Ржавчина - Алексей Калугин

– В рожу хочешь? – напрямую спросил он у Васи.

– Нет, – четко и ясно ответил парень.

– Тогда поднимайся, на фиг, на ноги! И делом займись!.. Видишь, мертвяки кругом?

– Вижу, – журналист уже стоял перед сталкером, вытянувшись в струнку.

– Оттащи их в процедурную, чтобы под ногами не мешались. А я остальные помещения проверю. Сдается мне, тут еще пара-тройка мертвяков найдется… Ну, что стоишь?

– А что?

– Выполняй!

Василий подбежал к лежавшему у поваленного шкафа зомби, суетливо и бестолково потоптался, примеряясь, как бы поудобнее его подцепить, и в конце концов ухватил мертвяка за полусогнутую ногу. Нога быстро разогнулась и снова согнулась в колене. Василий пискнул, как придавленная мышь, и отскочил к стене.

– Это называется остаточная нейрорефлекторная динамика, – усмехнулся Григ. – Видел, как дохлая лягушка лапками дергает, если к ней провод под напряжением подвести?

– Нет, – качнул головой парень.

– Ну… В общем, это то же самое.

Григ положил дробовик на плечо и направился в глубь помещения.

Выскочившая из-за шкафа Виолетта обогнала сталкера и первая свернула за угол.

– А… Они больше не оживут?

– Да черт их знает, – довольно-таки беспечно дернул плечом сталкер. – Вообще-то эти твари живучие.

– И что же мне тогда делать?

Парень пытался играть на чувствах сталкера, изображая побитого щенка. Но слеза в голосе – это уже явный перебор.

– Автомат заряди, придурок! – рявкнул Григ. – И забудь про то, что стрелять мертвякам нужно в голову! Мозги у них давно прокисли и через дырки в черепе вытекли. Единственный способ остановить технозомби – это вывести из строя их локомоторную систему. Понятно?

– Да.

– Ну, тогда понапрасну не парься.

Прежде чем Григ сделал шаг за угол, раздался требовательный стук в дверь.

– Если будут спрашивать меня – посылай всех к черту, – сказал сталкер и скрылся из вида.

Василий сел на пол и обхватил голову руками.

Снаружи по-прежнему колотили в дверь. Так, будто примерялись, как бы половчее высадить ее, если не откроют.

Журналисту казалось, что он сходит с ума. Или, может быть, уже свихнулся. От тоски, отчаяния и страха ему хотелось заплакать. Или – заорать. А может быть, завыть, как волк на луну, протяжно и грустно. Так, чтобы в душе оборвалась хотя бы одна, самая тонюсенькая ниточка. Но вместо этого Василий встал, покрепче ухватил технозомби за ногу, рукавом утер сопли и, пыхтя, поволок мертвяка в процедурную.

Из всех мест, где можно укрыться от зомби, офис, расположенный на первом этаже, был самым неудачным вариантом. Доведись Григу самому решать, он выбрал бы его в самую последнюю очередь. Большое число небольших комнаток, заставленных офисной мебелью, из которых самыми ужасными были шкафы с раздвигающимися дверками, сами по себе являлись распрекрасным полигоном для чемпионата по игре в прятки. Здесь, чтобы стать невидимым, особых стараний прилагать не требуется. Присел на корточки – и тебя не стало, сделал шаг в сторону – и исчез. Имитирующие стены гипсокартонные перегородки, пробить которые можно ударом кулака, лишь создавали иллюзию надежного укрытия. А что творилось за подвесными потолками, лучше и вовсе не думать. Но подлинным кошмаром офисных помещений являлись большие, просто-таки огромные окна, через которые можно было въехать на танке. Решетки и жалюзи, некогда закрывавшие оконные проемы, если и не были съедены подчистую нанороботами, то давно уже превратились в ржавчину, гниль и труху. А стекла, даже если они и назывались небьющимися, рассыпались по полу тысячами осколков. То, что бродящие на улице технозомби пока еще не лезли в окна, объяснялось просто – мертвякам не удавалось пространственно увязать дверь, в которую вошли люди, с расположенными рядом выбитыми окнами. Кто-то назвал бы это тупостью, Григ же предпочитал говорить о присущем технозомби своеобразии мышления. И это была вовсе не дань господствующей за кордоном, воинствующей на всех фронтах ублюдочной политкорректности, а факт, подтверждений которому не видел разве что только слепой. Или тот, кто по каким-то причинам не желал замечать очевидного. Бывает же такое, правда? Григ считал, что скопления технозомби представляют собой нечто вроде гештальт-организма. Очень большого, аморфного и без явно выраженной структурной иерархии. Поодиночке живые мертвяки почти не опасны. Когда смотришь на них, то создается впечатление, что их агрессивные намерения находятся в суровом конфликте с полнейшим нежеланием что-либо делать. Именно поэтому Григ спокойно наблюдал за тем, как мертвый негр искал способ контакта с насмерть перепуганным журналистом. Но, когда технозомби собирались вместе, между ними начинал осуществляться контакт на невербальном уровне. То есть, если один мертвяк видел, как Григ с Васей зашли в дверь стоматологической клиники, то через минуту, а то и раньше, об этом уже знали все. И чем больше мертвяков собиралось в стаю, тем сообразительнее они становились.

Обойдя все кабинеты и подсобные помещения, Григ пристрелил еще четверых зомби, один из которых сидел в директорском кресле, закинув босую ногу на коленку другой, обутой в тапку, напоминающую сильно потрепанного жизнью когда-то розового и пушистого кролика, и старательно жевал огрызок нераскуренной сигары. «Может, он действительно был когда-то директором этой клиники, – подумал Григ, целясь в зомби из дробовика. – Или, скажем, была у него мечта стать хозяином примерно вот такого, небольшого, но преуспевающего, а значит, приносящего стабильный доход предприятия. Как Пеккер мечтал стать владельцем гостиницы».

Вспомнив Пеккера, Григ призадумался. Кому и зачем понадобилось убивать безобидного чудака? Версия о захвате собственности, по здравому размышлению, казалась слишком уж надуманной. Пеккер никому не отказывал в приюте. Его подземный отель был чем-то вроде нейтральной территории, на которой бок о бок, за одним столом могли сидеть представители враждующих кланов. Приют Пеккера выбирали местом переговоров, когда предстояло решать горячие вопросы, одно лишь обсуждение которых в другом месте могло и стрельбой закончиться. Люди нынче пошли нервные, вспыльчивые. Чуть что не так – сразу за стволы хватаются… Чем больше думал Григ об убийстве Пеккера, тем более странным казалось ему это дело. А самым неприятным было то, что в момент убийства и он там находился. А в таких делах свидетелей оставлять не принято. Можно, конечно, списать на счастливую случайность то, что они с Васей остались живы. Да вот только не верил Григ в случай. Так же, как и в удачу.

Григ осторожно подошел к окну и выглянул наружу. Десятка два зомби толклись у порога. Троица, которой удалось протиснуться вперед, бестолково, но зато усердно колотила в дверь ногами и прикладами автоматов. Еще один, самый бойкий, отходил на пять-шесть шагов назад и с разбега бросался на дверь, пытаясь высадить ее плечом. По счастью, делал он это очень уж неловко и неумело, поэтому потуги его не имели видимых результатов. «Хорошо еще, что никому не приходит в голову гранату к ручке прицепить, – подумал Григ. – А ведь могут, заразы, додуматься…» Еще штук тридцать нелепо одетых мертвяков, с торчащими из гниющих тел трубками и штырями, бесцельно топтались на тротуаре. Как будто ждали чего. А может, так оно и было. С них станется… Григ видел далеко не всю улицу, поэтому можно было предположить, что технозомби, собравшихся, чтобы сожрать сталкера и закусить журналистом, было не меньше сотни. Попытка пробиться сквозь такую толпу, имея всего один ствол – Васин автомат Григ в расчет не принимал, – была бы примерно равноценна затее спуститься в бочке с Ниагарского водопада. Говорят, бывали удачные случаи… Будь Григ один, он, может быть, и рискнул бы. Но Василий опускал все шансы ниже нулевой отметки. Однозначно. Не забыть бы, узнать, в каком колледже готовят таких обалдуев.