Илиада - Гомер

Вышел, подобный Аресу. Беды это было началом.[65]

Первым к Пелиду Менетиев сын обратился могучий:

«Что меня ты зовешь, Ахиллес? Чего тебе нужно?»

Так Патроклу в ответ сказал Ахиллес быстроногий:

«Сердцем любимейший друг, Менетиев сын многосветлый,

Нынче к коленам моим падут, я уверен, ахейцы

С просьбой. Нужда к ним приходит, уже не терпимая дальше.

Вот что, Патрокл богомилый! Иди и спроси поскорее,

Нестора, кто это ранен, кого он увозит из битвы?

Сзади он мне показался подобным во всем Махаону,

Сыну Асклепия; мужа в лицо не успел я увидеть:

Мимо меня проскакали стремительно быстрые кони».

Так говорил он. Патрокл не ослушался милого друга,

Бросился тотчас бежать к кораблям и становьям ахейским.

Те между тем уж домчались до ставки Нелеева сына.

Сами сошли с колесницы на землю, кормящую многих,

Евримедонт же, возница того старика, колесницу

Тотчас отпряг. А они на морском берегу против ветра

Стали и начали пот охлаждать на хитонах, потом же

К Нестору в ставку вошли и в покойные кресла уселись.

Пышноволосая им Арсиноева дочь Гекамеда

Стала готовить напиток. Когда Тенедос Ахиллесом

Взят был, досталась она старику. Ее присудило

Нестору войско за то, что советами всех превышал он.

Прежде всего перед ними поставила стол Гекамеда

С черными ножками, гладкий, прекрасный; на нем поместила

Медное блюдо с закуской к напитку, — из сладкого лука,

Желтого меда и ячной священной муки. Возле блюда

Кубок поставила чудный, с собой привезенный Нелидом,

Весь золотыми гвоздями обитый; имел он четыре

Ручки; и около каждой из золота по две голубки

Словно бы зерна клевали; внизу его было две ножки.

По столу всякий другой лишь с усилием кубок тот двигал,

Полный вином; но легко поднимал его старец пилосский.

В нем Гекамеда, богиням подобная, им растворила

Смесь на прамнийском вине; натерла медною теркой

Козьего сыра и ячной присыпала белой мукою.

Смесь приготовивши так, Гекамеда их пить пригласила.

Мужи, когда утолили напитком палящую жажду,

Между собой говоря, наслаждались беседой взаимной.

Вдруг перед ними в дверях появился Патрокл богоравный.

Старец, увидев его, поднялся с блестящего кресла,

За руку взял и с собою повел, приглашая садиться.

Но отказался Патрокл и такое сказал ему слово:

«Не до сиденья теперь, не упросишь, питомец Зевеса!

Грозен и слишком высок пославший меня поразведать,

Кто это раненый тот, кого ты везешь. Но и сам я

Знаю теперь: Махаона я вижу, владыку народов.

С вестью обратно спешу, чтоб ее сообщить Ахиллесу.

Знаешь и сам хорошо ты, божественный старец, каков он:.

Очень легко обвинит и невинного муж этот страшный!»

Нестор, наездник геренский, ответил тогда Менетиду:

«Что беспокоится так Ахиллес об ахейцах, которым

Раны враги причинили? Не ведает он о печали,

Воинство наше постигшей: храбрейшие, лучшие мужи

В стане лежат, иль копьем пораженные, или стрелою.

Ранен стрелою Тидид Диомед, воеватель могучий,

Ранен копьем Одиссей копьеборец, Атрид Агамемнон,

Ранен стрелою в бедро Еврипил, Евемоном рожденный.

Я же вот и его из сражения только что вывел.

Он стрелой поражен с тетивы. А Пелид благородный

Чужд состраданья к данайцам, не знает о них попеченья.

Или он ждет, чтоб суда наши быстрые около моря,

Как бы ни бились ахейцы, палящим огнем запылали,

Всех же ахейцев подряд перебили бы? Нет у меня уж

Силы, какою когда-то полны были гибкие члены.

О, если б молод я был и так же силен, как бывало,

В годы, когда возгорелась вражда между нас и эпейцев

Из-за коров уведенных, когда Гиперохова сына

Итимонея сразил я, живущего в тучной Элиде,

Им в наказанье угнав их стада! Был из первых сражен он

Пикой моею, коров защищая своих от увода.

Пал он, — и в страхе тогда разбежался народ деревенский.

Мы от элейцев добычу богатую с поля погнали:

Стад захватили коровьих полсотни и столько ж овечьих,

Столько же стад и свиных, и широко пасущихся козьих,

Также и сто пятьдесят лошадей нам буланых досталось, —

Всё кобылицы, к тому же при многих из них жеребята.

Тою же ночью всю эту добычу пригнали мы в город,

В Пилос нелеев. И сердцем Нелей, мой отец, восхитился,

Видя, как много я добыл, столь юным в набег тот пошедши.

Только заря засветилась, глашатаи голосом громким

Начали тех вызывать, кто имели долги на Элиде.

И собралися пилосцев вожди и делить между всеми

Стали добычу. Довольно осталось долгов на эпейцах

В дни, как немного уж нас оставалось в стране разоренной.

Беды великие нам причинила гераклова сила[66]

В старые годы. Погибли тогда наши лучшие люди.

Нас двенадцать родил сыновей Нелей беспорочный, —

Я лишь остался один, а все остальные погибли.

Этим гордясь, меднобронные нас обижали эпейцы[67]

И, издеваясь, дела нехорошие делали с нами.

Взял себе стадо коров и большую овечью отару

Старец Нелей, — по триста голов, и взял пастухов к ним.

Долг и ему не ничтожный лежал на Элиде священной:

Победоносных четыре коня с колесницею вместе

Были должны, к состязаньям явившись, за ценный треножник

В беге участвовать. Авгий, владыка мужей, захватил их.

И воротился возница обратно, о конях печалясь.

Старец Нелей, оскорбленный словами царя и делами,

Много забрал для себя, остальное же отдал народу

В равный раздел, чтоб никто от него не ушел обделенным.

Мы совершали взаимный раздел и по городу всюду

Жертвы богам приносили. Враги же на третие утро