Сизая цекропия - Вика Соколова

сквозь толпу. Оказавшись у самой двери, он начал кричать: — Алекс! Алекс! Ты меня слышишь?! Это коробка! Черная коробка!

***

Разорвав поцелуй, Алекс отошла на пару шагов назад, оставляя руки поднятыми на уровне плеч, будто надеясь создать некий заслон. Она безумно желала остановить все это. Остановить этот миг, чтобы было больше времени все обдумать. События развивались так стремительно и сумбурно, что просто кругом шла голова… Девушка чувствовала себя одиноким крошечным судном, пытающимся удержаться на плаву во время десятибалльного шторма. Однако остатки здравого смысла разбивались о тот непонятный для нее взгляд Анжелы, полный жалости и скорби.

— Что ты делаешь? — дрожащим голосом спросила она, даже не зная, что и думать. Поток мыслей по-прежнему улетучивался из головы, оставляя лишь пустую тревогу и непонимание.

— Прости. — Анжела больше не могла смотреть ей в глаза: уставившись в пол, она рефлекторно принялась сжимать край платья.

— Блядь… Да что тебе от меня нужно? Что?! — Алекс начало лихорадочно трясти, нервы расшатались в край. Ее охватила удушающая паника. Она хотела выбежать из комнаты и бежать, бежать прочь, скрыться, спрятаться от всего и всех. Но дверь заперта. Она здесь и никуда не уйдет. Это так страшно… и почему-то больно.

— Пожалуйста, прости меня. Прости. За то… за тот случай, я не хотела, я не знала, что так получится, прости, — плакала Анжела, давясь собственными слезами.

— Ты серьезно?.. Нет, ты, конечно, красотка, ничего не скажешь, подобрала отличное место и время.

Алекс начала выходить из себя. Она была зверем, загнанным в угол. А у того не так много вариантов в подобной ситуации. И затаенная дикая злость начала овладевать разумом. Медленно и бесповоротно. Глубоко внутри словно зародилась одна из тех хищных змей, коими кишел дом. Извиваясь, шипя и плюясь ядом, она вынуждала проявить себя во всей красе. Вскоре Алекс вообще стало начхать на монстра, который все еще находился здесь, рядом. Все ее внимание было приковано только к Анжеле, которая вызывала лишь одно чувство — непреодолимое желание мести. Хоть кому-то… Алекс хотела уничтожить, раздавить, сломить ее. Заставить мучиться. Хоть ее… И сейчас выпала прекрасная возможность.

— Простить? Тебя? Не надейся, мразь, — ядовито шипела она, оскаливая зубы. — Меня даже не остановит тот факт, что мы скоро сдохнем, и я как бы должна быть более снисходительной и смиренной, простить всех ублюдков, которые поломали мне жизнь, простить всех тварей, дабы очиститься от грехов и идти с миром, но нет! Нет, блядь! Пошла на хрен, сука! Ах, хотя какой хрен? Ты же у нас лесбиянка чертова… Мне твое «прости» вообще не нужно. Подавись им! Но знаешь, что самое малое ты, дрянь, могла бы для меня сделать?.. Не мозолить мне глаза. Никогда. Но ты и тут облажалась! Молодец!

Алекс и правда не понимала, неужели Лиан надеялась услышать что-то другое? И вся эта «добитость» от ее слов ничуть не трогало сердце девушки. Она не чувствовала «ни-че-го», видя обмякшее и дрожащее тело Анжелы на полу, плач которой глухим эхом разносился по комнате.

— Да, и ты всегда рыдаешь. Чего плачешь? — Алекс занесло, она не могла остановиться. Свернувшаяся кольцами змея снова начала извиваться у нее внутри. Она хотела сделать Анжеле больно. Еще больнее. — Хотя правильно, пожалей себя. Ведь единственная, кто тут нуждается в жалости, так это ты, тварь!.. Ха, у меня просто в голове это не укладывается. Я только сейчас поняла, что ты не только жалкая, но еще и дико тупая. Приехав сюда, ты тупо перечеркнула все мои старания… И теперь просишь прощения. Серьезно? Серьезно, мать твою?! Ну вот и живи теперь с мыслью, что всю ту боль, все те страдания, что ты мне причинила, были просто ни за что!

Каждое произнесенное с такой ненавистью и злобой слово задевало Анжелу за живое — выжигало, резало, безжалостно полосовало изнутри, словно раскаленным лезвием. Она чувствовала себя так, будто ее насиловали во второй раз. И она не знала, как это остановить, что ей сделать или сказать.

Сломленная и опустошенная, Анжела уже даже не могла нормально дышать — все нутро сдавило, скрутило в тугой узел, — и она, совсем потеряв силы, лбом упиралась в деревянные доски. Она словно тонула, погружаясь в непроглядную холодную мрачную бездну. И не было даже намека на просвет. Лишь внизу терпеливо выжидало чудовище, готовое враз поглотить в свою пучину абсолютного отчаяния.

Высказавшись, Алекс была вынуждена отдышаться, так как говорила без остановки. Дыхание стало частым и судорожным, словно она только что закончила бежать марафон. Голова кружилась, во рту пересохло, а тело пробрала судорожная дрожь. Однако эмоции, выплеснувшись, пошли на спад. Она осознала, что потеряла самообладание, что здравый смысл покинул ее, уступая место чувствам. Давняя обида мерзким гноем вылезла наружу, захватив с собой неконтролируемую ярость, жгучую ненависть и… запоздалое сожаление.

«Зачем? Зачем я это сделала? — начала она приходить в себя. — Разве от этого станет легче? Разве что-то изменится? Нет. Ничего не изменить. Это бессмысленно. Это больно. Почему мне так больно? — Алекс посмотрела на свои дрожавшие руки, на которые начали капать слезы. Ее слезы, которые она не понимала. — Это ответная реакция на расшатанные нервы? Остатки прошлой беспомощности? Жалость к себе? Или же к Лиан?»

Едкий злорадный смешок, словно кнут, рассек воздух, вернув ее в реальность. Анжела залилась смехом: сначала тихо, приглушенно, но с каждый вздохом смех становился все громче и безумнее.

— Браво! — похлопало «оно» в ладоши. — Ты добилась, чего хотела: она раздавлена. Это я тебе как независимый эксперт говорю. — Существо в теле Анжелы подошло к Алекс и, обхватив ее сзади за плечи, прошептало: — А хочешь сделать ей еще больнее? Физическая боль ничуть не уступает душевной. Я все равно вас всех убью, так отчего же не получить наслаждение от страданий врага? — Оно провело тонкими пальцами по ее напряженной шее и медленно, играючи начало опускаться к ключицам, поглаживая подушечками пальцев влажную от пота кожу. — О, а это у нас что? — притянуло оно к себе цепочку.

— Отстань, — оттолкнув тонкую руку, Алекс резко повернулась к Анжеле, яростно прожигая ее блестящими глазами, полными слез.

— Мм, что-то личное, — возбужденно прикусила она свои пухленькие губки. — Ничего, следующая голова, в которую я залезу, будет твоей. Мне все равно интересно посмотреть, что же произошло после звонка этой девки.

— Что ты такое? — твердо спросила Алекс, не поддавшись на явную провокацию.

— А какая разница? — Лиан безразлично взмахнула рукой. — Но раз парочка из вас не боится и спокойно реагирует на