ВВГ, или Власть времен Гармонии - Василий Головачев

– Варя, я тут подумал…

Дверца в ванную приоткрылась, открывая снявшую с себя курточку и оставшуюся в почти прозрачной кофточке Варвару. Несколько мгновений они смотрели друг на друга как заговорщики. Северцев, чувствуя внезапное головокружение – женщина была неимоверно привлекательна и желанна, – отступил.

– Извини, я потом…

– Говори.

– Ну, понимаешь… ты говорила о власти, которую монополизировала СКонС… но ведь сама СКонС не является материально существующей организацией, она суть – программа…

– Ну и что?

– Она не может принять решение!

Варвара пристально заглянула в глаза Олега, взвешивая свой ответ.

– Что ты хочешь сказать?

– Власти захотели – и принимали решение относительно тебя – те, кто был в этот момент у кормила СКонС. Боссы. Самой структуре, которая, по твоим же словам, есть корректирующая Подпрограмма, власть как таковая не нужна. Но власть всегда нужна конкретным личностям. Кто-то из велиархов решил остаться единоличным лидером и подмял под себя всю систему! Вот и надо искать его, этого деятеля, то есть конкретную личность. Только прежде давай вычислим – кого именно.

– Экзомы – ипостаси велиарха… равны, – неуверенно проговорила Варвара, широко раскрытыми глазами рассматривая Северцева.

– Но кто-то из них «равнее». Тот, кто задает тон, принимает основные решения. Так было всегда, таков вообще человек. Ты в прошлом тетрарх, значит, можешь сориентироваться, проанализировать деятельность отделов СКонС, оценить их приоритеты. Вот и подумай, кто из нынешних лидеров СКонС наиболее авторитетен. Он и заинтересован в сохранении СКонС как главной регулирующей силы Вселенной.

– Господи… – прошептала Варвара. – Как все просто! Вы… ты даже не представляешь, какую идею подал…

– Почему не представляю? Мы можем кардинально решить проблему, только если нам удастся выйти на главного системника.

– Ох, Олег Андреевич…

– Мы же договорились – Олег.

– Только теперь я понимаю…

– Что?

– Почему я доверилась вам… тебе. Извини, никак не привыкну. Хотя я знаю о тебе все. Ты же экстремал, путешественник, любитель острых ощущений…

– Короче – ветер в голове, – добавил Северцев с улыбкой.

– Да… нет, прости, что я так резко…

– Я не Бог, чтобы прощать, как говорил один мой знакомый. Варя, постарайся…

Она вдруг прижала палец к его губам, заставляя молчать, и без лишних слов приникла к нему, прижалась к груди, он с таким же естественным порывом обнял ее, принялся целовать волосы, щеки, глаза женщины, нашел горячие губы, и они целовались еще долго, пока его руки самовольно не начали снимать с нее кофточку, лифчик, юбку… и все кончилось!

Варвара отстранилась, знакомым жестом – ладонь к губам – останавливая Северцева. Выдохнула, обессиленная и еще больше желанная:

– Все, уходи, а то сейчас привыкну…

– Прости…

– Это ты меня прости. Но… я не готова… идти дальше. Не торопи меня. И я очень проблемная женщина.

– Зато я готов! Я готов взять на себя все твои проблемы.

– Ты пожалеешь.

– Нет!

– Ты забыл, что я не одна, у меня дочь. К тому же ты не представляешь, с чем тебе придется столкнуться, что узнать и что делать. А когда узнаешь – ты разочаруешься во мне.

– Я сказал – нет!

Варвара грустно улыбнулась, провела ладонью по его щеке, на миг приникла к нему и оттолкнула.

– Иди… спать. Я должна подумать. Если решусь…

– С этого момента позволь решать мне !

Она прищурилась, оглядывая его затвердевшее лицо, погладила по щеке еще раз и закрыла дверь ванной. А он, оглушенный всем происшедшим, каскадом новостей и чувств, обрушившихся неожиданно, побрел на кухню, где долго держал голову под струей холодной воды и думал… да ни о чем не думал! Он не был разочарован. Он просто был счастлив…

Когда он выглянул в гостиную, Варвара уже лежала на диване с дочкой, укрывшись простыней. Тогда он тоже искупался, возвращаясь под струями душа к реальной жизни, постоял у дивана, затаив дыхание, глядя на разметавшиеся по подушке волосы Варвары, и бесшумно лег на кресло-кровать. Прошептал еле слышно:

– Доброй ночи…

Варвара не ответила. Она уже спала.

Тогда и он рухнул в сон как в омут, мгновенно уснув… и проснулся от сработавшей интуиции: Варвара с дочерью уже встали и приводили себя в порядок. Часы показывали пять часов сорок минут по московскому времени. Рассвет только-только начинался.

Олег быстро размялся: отжимания на кулаках и пальцах, приседания, тренировка пресса, – а когда закончил, увидел стоявшую в двери гостиной и разглядывающую его Варвару, одетую в свой джинсовый костюм и полностью готовую к дороге. Замер, не зная, как оценить ее взгляд.

– Северцев, мы уходим, – сказала она спустя несколько секунд бесстрастным голосом; нельзя было понять, о чем она думает в данный момент, словно и не было сцены в ванной, сблизившей обоих до помутнения рассудка.

Из-за спины женщины выглянула смущенно улыбающаяся Лада, также готовая выступить в путь.

– Доброе утро.

– Доброе, – спохватился Северцев, быстро натягивая штаны. – Подождите меня, я вас провожу.

– Не надо никаких проводов, Олег Андреевич, – качнула головой Варвара, бросив косой взгляд на дочь; то ли она забыла о договоренности называть друг друга на «ты», то ли не хотела делать это при дочери. – Свои дела я должна доделать сама.

– Я бы не помешал.

– Возможно. И все же я попытаюсь кое-что исправить. Вечером встретимся.

– Где?

– Можно здесь же, у вашего знакомого.

– Хорошо, я буду ждать. И все же ты… вы делаете ошибку.

– Может быть.

– Оставьте хотя бы Ладу, я покажу ей Москву, свожу в парк Горького…

– Она нужна мне там.

– Что ж, как знаете.

– Не обижайся, – вдруг сказала Варвара быстро, подошла и положила руку на его плечо. – Ты многого не знаешь, и… лучше бы тебе этого не знать.

– Мы же договорились.

– Я помню, потому и вынуждаю себя извиниться. До встречи.

Она сняла руку с плеча Олега и пошла к выходу, взяла Ладу за руку.

Северцев послал девочке воздушный поцелуй, и она улыбнулась в ответ, помахала рукой.

Через несколько мгновений они исчезли. Сразу и одновременно.

Из спальни вышел в спортивном трико Анатолий Романович.

– Ушли?

Северцев с запозданием кивнул, чувствуя обиду и разочарование. Он надеялся, что Варвара не оставит его одного, возьмет с собой, хотя, с другой стороны, он действительно не знал, какие проблемы собирается решать жена Крушана. Возможно, тот остался жив, и жена пыталась освободить его или вылечить.