Девяностые приближаются - Дмитрий Валерьевич Иванов

— Вот балаболка! Сказала ей по секрету. Я их видела раза четыре за всю жизнь, ну по праздникам открытки или звонки. Кстати, мы телефон с их помощью дома поставили, и по путевкам пару раз ездили, тоже тетя Рая помогла.

— Дядька твой сейчас в большом фаворе, все шансы на будущий пост генсека, — приоткрываю я завесу секретности перед ней. — Вот тогда к вам потянутся просители.

— Ну не знаю, я вообще о таком не думаю, — с сомнением протянула Света. — Может квартиру побольше дадут, а то мы в двушке живём, надоело с братом в одной комнате жить. Она и раньше предлагала помочь, но тогда звала нас на Ставрополье, а папа не хотел. Он башкир и Башкирию любит.

— А у меня отец женится, столько лет уже после смерти мамы прошло, а он только сейчас оттаял, — перевел разговор я на другую тему.

В воскресенье третьего февраля я запланировал визит запугивания к недругам Карлыгаш и Бейбута. Выяснил, в какой общаге ребята живут ещё тогда, когда мы подрались, вернее, когда с Сергеем мы их побили. Ждать ещё одной встречи не хочу, а они придут. Вот обсудят всё, накопят злость и попытаются подкараулить и отомстить. Думал, брать или нет с собой Казаха, ведь если ситуация выйдет из-под контроля, то свидетели не нужны, а потом решил, что это ему надо, пусть тоже идёт.

Темнеет рано ещё, и мы стоим недалеко от входа, ждём. Судя по имеющейся информации от Карлыгаш, главарь по кличке Малёк, взятой от фамилии Мальков, скоро вернётся с работы, он работает вахтёром в бассейне. С восьми до восьми тридцати, примерно, нам ждать его. Общага его находится на улице Воронова. Рядом, кстати, школа милиции, далековато нам было добираться сюда, чуть не опоздали. Взгляд мой падает на метлу, оставленную дворником, не иначе.

— Смотри, покажу тебе чего, — говорю я Бейбуту. Видишь прутик у метлы, его легко сломать…

— Да знаю я, один прутик сломать легко, а пучок нет, надо быть дружными, кто это не слышал? — недовольно ворчит Бейбут.

Он чего-то менжуется, не решал сам проблемы такие раньше.

— Вот и не так! Прутик я легко сломал, а вот попробуй черенок сломай! — и я, скинув остатки веток с метлы, даю дрын парню.

— Гы, — развеселился тот, услышав другую концовку притчи.

Попытался сломать об колено, но не получилось.

— Мораль понял, надо быть здоровым, чтобы тебя не сломали? — вопросительно смотрит на меня Бейбут.

— Это верно! — говорю я, но есть и продолжение!

Я беру палку кладу её на бордюр и прыгаю сверху! Палка с треском ломается, оставив нам по округлой половинке каждому.

— Понял?

— Понял!

— И в чём мораль? — спрашиваю я.

— Ну, пока не понял… — юлит Бейбут.

— В том, что если бить ногами, то можно и здорового сломать! — ржу я, а мой друг подхватывает, поняв шутку.

Бейбут довольно вертит в руке палку, и уже волнения нет, внимание я его переключил.

— Тихо, вон он идёт, — говорю я, когда на освещенной дорожке показывается парочка силуэтов, знакомая куртка Малька и дублёночка какой-то девушки.

Вот невезуха, не бить же его при девушке, никаких моральных терзаний нет, Малёк бы меня и при маме запинал, без комплексов парень, но девушка-свидетель нам не нужна. Но везёт, парочка прощается, и после пары поцелуев каждый идёт своей дорогой. Настало наше время. Идти ему по тропинке до входа в пятиэтажку, но внезапно Малёк сворачивает и идёт к нам!

«Неужели увидел нас? Не может быть, мы в темноте стоим» — пронеслось в голове.

А-а-а, всё просто, решил отлить, не дотерпел до дома! Казах, было, дернулся к парню, но я его тормознул. Пусть свои дела сделает.

Выходим навстречу, Малек нас пока не видит, пытается застегнуть брюки под курткой, смотрит вниз.

— Ну, привет, — говорю я, поигрывая обломком метлы, непонятно зачем взятым.

— А… о… у…, а вы …, — застигнутый врасплох Малёк косноязычен и явно испуган.

Выглядим мы достаточно решительно.

— Я же дал тебе срок в неделю, она прошла, деньги где? — спрашиваю жестко я, и, не дожидаясь ответа, бью по ногам со всей силы.

Парень падает и матерится от боли.

— Нет денег, нет! Получка завтра! — испуганно пытается отползти он на освещённое место.

Бейбут не даёт, и бьёт его по хребтине, тоже дубинкой.

«Блин, научил-таки дядя паренька нехорошему», — недовольно морщусь про себя я.

Ситуация меня уже напрягает, вот не бандос я ни разу.

— Ладно, прощаю на первый раз, ты понял, что кулаки и дружки не всегда решают проблему, а наоборот могут её создать? — присев на корточки смотрю на поникшего хулигана сверху вниз.

— Я понял, у меня теперь другая девушка, близко не подойду к Карлыгаш, пусть возвращается в свою комнату, — торопливо говорит Малёк, боясь, как бы я не передумал.

— Мы что, так его и отпустим? — слышу я голос Бейбута, и вспоминаю, что косяк-то за парнями имеется, мало того, что побили, так потом ещё и разбираться в общагу приехали.

— За девушку я поверил, считай, но ручками надо аккуратнее размахивать. Выбирай — или поработаешь пару часиков своей гоп-компанией или сейчас руки сломаю, — предлагаю я.

— Что делать надо? — настороженно спросил Малёк.

— Завтра в три жду вашу гоп-компанию на конечной Студгородка, снег надо разгрести, если меня не будет, зайдёте в пункт ДНД, там скажете капитану, мол, мы от Анатолия Штыбы, он вам инструмент даст. — Запомнил фамилию?

— Да уже не забуду, — глухо говорит тот, поднимаясь со снега и, очевидно, не веря своему счастью.

Мы с Бейбутом едем назад, тот ворчит.

— Надо было забрать, что есть у него! Да и врезать покрепче! Они меня не жалели.

— Ну взял бы ты рублей семь, а это, потенциально, — статья, грабёж. Да и нам что надо? Чтобы они даже не смотрели в нашу сторону. А теперь при мыслях о нас они будут вспоминать свой тяжёлый физический труд, что не очень как-то для крутых парней. Да и запугали мы его уже, поверь, я его глаза видел! — лениво поясняю я.

Что-то навалилось на меня, и учёба, и тренировки и разборки. Ещё и женщины. Можно мне пока без ДНД пожить? На свадьбу к отцу я решил не ехать. Далеко, и время терять жаль, тем более, бабуля только на десять дней в санаторий уедет, присмотрит за отцом. Как она вообще решилась ехать в Крым, а корову кто доить будет? Неужели училка? Батя точно не станет — бабский труд. Он её, скорее, зарежет.

— Семь рублей и — грабеж? — недоверчиво хмыкает Бейбут.