И тогда она исчезла - Лайза Джуэлл

– Нет. – Джейк говорит слишком уверенно, и Лорел это чувствует. – Нет. Все будет замечательно.

Она набирает в легкие как можно больше воздуха, готовясь перейти к самому главному.

– Блю дома? Не могли бы мы с ней перекинуться парой слов?

– Да. Она здесь. Ты ведь не собираешься…

– Нет. Я же тебе говорила, Джейк. Что прошло, то прошло.

– Тогда ладно.

Лорел слышит, как он зовет Блю.

– Привет, Лорел. Как жизнь? Как дела? Как сама?

– Все хорошо, спасибо, Блю. Как вы?

– О, ну вы же знаете. Вся в делах. Как обычно.

Небольшая пауза.

– Послушайте, Блю, я хочу принести извинения за то, как в прошлый раз отреагировала на ваши слова. Возможно, я немного переборщила.

Она ясно представляет себе, как Блю пожимает плечами.

– Не волнуйтесь об этом.

– Нет, правда. Я сожалею. Простите. Я просто… Даже не знаю. Я была… То, что вы мне тогда сказали… Ну, в общем, захотелось узнать, почему вы так подумали, когда увидели его.

– Вы ведь тоже это чувствуете.

Побледнев, Лорел подносит руку к горлу. Она чувствует себя ужасно – ее только что застали врасплох – и начинает отнекиваться.

– Нет, нет. Это…

Блю не дает договорить.

– Все так, как я сказала. Я вижу ауры. Если вы ни разу не видели ауру, то, возможно, представляете ее похожей на большой глиняный горшок. Ну, ваше дело. Но я-то очень хорошо вижу ауру. Вам надо просто доверять мне, если хотите узнать, что я обнаружила.

– Я доверяю, – утверждает Лорел. – Я действительно хочу знать, что вы нашли.

Блю вздыхает:

– В ауре Флойда странные цвета. Много темных. Темно-зеленый означает низкую самооценку и негодование. Темно-красный предполагает гнев. И темно-розовый, говорящий о незрелости, непорядочности и лживости. Но это далеко от того, каким он являет себя миру. – Блю явно в своей стихии. – Расхождение между его аурой и тем, как он выглядит перед людьми, поразительно. Похоже, он принимает сигналы, какие посылает ему тот или иной человек, и после этого решает, каким ему быть. И еще то, как он ведет себя со своей дочерью. Это не совсем правильно. Он все время следит за нею. Вы это знали? Если приглядеться, то можно заметить, как он подталкивает ее к тому, что ей надо сказать или сделать. Она вроде бы делает все, что хочет, но он все время начеку, чтобы не дать ей сделать ошибку и не выставить его таким, каков он есть на самом деле. Но есть еще кое-что… Не уверена, что он действительно любит ее. Во всяком случае, не в обычном смысле этого слова. Мне кажется, дочь нужна ему в основном потому, что делает его человеческим существом. А ее любовь как бы служит ему маскировкой.

Лорел кивает и утвердительно мычит, хотя еще не успела осознать то, о чем ей только что поведала Блю.

– Но вы намекнули, что Флойд опасен. Что вы на самом деле имеете в виду?

– Только то, что мужчина, который не может любить, но сам отчаянно нуждается в любви, действительно опасен. И Флойд опасен, думаю, потому, что притворяется тем, кем на самом деле не является. Причем с целью заставить вас любить его.

Лорел содрогается от слов Блю. Они почти точно описывают те чувства, какие Лорел испытала вчера, когда она, Поппи и Флойд стояли у рождественской елки.

– А Поппи? – спрашивает Лорел. – У нее какая аура?

– Аура Поппи похожа на радугу. Поппи настоящая диковинка. Но ей нужно оказаться как можно дальше от Флойда, пока он еще не начал забирать цвета.

– А моя?

Длинная, затянутая пауза.

– Ваша аура так поблекла, что я едва могу различать ее цвета, Лорел.

Лорел добирается до офиса и со стыдом обнаруживает, что на ней одной нет рождественского джемпера.

– Было распоряжение? – спрашивает она у Хелен.

У Хелен джемпер со вспыхивающими огоньками, непонятно как вставленными в ткань. А еще свисающие с сережек красные елочные шары.

– Да. На прошлой неделе. Оно должно лежать в твоей папке входящих сообщений.

Лорел вздыхает. Она уверена, что, во-первых, так и есть, и, во-вторых, что она даже прочитала его. А потом оно выпало из памяти в неразберихе спутанного клубка ее жизни.

– Вот, держи. – Хелен бросает на стол ленточку мишуры. – Принарядись.

Улыбнувшись, Лорел вплетает мишуру в волосы.

– Спасибо.

Сегодня в торговом центре обосновались колядчики. Даже отсюда Лорел слышит их. Они поют Добрый король Вацлав[63]. Администрация выделила деньги на пирожки с начинкой от Waitrose. В 17.00 будет Тайный Санта[64] и празднование за бутылкой хереса.

Лорел ждет не дождется, когда вернется домой.

Вечером она заходит в Waitrose. Покупает две бутылки шампанского, две ароматизированные свечи и две коробки шоколадных конфет. Когда она будет заворачивать покупки в праздничную обертку, то и решит, что кому подарить.

Весь день Лорел внимательно смотрела на людей, пытаясь увидеть их ауры и различить цвета, которые так хорошо видит Блю. Утром Лорел полностью ей поверила, и после того разговора все стало на свои места. Безусловно, у Флойда темная аура, и он совсем не такой, каким притворяется.

Но часы шли, а Лорел так и не смогла различить ни одной ауры. А Флойд весь день слал ей смешные, глупые, праздничные эсэмэски, украшенные веточками остролиста и гирляндами смайликов, изображающих Санта-Клауса.

Добравшись домой, Лорел расстилает блестящую бумагу на полу гостиной, чтобы завернуть подарки. Душа наполнена нескончаемыми песнями колядчиков, херес притупил острые грани сознания, в соседних домах сверкают огни на елках. Разговоры об аурах кажутся заумными и пугающими.

Странная девушка, эта Блю, говорит Лорел самой себе, выключает свет, стягивает одежду и выкручивает мишуру из волос. Очень, очень странная девушка.

Настал канун Рождества. Лорел встает поздно. У нее две эсэмэски от Флойда. Одна с вопросом, что принести для Пола и Бонни, другая – что надеть. Лорел печатает в ответ: Принеси сыр. Лучше самый вонючий. Надень хороший джемпер и праздничное выражение лица. Я буду в зеленом.

Он немедленно отвечает: Итак, зеленый сыр и вонючий джемпер. Договорились.