Фридрих II Гогенштауфен - Эрнст В. Вис

Высказывание епископа Бамбергского получает особое значение, если вспомнить, как папа обещал французскому королю объявить окончательное решение к Пасхе 1246 года. Во всяком случае, 22 мая 1246 года ландграфа Генриха Распе при содействии трех рейнских епископов — Майнцского, Трирского и Кёльнского — и своих собственных голосов избрали королем в Байтехоххайме, близ Вюрцбурга. Другими выборщиками называют епископов Страсбурга, Метца и Шпейера.

5 августа антикороль Генрих Распе одержал победу над сыном императора, королем Конрадом IV. Победа была куплена на деньги папы. Незадолго до начала битвы две трети войска Конрада перешло на сторону Генриха Распе. Одному из швабских военачальников, князю, папа обещал герцогство Швабское. Генрих Распе с гордостью сообщил о победе миланцам и генуэзцам и призвал их оставаться верными делу церкви и империи.

Но вскоре и сам Генрих Распе испытал превратности судьбы. При осаде Нюрнберга он заболел, был вынужден прекратить поход против короля Конрада и умер 16 февраля 1247 года в Вартбурге.

Папе удалось назначить антикороля еще раз. Но никто из императорских князей не согласился. Ему пришлось удовольствоваться простым графом, девятнадцатилетним Вильгельмом Голландским. Территория его власти никогда не выходила из границ земель трех рейнских архиепископов. Избранный в ноябре 1248 года, но признанный только после смерти короля Конрада IV 21 мая 1254 года, он правил до января 1256 года.

У папы имелись основания заявлять французскому королю о принятии важного решения на Пасху 1246 года. С его планом согласуется совет епископа Бамбергского Генриху Распе избираться королем, поскольку императору недолго осталось жить. Папа обладал достовернейшей информацией. Впервые за всю историю папства, ведь эпоха пап времени Ренессанса еще не началась, папа стал заговорщиком политического покушения.

Еще незадолго до начала злосчастного собора в Лионе сицилийская «полиция» нашла в монастыре близ Пармы документы, указывавшие на попытку покушения на императора. В центре заговора стоял назначенный самим Фридрихом подеста Пармы Орландо ди Росси, зять папы, которого император именно по этой причине постарался привлечь к себе своей милостью. Но связи Орландо с папой оказались сильнее.

Фридрих II устремился в Парму. Орландо ди Росси поспешным побегом убедительно признал свою вину. Новым подестой император назначил апулийца Тибальдо Франческо, человека непоколебимой верности. Затем император направился в Гроссето, где посетил генерал-капитана Тосканы из-за некоторых непорядков, однако они оказались не столь серьезными, и он милостиво оставил его при дворе. Фридрих заменил его на своего внебрачного сына Фридриха Антиохийского, вскоре ставшего называться королем Тосканы. Все чаще император прибегал к тому, чтобы ведущие посты в Италии были заняты членами семьи. Этим действиям вскоре суждено было оправдаться.

В субботу, накануне Пасхи 1246 года, в Гроссето прибыл гонец от зятя императора, графа Ричарда ди Казерта, с сообщением о восстании, направленном против власти и жизни императора и запланированном на пасхальное воскресенье.

Заговорщики собирались убить сына императора, короля Энцио в Кремоне, и зятя императора, маркграфа Эццелино ди Романо. Во главе опасного заговора стояли папский зять, Орландо ди Росси, получивший почетную отставку Пандольфо Фазанелла, а также Якоб ди Морра, занимавший теперь пост генерального викария марки. Даже недавно назначенный подеста Пармы, Тибальдо Франческо, вместе с Орландо ди Росси считался главой заговорщиков. Курия обещала ему корону Сицилии.

Пандольфо Фазанелла и Якоб ди Морра, поднятые по тревоге ночным появлением гонца графа Казерты, бежали из Гроссето. Как и Тибальдо Франческо, исчезнувший из Пармы.

Войска, с которыми злейший враг императора, кардинал Райнер ди Витербо, вошел в Сицилийское королевство, разбила германская конница. Речь шла об обширной акции. Но когда император, объявленный заговорщиками мертвым, явился в роли мстителя, восстание потерпело поражение. Крепости Сала и Капаччио, затем и город Альтавилла, находящиеся в руках восставших, окружили сторонники императора. Город Альтавилла был разрушен до основания. Сведения о том, будто людей, состоявших в четвертой и пятой степени родства с заговорщиками, ослепили или сожгли, не кажутся достоверными.

Крепость Капаччио еще несколько дней оборонялась, но затем пала жертвой осадных машин императора и недостатка воды в пылающий июльский зной. Император с удивлением обнаружил среди полутора сотен пленных и главного руководителя мятежа, того самого Тибальдо Франческо, который должен был лишить его сицилийской короны.

Стремясь законно обосновать ужасный приговор, император роздал весьма рискованные правовые формулы. Он утверждал, будто, бунтовщики являются его сыновьями и их посягательство на его жизнь есть не что иное, как отцеубийство. Римское право требовало за подобное преступление самого жестокого наказания. Император пишет Альфонсу, старшему сыну короля Фердинанда III Кастильского и будущему германскому королю:

«…Поскольку Мы будем действовать не незаконно, если убьем тех, кто хотел убить Нас; если Мы их, воспитывавшихся с отеческой любовью, как сыновья, уничтожим, застигнув врасплох как неверных отцеубийц за их предательским посягательством, сбросим в близкое море…».[31]

Магистр Терризиус сообщает о процессе: «Покушавшимся сначала выкололи их телесные очи, коими дьявол омрачил их изнутри; их протащили привязанными к хвостам лошадей по пыли, ибо они задумали залить ее невинной кровью, но некоторых живьем бросили в близкое море за то, что поднесли верным кубок горечи; в воздухе он были повешены, ибо заразили воздух распространением вредных намерений; в конце концов, в качестве последнего наказания их сожгли в огне, так как застигли их, когда они гасили огонь верности».

Тибальдо Франческо не удостоился быстрой мученической смерти. Ему, поскольку император видел в нем не только бунтовщика и предателя, но и захватчика трона, были уготованы особые мучения. Тибальдо отрезали язык и ослепили; при неслыханных пытках, от которых его не освобождали и по воскресеньям, его словно зверя с адресованным ему письмом папы на лбу провезли по всей стране, давая возможность всем увидеть главного предателя императора, пока смерть не освободила его. И Фридрих объявил: «Пусть созерцание глазами наказания этого проклятого, поскольку оно (созерцание) намного впечатляет больше, чем входящее через уши, научит ваш дух и разум, дабы никакое забвение не смогло отнять увиденное вами и сохранилось воспоминание о справедливом суде».

На севере король Эццелино ди Романо кровавой рукой подавил зреющий заговор. В Парме бушевали облавы, преследовавшие цель схватить и изгнать всех сторонников и родственников папы Иннокентия IV. Что затем произошло с ними, источники не сообщают. Вероятно, они остались в живых, так как все еще по крайней мере в спекулятивном уме Фридриха, мост для переговоров с папой оставался открытым. Восстание подавили, но угли измены и предательства продолжали скрыто тлеть.