Любовь в холодном климате - Нэнси Митфорд

чувствуют ли себя ленивцы и летучие мыши лучше день ото дня? Я в этом сомневаюсь. Летучие мыши – возможно, но ленивцы – нет.

– Идемте, Седрик, – фыркнула леди Монтдор, окончательно выведенная из себя замечаниями Дэви, – нам пора домой.

Вскоре леди Монтдор и Седрик затворились на зиму в Монтдор-хаус, и теперь я с ними не виделась. Лондонское общество, не имея против необычных людей предубеждений, которые до сих пор бытуют среди Борли и дядей Мэттью в сельской местности, с аппетитом проглотило Седрика, причем случайные отголоски его великого успеха достигли даже Оксфорда. Казалось, такой властитель вкусов, такой устроитель празднеств был неизвестен со времен былых прекрасных дней и живет он в идеальной круговерти вечеринок, таская за собой леди Монтдор.

– Ну разве она не чудесна? Вы знаете, ей ведь семьдесят… восемьдесят… девяносто… – Ее возраст рос, как на дрожжах. – Она – сокровище, такая молодая, такая восхитительная, я так надеюсь, что буду такой же, как она, когда мне исполнится сто лет.

Итак, Седрик превратил ее из наводящего ужас старого идола лет шестидесяти в очаровательную столетнюю душечку. Было ли что-то, ему неподвластное?

Помню, как однажды, очень холодным поздневесенним днем, я столкнулась с миссис Чэддсли-Корбетт, которая шла по оксфордской улице со студентом – возможно, своим сыном, как мне подумалось, – молодым человеком с таким же покатым подбородком, как у нее.

– Фанни! – воскликнула она. – О, конечно, милочка, вы же здесь живете, не правда ли? Я постоянно слышу о вас от Седрика. Он в вас души не чает.

– О, – сказала я, польщенная, – и я тоже очень, очень его люблю.

– Да и как его не любить, не правда ли? Такой веселый, такой уютный, думаю, он просто милашка. Что же касается Сони, то это настоящее преображение, не правда ли? Похоже, замужество дочери обернулось для нее неожиданным благодеянием. Вы получаете какие-нибудь известия о Полли? Ну и начудила она, бедняжка. Но я просто помешана на Седрике, как и все в Лондоне – маленький лорд Фаунтлерой. Они оба обедают у меня сегодня вечером, я передам им привет от вас, хорошо? До скорой встречи, милочка, до свидания.

Я видела миссис Чэддсли-Корбетт, пожалуй, раз в год, она всегда называла меня милочкой, говорила «до скорой встречи», и это неизменно оставляло меня в приподнятом настроении.

Я вернулась домой и застала там сидящих у камина Джесси и Викторию. Виктория выглядела совсем больной.

– Говорить буду только я, – сказала Джесси. – Папина новая машина вызывает у бедной Вики тошноту, и она не может раскрыть рот, потому что боится, что ее вырвет.

– Пойди в туалет и посиди там, – предложила я. Виктория яростно замотала головой.

– Она этого терпеть не может, – объяснила Джесси. – Что угодно, лишь бы не это. Мы надеемся, ты рада нас видеть.

Я сказала, что очень.

– И надеемся, ты заметила, что мы теперь никогда не приходим.

– Да, заметила. И отнесла это на счет охоты.

– Ну и глупо. Какая охота в такую погоду?

– Такая погода началась только вчера, а я слышала о вас от Нормы, вы охотились как сумасшедшие.

– Мы думаем, ты не вполне осознаешь, какую жестокую обиду наносит твое поведение по отношению к нам за последние год или два.

– Так-так, дети, мы выясняли это уже тысячу раз, – твердо сказала я.

– Да, но это не очень красиво с твоей стороны. В конце концов, когда ты вышла замуж, мы ожидали, что твой дом откроет нам доступ ко всем радостям цивилизованного общества и что рано или поздно мы познакомимся в твоем салоне с блестящими, богатыми, титулованными мужчинами, призванными стать нашими мужьями. «Я полюбил ее с первой секунды, как увидел, длинноногую маленькую девочку с красивым, нежным лицом, которая сидела в небрежной позе в гостиной миссис Уинчем в Оксфорде». А что происходит на самом деле? Один из лучших женихов в Западной Европе становится завсегдатаем дома, и что же наша кузина? Предлагает ли она ему нас, естественно радея о нашем будущем? Лезет ли из кожи вон, чтобы поспособствовать этому блестящему браку? Нет, она даже не приглашает нас с ним познакомиться. Вредина.

– Продолжай, – устало вздохнула я.

– Мы поднимаем эту тему только ради того, – на этом месте Виктория бросилась вон из комнаты, Джесс не обратила на нее внимания, – чтобы показать широту нашей души. Дело в том, что мы знаем одну очень интересную новость и, несмотря на твое вероломное поведение, собираемся тебе ее рассказать. Но мы хотим, чтобы ты понимала: это очень благородно с нашей стороны, если принять во внимание все, чем он обладает: сияющие глаза, развевающиеся волосы, которые видно издалека… Так что нам очень досадно, и я должна подождать, пока вернется Вики, а то будет нечестно. Можно мы попьем у тебя чаю? Она всегда после этого умирает с голоду.

– Миссис Хизери знает, что вы здесь?

– Да, она держала Вики голову.

– Ты хочешь сказать, что ее уже тошнило до этого?

– Это всегда бывает три раза: один раз в машине и дважды, когда мы приезжаем.

– Ну, если миссис Хизери знает, да будет чай!

Он появился одновременно с Викторией.

– Какая у Фанни туалетная комната! Мечта! Там ковер, Джесси, и очень тепло, там можно провести весь день. Сдобные лепешки! О Фанни!

– Что за новость вы узнали? – спросила я, наливая детям молоко.

– Я теперь люблю чай, – заявила Джесси, – что показывает, как давно ты нас не видела. Я люблю чай и почти люблю кофе. А новость такая: Наполеон покинул Эльбу и возвращается.

– Не поняла.

– Боже… Кто бы подумал, что ты принимаешь в своем доме молодых космополитичных интеллектуалов и славишься своим блистательным остроумием…

– Ты имеешь в виду Полли? – осенило меня.

– Очень догадливо с твоей стороны, дорогая. Джош проезживал лошадь сегодня утром, остановился у «Кровавого герба» пропустить стаканчик и услышал об этом. Ну, вот мы и помчались сообщить тебе, Фанни. Мы всегда готовы, в болезни и в здравии. И что, разве такая дружеская услуга не заслуживает ответной услуги?

– О, не будь такой занудой и рассказывай дальше, – велела я. – Когда?

– Со дня на день. Арендаторы ушли, и дом готовится к приезду, ну, там простыни леди Патриции и все такое, ты понимаешь. Она ждет ребенка.

– Кто, Полли?

– Ну а кто еще, дорогая? Не леди Патриция же. Потому она и приезжает. Так ты признаёшь, что это было благородно с нашей стороны приехать и рассказать тебе?

– Очень благородно.

– Так ты пригласишь нас на ланч как-нибудь на днях?

– В любой день, когда пожелаете. Я приготовлю шоколадные профитроли с настоящими сливками.

– А