1Q84. Тысяча невестьсот восемьдесят четыре. Книга 3. Октябрь-декабрь - Харуки Мураками

— Я смотрю, вы еще не понимаете, с кем связались, — произнес Лысый и еле заметно прищурился. — Иначе не стали бы разговаривать так, будто все это вас не касается. Что ж, тогда подтверждаю — вы действительно находитесь в самом центре минного поля.

Комацу кивнул.

Лысый закрыл глаза и открыл их секунд через десять.

— В таком положении, — сказал он, — вам несладко. Значит, и у них возникают проблемы, от которых лучше избавиться.

Собравшись с духом, Комацу открыл рот:

— Можно вопрос?

— Если смогу, отвечу.

— Значит, публикация «Воздушного Кокона» доставила неудобства конкретной религиозной организации? Я правильно понимаю?

— Неудобства? — повторил Лысый, и его физиономия слегка исказилась. — К ним перестал обращаться Голос. Вы соображаете, что это значит?

— Нет, — сухо ответил Комацу.

— Ладно. Объяснять я не вправе, да и вам лучше этого не знать. Вся проблема — в том, что к ним перестал обращаться Голос. Это все, что я могу сообщить.

Лысый помолчал, затем продолжил:

— И вся эта катастрофа — из-за того, что история Воздушного Кокона опубликована в форме книги.

— Вы хотите сказать, — отозвался Комацу, — что Эрико Фукада и Эбисуно-сэнсэй планировали эту «катастрофу», когда предлагали «Воздушный Кокон» на конкурс?

Лысый покачал головой:

— Нет, господин Эбисуно был не в курсе. Чего хотела Эрико Фукада, мы не знаем. Но и она вряд ли планировала это заранее. А если планировала, сам этот план принадлежал не ей.

— Но читатели воспринимают «Воздушный Кокон» как простую фантазию, — сказал Комацу. — Как невинную сказку, написанную старшеклассницей. Довольно часто эту историю критиковали как раз за то, что слишком уж она ирреальная. Никому и в голову не приходит, что эта книга может раскрывать чьи-то тайны или представлять собой информационную бомбу.

— Здесь вы, пожалуй, правы, — согласился Лысый. — Почти никто из читателей этого не замечает. Но загвоздка не в этом. А в том, что тайну нельзя раскрывать ни в какой форме.

Долговязый, все так же подпирая дверь, буравил противоположную стену таким взглядом, будто видел то, чего не различить никому.

— Они хотят одного, — продолжил Лысый, осторожно подбирая слова. — Вернуть Голос во что бы то ни стало. Источник еще не высох. Просто ушел на недоступную глубину. Восстановить поток очень нелегко, но пока возможно.

Лысый заглянул Комацу прямо в глаза. Так, словно измерял глубину взгляда собеседника. Или прикидывал, как разместить в пустых углах комнаты одному лишь ему известную мебель.

— Я уже говорил: вы все очутились в самом центре минного поля. Ни вперед, ни назад ходу нет. И в этой ситуации они могут подсказать вам, как выбраться оттуда целыми и невредимыми. Вы спасаете свои жизни — они избавляются от незваных гостей.

Сказав так, Лысый закинул ногу на ногу.

— Отползайте как можно тише. Им абсолютно до лампочки, четвертуют вас или распнут. Но если сейчас вы поднимете шум, у них начнутся проблемы. Вот поэтому, господин Комацу, мы и расскажем вам, куда и как отступать. И где спрятаться так, чтобы вас не тронули. А за это мы просим от вас только одного: прекратите выпуск «Воздушного Кокона». Ни переизданий, ни покетбуков, ни дальнейшей рекламы. И никаких отношений с Эрико Фукадой. Мы надеемся, это в ваших силах?

— Конечно, это не просто, но… Если попробовать — может, и выйдет. Кто его знает, — ответил Комацу.

— Господин Комацу. Мы привезли вас сюда не затем, чтобы разговаривать на уровне «кто его знает». — Глаза Лысого покраснели еще больше, а взгляд заострился. — Мы же не требуем, чтобы вы изымали книги из продаж. Газетчики закатят скандал на всю страну, да и у вас на такое просто сил не хватит. Нет, мы хотели бы, по возможности, уладить все тихо. Что случилось, того уже не исправить. Что потеряно — того не вернуть. Их пожелание очень простое: чтобы в ближайшее время люди перестали интересоваться данным произведением. Это вам ясно?

Комацу кивнул.

— Как я уже сказал, господин Комацу, выпустив этот роман, вы обнародовали несколько фактов, которые огласки не подлежали. Все, кто имел отношение к выходу книги, — мошенники, заслуживающие сурового общественного порицания. Поэтому в интересах обеих сторон мы предлагаем вам заключение мира. Они вас больше не преследуют. Вам гарантируется безопасность. Но вы, со своей стороны, больше не имеете к изданию «Воздушного Кокона» ни малейшего отношения. Неплохой договор, согласитесь?

Комацу задумался.

— Хорошо. Я готов умыть руки от всего, что связано с изданием «Кокона». Возможно, это займет какое-то время, но я найду как это правильно организовать. Пожалуй, я смог бы забыть об этой книге навсегда. Как и Тэнго Кавана. Он с самого начала не хотел браться за эту работу. Я фактически его принудил. К тому же его задание уже выполнено, и продолжения не последует. С Эрико Фукадой проблем также быть не должно. Она сама заявила, что больше писать ничего не собирается. А вот как поведет себя господин Эбисуно, предсказать не могу. С самого начала сэнсэй задался целью: узнать, жив ли его друг, Тамоцу Фукада, где он сейчас и чем занимается. И что бы сейчас ни сказал вам я, возможно, этот человек не остановится, пока все это не выяснит.

— Тамоцу Фукада скончался, — сказал Лысый. Бесстрастным, спокойным голосом. В котором, однако, чудилась какая-то страшная тяжесть.

— Скончался? — переспросил Комацу.

— Недавно, — подтвердил Лысый. После чего глубоко вдохнул — и плавно выпустил воздух из легких. — От сердечного приступа. Умер мгновенно, не мучился ни секунды. Официального сообщения о смерти не было, похороны состоялись на территории секты. По религиозным соображениям его тело кремировано, а прах развеян в горах. С юридической точки зрения, это надругательство над трупом. Но раз трупа нет, официальное обвинение затруднительно. И тем не менее это правда. Насчет жизни и смерти мы никогда не лжем. Так и передайте господину Эбисуно.

— Так он умер сам?

Лысый кивнул.

— Господин Фукада был для нас очень ценным человеком. «Ценным» — даже не то слово, ибо цену этой жизни не измерить ничем. О том, что он умер, знает лишь несколько человек, но все они глубоко скорбят об этой утрате. Его супруга — мать Эрико Фукады — несколько лет назад скончалась от рака желудка. Отказалась от химиотерапии и умерла в госпитале нашей организации. Ее муж оставался с ней рядом до последней секунды.

— Но официального сообщения о ее смерти не было? — уточнил Комацу.

Ответа он не услышал.

— А недавно умер и сам господин Фукада?

— Именно так, — подтвердил Лысый.

— Уже после выхода «Воздушного Кокона»? Лысый на секунду опустил взгляд к столу, затем снова посмотрел на Комацу.

— Да, господин Фукада скончался после того, как «Воздушный Кокон» увидел свет.