Илиада - Гомер

Как устремляется с гор на равнину поток полноводный,

Вспухший от вод снеговых и от зевсовых ливней жестоких;

Много с собою несет и дубов он засохших, и сосен,

Много, бушуя, бросает он ила в шумящее море;

Так же тогда и могучий Аякс бушевал на равнине,

Коней разя и мужей.

Ни о чем этом Гектор не ведал.

Яростно бился на левом крыле он троянского войска,

На берегах Скамандра реки. Всего там обильней

Падали головы с плеч, и крик возникал неугасный

Около Нестора старца и храброго Идоменея.

Гектор с врагами сражался и дело ужасное делал,

Пикой и бурной ездой фаланги кроша молодежи.

Но не свернули б с дороги сыны богоравных ахейцев,

Если б супруг пышнокудрой Елены Парис не заставил

Подвиги кончить свои Махаона, владыку народов,

Правое ранив плечо у героя стрелою триострой.

В ужас поверглись великий дышавшие силой ахейцы,

Как бы его, при победе троянцев, враги не убили.

К Нестору Идоменей обратился немедленно с речью:

«Нестор, рожденный Нелеем, великая слава ахейцев!

На колесницу взойди поскорее, пускай за тобою

Также взойдет Махаон, и гони к кораблям колесницу.

Стоит многих людей один врачеватель искусный:

Вырежет он и стрелу, и рану присыплет лекарством».

Так он сказал. Не ослушался Нестор, наездник геренский.

На колесницу тотчас же взошел, а за Нестором следом

И Махаон, Асклепия сын, врача без упрека.

Коней хлестнул он бичом. Не лениво они полетели

К черным судам крутобоким, — туда и самим им хотелось.

Издалека Кебрион меж троянцев смятенье заметил.

К Гектору он подошел и такое сказал ему слово:

«Гектор, пока мы с тобою сражаемся в гуще данайцев,

Здесь, на краю многошумной войны, остальные троянцы

В полном смятеньи; смешались друг с другом и кони, и сами.

Гонит их Теламоний Аякс. Я узнал его сразу:

Щит у него на плече широчайший. Давай-ка, и сами

Коней туда с колесницей направим, где с ярою злобой

Толпы и пеших, и конных, сшибаяся в схватках ужасных,

Режутся между собою, и крик их гремит неугасный».

Так он сказал и свистящим бичом по коням пышногривым

Смаху стегнул. И удара послушались кони лихие.

Между троян и ахейцев помчали они колесницу,

Трупы топча и щиты. Оросилися черною кровью

Понизу медная ось и ручки вокруг колесницы;

Из-под колес и копыт лошадиных хлестали в них бурно

Брызги кровавые. Гектор великий спешил погрузиться

В толпы врагов и, влетев, раскидать их. Смятение злое

Внес он в ряды их. Покоя копье его мало имело.

(Всюду бросался в ряды аргивян шлемоблещущий Гектор,

Их и копьем, и мечом, и камнями большими сражая;

Боя с одним избегал Теламоновым сыном Аяксом:

Зевс раздражился бы, если бы он с мужем сильнейшим сразился).

Зевс же, высоко царящий, испуг ниспослал на Аякса.

Стал он в смущении, за спину щит семикожный закинул,

Вздрогнул, взглянувши, как зверь, на толпу и пошел, обращаясь

Часто назад и неспешно колено коленом сменяя.

Так же, как огненно-рыжего льва от стоянки коровьей

Быстрые псы и мужи деревенские яростно гонят,

Не позволяя ему до коровьего жира добраться,

Целую ночь сторожа. И, по мясу тоскуя, вперед он

Смело идет. Но старанья напрасны. Отважные руки

Частые копья в него и горящие факелы мечут.

В трепет невольный от них он приходит, хоть сильно желанье,

И с наступленьем зари удаляется, духом печалясь.

Так же с большой неохотой Аякс отступал пред врагами,

Сердцем скорбя: за суда он ахейцев тревожился сильно.

Словно упрямый осел, о которого спину немало

Было поломано палок, на ниву зайдя, побеждает

Силу мальчишек и щиплет высокие всходы; ребята

Палками гонят его, но ничтожна их детская сила.

Только тогда выгоняют с трудом, как насытится кормом.

Так Теламонова сына, могучего мужа Аякса,

Множество гордых троян и союзников гнало упорно,

Острыми копьями часто в средину щита попадая.

Он же то вдруг вспоминал в своем сердце о храбрости бурной,

И, повернувшись назад, удерживал грозно фаланги

Конников храбрых троянцев, то в бегство опять обращался.

Всем им однако мешал он судов быстроходных достигнуть,

Сам же стоял и сражался меж ратей троян и ахейцев.

Копья летели из дерзостных рук. Одни то и дело

В щит огромный Аякса втыкались, вперед порываясь,

Многие также в пути, не достигнув белого тела,

В землю жалом вонзались, насытиться жаждая телом.

Лишь увидал Еврипил, блистательный сын Евемона,

Как утесняют Аякса бессчетные копья и стрелы,

Кинулся, стал близ него и, взмахнувши блестящею пикой,

Аписаона сразил Фавсиада, ударивши в печень

Под грудобрюшной преградой и быстро колени расслабил.

Бросился к павшему он и снимать с него начал доспехи.

Как увидал Александр боговидный, что тот над упавшим

Аписаоном склонился, — немедленно лук натянувши

На Еврипила, в бедро поразил его острой стрелою, —

В правое древко сломалось стрелы и бедро отягчило.

Быстро к товарищам тот отступил, убегая от смерти,

И закричал во весь голос, чтоб слышали все аргивяне:

«О дорогие! Вожди и советники храбрых данайцев!

Станьте троянцам в лицо, отразите скорей от Аякса

Гибельный день! Осыпаем он копьями, вряд ли по силам

Вырваться будет ему из злосчастного боя. Навстречу

Встаньте троянцам вокруг Теламонова сына Аякса!»

Раненный так Еврипил говорил им. И близко друг к другу

Стали, к плечам наклонивши щиты, вкруг него аргивяне,

Выставив копья навстречу. Аякс к ним пришел невредимым

И, меж своих очутившись, лицом к врагам обратился.

Так, наподобье пожара, сраженье меж ними пылало.

Нестора ж мчали из битвы нелеевы быстрые кони,

Потом покрытые, с ним и владыку племен Махаона.

Их увидал и заметил тотчас Ахиллес быстроногий:

Он на огромном своем корабле на корме находился

И на плачевное бегство глядел и на муки ахейцев.

Тут же немедля к Патроклу товарищу он обратился,

Громко вскричав с корабля. Услышал Патрокл и из ставки