Салют, Варварята! - Галина Исакова

— Давай, — говорит она, — только у нас нельзя на улицах пить. Минералку еще можно, а всякие баночки алкогольные, не говоря уж про бутылки — нельзя. Милиция привязывается, штрафует сильно. Пить можно только в кафешках, ну или на потайных лавочках в глубине дворов, но там, как правило, занято — такими же гулялыциками, ибо кафешек в городе мало.

Интересно девки пляшут…

Ладно, раз уж купили, завернули в пакеты, идем, воровато отхлебываем. Я отхлебываю, подружка по сторонам оглядывается, на шухере. Потом она хлебает, я зыркаю. Милицию боимся.

Покурили.

— Окурок, — говорит, — не бросай. Отштрафуют.

Не то чтобы я имею обыкновение раскидывать окурки в разные стороны — предпочитаю бросать их в урны, но тут урн нет. Вернее, есть, но встречаются редко. Я аккуратно тушу в траве, у обочины, подружка на шухере — вдруг заметут с окурком, «в тюрьму посадят».

— Давай, — предлагаю, — Варвару возьмем, все равно ходим по улицам туда-сюда, девочку хоть выгуляем.

— Давай, — соглашается подруга, — только не по центральным улицам и лучше в наморднике. Штрафуют у нас сильно…

Вечер прошел конспиративно.

Малая родина

Здесь, в этом городе детства, у подруг дети уже школу заканчивают, а я еще живу в убеждении, что «все впереди» — и пеленки, и первый зуб, и книжки-малышки. Наверное, инфантилизм?

Но ощущение возраста и себя в возрастной шкале мира — это такая хитрая и субъективная штука… Зависит, наверное, не от чисел, а от… от…, не знаю, от чего… Боюсь скатиться в банальщину.

Хотя все равно есть же какие-то объективные данные — показания зеркала, например. Список «сделанных дел» в жизни. Дети-внуки. Умище, в конце концов. Усталость, понимание. Желание заглянуть за горизонт теряю… часто.

Детей хочется. Вставать рано, чтобы транспортировать их в садик или в поликлинику на анализы — нет, нет и нет. Утром я не хочу никаких детей.

Читал ли Пушкин про съезды партии

Мы с мамой и Варей как-то ночевали на даче. Свет в поселке временно вырубили, мою тягу к знаниям — нет.

Поэтому я вечером в кровати читала при свечах (разумеется, вспоминая Пушкина). Мама, которой дрожащий огонек мешал заснуть, рассказала историю.

Она уже много лет работает в библиотеке. Лет 30 назад была у них в отделе сотрудница, тетя Наташа. Которая в то время жила в коммуналке («на общей кухне»). Ее сосед читал запоем все, что попадало под руку. Особенно любил читать за едой. Причем читал быстро, не слишком вникая в смысл, все подряд — романы, толстые книги стихов, рассказы Пришвина, мемуары, детективы, газеты, инструкции по применению лекарств… Лишь бы глаза бегали по строчкам. Без печатного текста он жить не мог, поэтому ходил по соседям, выпрашивая старые газеты и журналы.

И вот однажды моя мама и ее коллеги подговорили тетю Наташу подсунуть дядьке толстенькую, добротно изданную книгу «Решения какого-то там съезда партии». В библиотеке этих книг, понятно, было предостаточно.

Сказано-сделано. Кухня общая. Тетя Наташа крутится на кухне, чайник ставит, дядька сидит за столом, вермишель с котлетами ест, книга на столе лежит. Улучив момент, когда сосед отвлекся чай заварить, тетя Наташа книгу меняет на Решения съезда. Раскрывает на середине, вилкой подпирает — все как было. Сцена готова.

Сосед возвращается, садится, пробегает глазами по строчкам, хмурится, пытаясь, видимо, вспомнить сюжет, но через секунду чело его снова ясно и безмятежно. Читает, жует, страницы перелистывает.

По словам тети Наташи, подмены не заметил.

Рассказала эту историю мама и спросила, замечу ли подмену, если подсунуть мне Решения съезда. Потому что читаю все время, как тот дядька. Приехала в отпуск, первым делом нарыла себе стопку книг, начала, как обычно, с «Трех мушкетеров» и читаю, читаю, читаю.

Я хмыкнула, что в таком разе, ежели есть у нее претензии, надо было, приведя меня в школу, так и формулировать свои запросы. Мол, пусть девочка считает и пишет, только не учите ее читать!

Хотя читать я раньше научилась, писать — да, в школе, а читать раньше.

… Свечи, кстати, горят быстро. Полсвечи за час. Пробовала, как в детстве, с фонариком под одеялом, но почему-то было жутко неудобно. В следующий раз перед поездкой куплю шахтерскую каску с фонарем во лбу.

Варвара спала рядом на коврике с тем же неизменным удовольствием, что и дома. Рассказы о решениях съезда ее не тронули. Девчонка она еще зеленая — откуда ей про съезды помнить!

Без цинги и с красивой помадой!

Приехали снова на дачу. Полить цветочки, яблоки собрать (с земли), дорожки подмести, огурцы помыть — приготовить к засолке.

Это мама у нас дачница. А папа теплицу строит. А Варвара дом сторожит, как положено… Я же — корреспондент, согласно записи в дипломе. Хожу с фотоаппаратом и всех «щелкаю». Варвару, конечно, больше всех: вот она спит у двери дачки, за дверью, перед дверью и сбоку от двери.

Сезон невиданного урожая чеснока. Ящиками! Сегодня мама с утра уже в этом чесноке что-то жарила. Вкусно, но весь дом пропах острым чесночным запахом.

Приехали с дачи, ручки-ножки вымыли, и я пошла в «Парфюмерию и косметику» — купить маме модную помаду фирмы Лореаль. Выбираю. А девочка-консультант так деликатно рядом стоит, улыбается и… принюхивается. Не амброзия, да. Что делать, пора привыкать. Зима на носу! Россия — страна чеснока и сырого лука.

Варвара, как оказалось, любит помидоры. А сегодня обнаглела вконец и стырила (!) со стола кусок шарлоттки! (яблочно-смородинового пирога). Все были этим так удивлены, что даже девочку не ругали.

Огурцы ест по настроению. От чеснока отказывается напрочь. Придется чеснок мариновать. Мне мама тут «в дорогу» столько всего надавала, включая мешок чеснока, как будто мы пешком в Екатеринбург отправимся и будем год добираться.

Все стало вокруг голубым и зеленым

Но мы пешком не пошли, обратно мы опять на автомобиле ехали. Я с интересом рассматривала «рыцарей дорог» — дальнобойщиков и их машины. Варвара тоже. Слава Богу, ни один из них не сбился с дороги и не последовал за прекрасными Вариными глазами.

Остановившие нас гаишники (рядовая проверка документов), очень быстро свернули осмотр машины, когда с той стороны в стекло ткнулся и расплющился дружелюбный Варварин нос, размером с младенческую пятку.

— Ой, — сказала проснувшаяся от остановки Варвара, — дяденьки! Дяденьки, а дяденьки, а вы кто?

Дяденьки отдали документы и отбытию не препятствовали.

Вчера от родителей приехали

Да не с пустыми руками! С дарами, кастрюлями кабачков, коробками огурцов и завернутым в тряпочку (чтоб не заветрелся!) пирогом с черной смородиной.

Мама знает, что если нам не дать еды, мы будем сидеть на одном кофе и килограмме сигарет. Хотя и деньги на магазин есть, и в холодильнике не пусто. Но разогревать лень.