Ты плакала в вечерней тишине, или Меркнут знаки Зодиака - Марина Ларина

— Дорогой господин Морен, поверьте, нам дорого ваше любопытство и вдвойне дорого ваше желание отстоять свою позицию и взгляд на создателя. Но поверьте, у вас нет выбора.

— Христос умер за людей, чтобы доказать… — не окончил свою фразу Бернар, поскольку был прерван собеседником.

— Он не умирал, это была ложь. Уловка, если хотите, чтобы создать коллизию.

— А как же свидетельства очевидцев?

— Свидетели были настолько неграмотными, что поверили бы любому гипнотизеру, а уже тем более тому, через которого внушал им сам Дух.

«Боже, какая ересь, и когда наконец все это окончится. И самое главное, мне нечего ему возразить. Ни одна церковная догма документально не подтверждена», — думал все более слабеющий Морен.

— Да и как подтвердить то, чего не было? А главное — зачем? — снова подхватил его мысли масон. — Впрочем, вы сами убедитесь в этом, если внимательно перечитаете этот фундаментальный труд.

Бернар знал Библию чуть ли не наизусть, но сейчас ему откровенно было не до спора. Снова кружилась голова, и он чувствовал, как его покидают последние силы.

— Если бы Христос был Богом Света, он не стал бы вводить в заблуждение публику, провоцируя негативную реакцию. Перечитайте любое из Евангелий, проанализируйте его поведение. Даже энциклопедист Поль Гольбах в своей книге «Галерея святых» заметил, что поведение Иисуса было более чем непочтительным не только по отношению к тем, с кем он общался, но и к собственной матери. Или вы так же, как ваши прихожане, предпочитаете верить в иллюзии, не изучая исторические свидетельства?

— Вы отвергаете, что он был Богом? — произнес Морен.

— Мы отвергаем то, что он был Богом Света, а не Света и Тьмы одновременно.

«Скорей бы отсюда уйти. У меня нет больше сил. Почему я так быстро теряю силу?» — подумал Бернар. Он хотел было подняться, чтобы выйти из номера, но словно чья-то невидимая рука пристегнула его к стенке, и он продолжал сидеть, едва удерживая равновесие. На ум ему пришло, что нужно прочесть молитву, чтобы избавиться от этого наваждения, но никакие слова, кроме «Отче наш», не шли в голову. В ней словно образовалась полость, которую, как он ни старался, было трудно заполнить чем-нибудь оживляющим.

— Сейчас, господин Морен, наши люди проводят вас на поезд. И затем вы встретитесь с нами уже в Ренн-ле-Шато.

— Что вам от меня нужно? — очень тихо спросил Бернар.

— Всего лишь, чтобы вы прошли этот путь до конца. Вы все поймете. Прощайте. Не забудьте ваш пакет, — сказал Фернан и, указав кивком головы на лежащие на столе деньги, откланялся.

Бернар Морен слабо помнил, как оказался в поезде. Но когда он очнулся, то почувствовал, что ему значительно полегчало. Деньги были при нем. Человек от Фернана, который представился, как Жан-Пьер Риволи, сидел рядом в купе. Господин Риволи должен был курировать осуществление проекта по реконструкции церкви в Ренн-ле-Шато. Здесь же была та самая Эмилия Санклер, которая сопровождала его на собрании ложи. По прибытии поезда в Тулузу они оба остановились в отеле. Сам Морен там пробыл только одну ночь. Переночевав, наутро он отправился в Ренн-ле-Шато.

Мари встретила Бернара с большой радостью. Но от ее влюбленных глаз не ускользнуло то, что он несколько рассеян и мрачен. Ему явно было не до нее. Через некоторое время в Ренн-ле-Шато прибыла команда строителей. Бернару приходилось делать вид, что он тоже что-то решает, давая кое-какие распоряжение. На самом же деле за всем происходящим бдительно следило око господина Риволи. Морен только выполнял его указания.

Через Бернара Морена Жан-Пьер Риволи оплатил строительство хранилища, возведение каркаса и полную реконструкцию крыши. Статуи, подножия для них и барельефы были созданы скульптором из Тулузы, которого также нанял Риволи. А витражи церкви изготовил мастер из Бордо. В Бордо Жан-Пьер ездил собственной персоной. У масонов всюду были свои люди. Так в церкви Марии Магдалины в маленькой французской деревушке с древней историей были установлены статуи дьявола Асмодея с рогами и в синей накидке, Марии Магдалины с черным крестом, чашей в руках и черепом у ног. А также статуи Девы Марии с младенцем Иисусом Христом на руках и ее мужа Иосифа с еще одним младенцем. Два Иисуса должны были, по мнению масонов, символизировать двойственную природу Христа, так называемую дуальность христианского бога. Ну а хромоногий черт, держащий на шее чашу со святой водой, символизировал собой дьявола как надзирателя за видимым миром.

Выше над статуей черта на каменной плите были установлены фигуры четырех ангелов в женском обличье в разноцветных одеждах. А под ними начертаны слова: «С этим знаком вы победите». Глаза всех лиц, изображаемых на статуях, были обращены вниз, где под полом церкви, расписанном в виде шахматной доски, располагался тайник. Купол церкви окрасили в голубой цвет, на фоне которого нарисовали звезды. Так масоны нередко украшали свои ложи, и в этом Настя Прокофьева, заметившая это два века спустя, не ошиблась. Голубой цвет у масонов был превалирующим.

В ризнице была построена секретная комната, где Морен неоднократно принимал мадам Санклер, причем не только в качестве сестры из масонского братства. Эмилия вскоре стала его любовницей и неоднократно наведывалась в Ренн-ле-Шато. Мари очень страдала, видя, что Бернар охладел к ней.

— Ты меня больше не любишь? — спрашивала его служанка, когда они оставались наедине. Морен не знал, что ей отвечать. Он сам уже не понимал, где правда, а где ложь.

Чувствуя себя одновременно шутом-священником и марионеткой в чужих руках, нередко он вымещал свое недовольство собой на своей бывшей возлюбленной. Тогда Мари после любовной встречи со священником чувствовала себя печальной и разбитой. Весь мир ей казался лишенным прежнего очарования, которое присутствовало, когда они были вместе с Бернаром раньше. Но бедняжка надеялась, что все вернется и ее Морен снова станет с ней нежным и страстным.

Долгое время Мари пребывала в неведении, теша себя надеждой на лучшее. Она не знала, что Бернар находится с мадам из Парижа в любовной связи. Но однажды, наведавшись в церковь вечером, она обнаружила дверь в ризницу незапертой и, заглянув туда, ужаснулась. В самой безобразной, по ее мнению, позе ее Бернар совокуплялся с Эмилией Санклер. Не выдержав такого потрясения, служанка и бывшая возлюбленная Морена разыскала в склепе веревку и повесилась в той башне, которую масоны планировали назвать башней Марии Магдалины. Она еще была не окончена, и с места строительства еще не убрали строительные леса.

Первая жертва, положенная на алтарь нетрадиционной церкви, была совершена. С перекошенным ртом и синей шеей Мария из Ренн-ле-Шато напоминала растерзанную блудницу, над которой только не хватало знака Зверя, который отметился в этих местах и без того. Скрыть такое происшествие было невозможно. Но, тем не менее, и это служителям культа Сатаны удалось. Врачи, нанятые масонами, поставили Марии диагноз умопомешательства, списав все на то, что она повредилась рассудком и покончила с собой именно в строящейся башне Марии Магдалины, потому что там никто не мог ей помешать. Вечером в башне никого не было.