Варвары против Рима - Алан Эрейра

Империей теперь правили августейшие дворы с малопонятным этикетом и келейностью. Сердцем двора была священная особа августа, живого бога, восседающего на троне за драпировками, в чьем присутствии все обязаны были пасть ниц. Налицо было подражание персидской форме царствования.

Управление было сосредоточено в руках группы министров, приближенных к императору. В их число входила священная дворня, с управляющими, домашней прислугой, привратниками и стражниками, а также старшие чиновники, советники и секретариат. Имелись юридический отдел; начальник отдела кадров, надзиравший за назначениями и контролировавший охрану; «учетчик священных даров», который заведовал казной (включая шахты, монетный двор, налоги и таможенные сборы), он также платил государственное жалованье и управлял имперскими ткацкими фабриками, организовывал выдачу одежды или соответствующего денежного довольствия двору, армии и гражданским службам. Были «учетчик личной казны», занимавшийся государственной собственностью, и преторианский префект, руководивший военными поставками, почтовой системой, дорогами, мостами и проч. Эта административная машина обслуживала саму себя и армию, съедавшую почти все доходы империи. Армия защищала двор — двор охранял армию. В самом августе, строго говоря, никакой нужды не было — он просто олицетворял власть.

Поэтому, когда в 374 г. Валентиниан умер (от удара, вызванного вспышкой гнева на переговорах с варварами на Дунае) и Грациан заступил на его должность в Милане, армия и бюрократия в Трире признали 8-летнего братика Грациана августом Валентинианом II.

АРИАНСКАЯ ХРИСТИАНСКАЯ ИМПЕРИЯ

Грацианова вотчина, Милан, была городом, где 60 лет назад Константин принял христианство, и власть там делилась между двором и кафедральным собором.

Когда в 375 г. готы перебрались через Дунай в эту христианскую империю, Валент настоял, чтобы они приняли христианство. Новую религию Константин считал лучше прежней Потому, что каждый епископ, в отличае от языческих жрецов, единолично руководил своей паствой и контроль над епископами давал императору совершенно новый тип власти. Конечно, это подразумевало имперское вторжение в теологию. Император отождествлялся с Солнцем, поэтому христианский «шабат» переехал с субботы на День Солнца, воскресенье. Христос изображался как бог Солнца, а с 352 г. церковь смиренно празднует день рождения Иисуса 25 декабря, в праздник Sol Invictus (отождествляемого с императором), и День рождения Митры, божества, чей культ почитался в армии всеми: солдатами, офицерами.

Константин страстно желал, чтобы епископы соглашались с ним всегда, независимо от того, что они по этому поводу думают. Результатом стали скверные и смущающие споры на церковном соборе, который он созвал в Никее в 325 г. Философский вопрос, как описать сущность различия между Иисусом и Богом, перерос в жестокую схватку — на кону Оказались ставки побольше, чем спасение души. Константин ввел налоговые льготы для духовенства, а состоятельные граждане соперничали друг с другом в стремлении внести свою Лепту в новую официальную религию, чтобы оказаться на хорошем счету у императора. Так что речь, помимо духовной власти над Римом, шла об огромных деньгах и реальной политике. Неудивительно, что различные партии духовенства Стремились провозгласить себя единственными легитимными лидерами и, соответственно, единственными достойными претендентами на главные призы.

Официально победителями стали епископы, доказывавшие, что Бог и его сын единосущны, тогда как проигравшие (названные арианами по имени их предводителя, ливийского епископа Ария) отмечали, что Иисус был «порожден», а потому должен считаться только подобным Богу и ему подчиненным. Но ариане хитрым маневром переиграли оппонентов, крестили Константина и выиграли приз.

За исключением Юлиана, язычника, считавшего, что «ни один дикий зверь так не опасен человеку, как христиане друг другу»[334], все августы, от Константина до Валента, соглашались с богословскими взглядами Ария. Установился вполне толерантный режим: христианам других убеждений было позволено доказывать свою правоту, но никакого официального статуса они не имели. Готы и вандалы вошли в арианскую христианскую империю. И приняли эту религию. Что в итоге стало причиной череды ужасных потрясений.

РЕВАНШ ПРОТИВНИКОВ АРИАН

Природа нового римского государства была такова, что август, если он не был солдатом, был ограничен в своих действиях дворцовой бюрократией. Но в вопросах религии он имел верховную власть, и христианство предоставляло возможность для ее проявления. Нет ничего странного в том, что какой-нибудь харизматический христианский священник приобретет в такой ситуации значительное влияние. В такой роли выступил Амвросий, образованный законник, ставший епископом в Милане в 374 г., когда Грациану исполнилось 15 лет и он перевел свой двор в этот город. Амвросий был блестящим полемистом, вел праведную жизнь, насколько это было возможно, и пользовался в Милане исключительной популярностью.

Представлял он собой новую разновидность христианина, тринитария. Доктрина Троицы как триединого божества — Отца, Сына и Святого Духа — является развитием антиарианской концепции, прозвучавшей на Никейском соборе в 325 г. Согласно ей Бог и его Сын единосущны. Концепция эта, в сущности, мистическая, не рациональная. Как вынужден был позже объяснять Фома Аквинский: «Невозможно прийти к осознанию триединства божественных персон с помощью природного разума»[335]. Отсюда следует, что всякий, кто предложит вразумительное объяснение, окажется еретиком. Тем самым была подготовлена почва для возобновления удивительно путаных дебатов, которые на самом деле велись совсем о другом.

Основной причиной были власть, деньги и извечная латинская подозрительность по отношению к хитрым грекам, которым нельзя доверять. Популярность тринитаризма на Западе росла, а Амвросий все еще оставался светским чиновником — он был губернатором миланского региона. Когда умер прежний епископ Миланский, возник спор о его преемнике. Спор вышел за рамки приличий, и Амвросий пошел в церковь, чтобы успокоить присутствующих. Он был сыном римского гражданского государственного служащего и, как большинство римлян из высших слоев общества, сам не являлся христианином. Но неожиданно, под всеобщие шумные аплодисменты, его возвели в сан епископа. Амвросий поупирался для виду, но был окрещен и занял пост. Это был наилучший карьерный ход из всех возможных.

Вплоть до своего назначения Амвросий склонялся к поддержке официальной версии христианства — арианства, но вскоре его позиция изменилась. Великолепно манипулируя теологическими аргументами, он выстроил политическую платформу, с помощью которой власть от Константинополя переходила к нему. Основана его аргументация была на том, что официальная форма христианства, арианство, которую он изображал в совершенно карикатурном виде, — зло, а он мог бы привлечь Бога на сторону императора, который поддержал бы его в противоборстве с арианами-готами.