ВВГ, или Власть времен Гармонии - Василий Головачев

– Не беспокойтесь, шеф, – ухмыльнулся майор Хинчук, краснолицый, плотный, с вислым носом и глазами навыкате. – Не первый год замужем. Комар носа не подточит. Так, парни?

Парни индифферентно промолчали. На их квадратных физиономиях читалась непробиваемая уверенность в своих возможностях. Виктор усмехнулся в душе: эти дуболомы нужны ему были только для того, чтобы отвлечь внимание предполагаемых помощников Северцева. Для него самого Виктор приготовил сюрприз в виде снайпера, уже готовившего оружие на одной из мачт освещения стадиона.

«Фольксваген» остановился у палаток возле станции метро, и майор со своими оперативниками, одетыми в обычные летние костюмы, отправились к стадиону. Спустя минуту Виктор вылез вслед за ними с сумкой через плечо. Показав удостоверение помощника депутата заспанной охране у главного входа на стадион, он прошел на территорию, медленно зашагал по дорожке вдоль футбольного поля, оглядывая пустые трибуны. В ухе пискнул динамик рации:

– Я на месте.

Это объявился снайпер.

– Стрелять только по моему сигналу – палец к уху!

– Понял.

У третьей проходной он остановился, не видя того, кто за последние несколько дней стал настоящей головной болью для всей системы. Вопрос его нейтрализации стоял так остро, что велиарх пообещал тому, кто ликвидирует объект, внеочередное продвижение по службе. Для Красницкого это означало скачок от должности угларха – оперработника второй снизу ступени иерархии СКонС – до триарха или даже тетрарха, власть которого позволяла ему жить так, как он хочет.

Как всегда, при этой мысли на душе Виктора поднялась смута. Одна часть личности сладострастно облизала губы, предвкушая возможность вседозволенности, вторая – еще не задавленная полностью чужой волей – корчилась в судорогах тоски и боли, пытаясь пробить панцирь импланта, однако тот был сильнее. В глазах на мгновение потемнело, остановилось сердце – это заговорил файл самоликвидации, предупреждающий носителя программы о последствиях его непослушания.

Виктор споткнулся, успокаивая мысли и чувства. Стало легче. Зрение восстановилось. Он открыл глаза и увидел в проходе между рядами сидений наблюдавшего за ним Северцева.

Некоторое время они молча, не двигаясь, смотрели друг на друга. Потом Северцев спустился на стадион, подошел к Виктору на три метра, держа руки опущенными вдоль туловища. С виду оружия у него не было, но Виктор был убежден, что Олег прячет пистолет под ремнем за спиной. На его месте он сделал бы точно так же.

– Поставь сумку.

Красницкий повиновался.

– Отойди.

Он сделал два шага назад.

– Я не вооружен.

– Верю. Оружием ты снабдил тех троих, которых повязали мои друзья. Кстати, на твоем месте я бы подстраховался каким-нибудь другим образом.

Виктор промолчал, с трудом удержавшись от того, чтобы взглянуть на дальнюю мачту освещения стадиона. Северцев усмехнулся.

– Похоже, ты подстраховался-таки, судя по глазам. Как говаривал мой учитель: глаз мой – враг мой. Что ж, принимай мои условия, дружище.

– Лучше было бы наоборот, – ровным голосом сказал Виктор. – Чем быстрей ты перейдешь на нашу сторону, тем быстрей доберешься до истины и станешь большим человеком.

– То же самое могу пообещать и я тебе: чем быстрее ты вернешься, тем быстрее станешь человеком. А сейчас ты – робот, зомби, живой мертвец, как ни горько это произносить. Но шанс есть. Ты мог бы начать бой еще тогда, в квартире Веры, попытаться убить нас всех, но почему-то не сделал этого.

– У меня оставалась надежда уговорить тебя.

– Неправда, в тебе просто заговорила совесть, которую не смогла заглушить внедренная в тебя программа. Ты наверняка знаешь, как работает имплантор. Кстати, он у меня с собой. Давай попробуем с его помощью тебя депрограммировать.

Виктор сухо усмехнулся.

– Это невозможно. Во всяком случае, я не знаю, как это делается. Еще раз повторяю: переходи на нашу сторону, и у тебя…

– Не теряй времени на уговоры, Витя. Я человек свободолюбивый и не терплю указаний сверху. Добровольно работать на СКонС я не стану.

– Ты не понимаешь…

– Даже если это так, я сам разберусь во всем. Без какого-либо принуждения и давления со стороны. Да и не нравится мне контора, которая блюдет свои интересы такими методами, как ликвидация свидетелей.

– У нас не было выбора.

– Неправда, выбор есть всегда, а тем более такой, как жизнь-смерть. Не ваша система дала мне жизнь, и не ей отнимать ее у меня и у сотен других людей, познавших истинное положение вещей. Но довольно философствовать, время дорого… пусть оно и не время вовсе согласно концепции СКонС. Я позвонил тебе не для переговоров о сдаче оружия. Мне нужна твоя помощь.

– Я весь внимание.

– Ты знаешь, с чего все началось. Сначала системники начали охоту за семьей Сабировых, а уж потом в их охоту вмешался я. Так вот, первое: мне надо знать, кто является велиархом, чтобы дойти до него и прекратить это безобразие. Второе: где Варвара? Она должна была с кем-то встретиться, я подозреваю – либо с самим велиархом, либо с его заместителем, и не вернулась. Ты должен знать, в чьих руках она сейчас.

Виктор в замешательстве поднес было руку к уху, но тут же опустил.

– Однако, ты замахнулся…

– Мы предполагаем, что экзомом велиарха России может быть либо директор ФСБ, либо президент госбанка…

– Это неверные сведения.

– Это не сведения, это мои предположения. Если бы у меня были сведения, встреча с тобой не состоялась бы.

– Тем не менее ты ошибаешься. Указанные тобой иерархи… э-э… носители государственной власти претендуют скорее на уровень экзарха.

– Разве ты не знаешь точно?

– Можешь не верить, но не знаю. Однако и директор ФСБ и президент госбанка находятся на виду, а велиарх – всегда в тени. Хотя дергает за ниточки, управляя остальными фигурами, именно он.

– Я тебе не верю, Витя. Ты мне сказал и очень много, и совсем мало. Мы и без тебя догадывались, что велиарх – как коллективная система управления социумом – опирается на деятелей огромной финансовой и информационной мощи.

– Кто это – мы?

– Я и мои друзья.

– Значит, ты втянул в это дело других людей? И о существовании СКонС знает уже не один человек?

– А ты как хотел? Чтобы эта сволочная структура продолжала управлять людьми, а они подчинялись ей, как стадо – пастуху? Нет, Витек, прошли времена безоговорочного поклонения кумирам, богам, императорам и пророкам, пришла эра свободы воли, свободы мысли, свободы духа, если хочешь. Люди должны знать, кто ими пользуется во имя личного благополучия и безудержной власти.

– Ты ошибаешься.