне дотронуться до нее. Что она была в моем доме. В моей постели.

От нее исходил такой аромат, какой бывает только в пятизвездочных отелях. Я перебирал кончиками пальцев ее волосы, и они казались мне нежнейшим шелком. Ее кожа была гладкой, как конский каштан, и мерцала в лучах света. Когда мой рот прижимался к ее губам, я ощущал вкус ледяного зимнего утра. Она крепко прижималась ко мне, и ее красивые руки гладили меня по волосам. Она смеялась, когда я шутил. Улыбалась, когда я произносил ее имя. Она провела выходные в моем доме. И следующие тоже. Она рассказала обо мне своей умирающей матери. Позволила мне вместе с ней отпраздновать семейный день рождения. Она спросила разрешения у родственников и получила его. Она повела мою дочь делать покупки. Когда она проходила мимо меня по лестнице, то сжимала рукой мои ягодицы. Когда она просыпалась, ее голова покоилась на моей груди. Она надевала мою одежду и ходила босиком по моему дому. Пила кофе из моих кружек и парковала свою машину на моей улице. И каждый раз, когда она возвращалась ко мне, она была лучше, чем в прошлый. И каждый раз, когда я опять видел ее, она была еще красивее. Каждый час бодрствования я проводил в саднящем неверии, что такая женщина, как она, захочет быть с таким мужчиной, как я.

Сейчас канун Рождества. Я сижу в гостиной. На мне джемпер от Пола Смита и довольно обтягивающие брюки. Поппи в своей комнате заворачивает подарки и выбирает одежду. Я смотрю в окно, выходящее на улицу. Приезжает Лорел. Я вижу, какое у нее серьезное лицо и как она сдвинула челюсть на миллиметр вбок. Вот она медленно моргает. Собирается с духом, чтобы войти в мой дом. Потому что она знает то, что знал только я.

Я совсем не такой мужчина, каким она считала меня.

Раздается звонок, и я иду к входной двери.

Флойд приветствует Лорел поцелуем в каждую щеку. Женщина ярко улыбается и произносит:

– Ты выглядишь прекрасно. По-рождественски.

Это точно. Он выглядит красивым и веселым. Ему идет зеленый цвет остролиста, в который окрашен его джемпер. Но сердце Лорел быстро бьется, а из груди с трудом вырывается шумное дыхание.

– А ты изумительна, как всегда. Какой нарядный жакет!

– Спасибо. – Она пробегает руками по шелковому бархату жакета и заставляет себя еще раз улыбнуться. – Где Поппи?

– Наверху. Заворачивает для тебя подарок.

– О, спасибо! Да благословит ее Господь!

– Входи же. – Флойд ведет Лорел в кухню. – У меня охлаждается шампанское. Можно разбавить его апельсиновым соком, если захочешь. Получится Бак-физ[66].

Лорел кивает. Маленький глоток вина успокоит ее нервы.

Флойд, кажется, напряжен, замечает Лорел. Не раскрепощен, как обычно. Она внимательно смотрит, как он берет бокал, проверяет его на свет и лишь тогда наполняет. И пока Флойд наливает сначала шампанское, затем добавляет апельсиновый сок, бокал все время находится в поле зрения Лорел.

Теперь Флойд поднимает тост.

– За тебя, – возглашает он. – За дивную, необыкновенную женщину. Я думаю, ты самая замечательная из всех, кого я когда-либо знал. Для меня величайшая честь называть тебя другом. С наилучшими пожеланиями, Лорел Мэк! За твое здоровье!

Лорел натянуто улыбается. Она чувствует, что каким-то образом должна ответить взаимностью. Но может придумать только нечто крайне убогое: