Призрак на вахте - Владимир Шигин

В 1868 году на «Русалке» был поднят Андреевский флаг. С этого времени броненосная лодка считалась вошедшей в состав Балтийского флота. Тогда же произошел и большой скандал. Согласно давно установившемуся ритуалу на подъем флага прибыл священник. Но в самый последний момент он категорически оказался освящать корабль, названный в честь представителя мира нечистой силы. Русалка – персонаж многочисленных сказок, то есть самая настоящая топлянка, которая утаскивает за собой в пучину неосторожных людей. Русалками-топлянками становились, согласно преданиям, женщины-утопленницы. По ночам русалки выбирались на берег и устраивали там свои оргии – русалии, стараясь привлечь мужчин, чтобы затем погубить их в воде. Когда представители церкви заметили генерал-адмиралу великому князю Константину о его весьма странном выборе названия для нового монитора, тот лишь рассмеялся:

– В наше просвещенное время нет места предрассудкам и суевериям! Если же нашей «Русалке» суждено быть «Топлянкой», это значит, что она будет отправлять на дно вражеские корабли!

– Но не отправит ли она на то же дно и собственную команду? – осторожно заметили православные иерархи.

– Это все пустое! – отмахнулся великий князь. – Какое может иметь отношение название к судьбе корабля!

Та же примерно история случилась и с «Чародейкой». До сих пор не известно, удалось ли в конце концов освятить «Русалку» или же она так и канула в вечность без Божьей благодати. Помимо «Русалки» и «Чародейки» в то же время именами представителей нечистой силы был назван целый отряд миноносок. Там были и «Баба-яга» и «Леший» и «Водяной». Автором всех этих художеств был младший брат императора Александра II генерал-адмирал великий князь Константин Николаевич, широко известный своими либерально-демократическими взглядами. Однако флотская общественность данного новаторства не приняла. В российском флоте, начиная с петровской эпохи, корабли получали имена наиболее любимых и высокочтимых православных святых, и вдруг такое кощунство! Церковные иерархи еще раз попытались вразумить генерал-адмирала, но тот лишь отмахнулся:

– Что вы мне «Жития святых» в нос тычете! Пусть с нашей нечистой силой враги потягаются! Поглядим, кто кого одолеет!

Позднее, после смерти Александра II и отстранения от руководства флотом Константина, все миноноски быстро лишили их нечестивых имен и присвоили им вполне нейтральные номера. «Русалка» же с «Чародейкой» по какой то неизвестной причине остались с прежними наименованиями. Почему так случилось, в точности не известно.

К слову сказать, плавать на «Русалке» офицеры не любили, считая корабль крайне ненадежным; что касается матросов, то они и вовсе между собой именовали «Русалку» «Топлянкой». Это и понятно, православным людям всегда неуютно рядом с нечистью. Среди команды упорно ходили разговоры о том, что рано или поздно, но «Топлянка» свою жертву на дно утащит. Оставалось только ждать, когда это произойдет.

Первый звонок прозвучал в июне 1865 года, еще до вступления «Русалки» в строй. Тогда башенная броненосная лодка «Смерч» мониторного типа под командой капитан-лейтенанта А. Корнилова совершала переход из Гельсингфорса. На подходе к Барезунду, огибая один из островов, лодка ударилась о необозначенный на карте подводный камень. Несмотря на все принятые меры, корабль быстро затонул. Только благодаря хорошей погоде и близости к берегу обошлось без жертв. Позднее «Смерч» подняли и ввели в строй, а что касается причин столь быстрого затопления новейшего боевого корабля, то никаких должных выводов так и не было сделано.

Последствия себя ждать не заставили, и уже в 1869 году трагедия «Смерча» повторилась с удивительной точностью, но произошла теперь уже с «Русалкой».

В ту кампанию «Русалка» находилась в практическом плавании по Финскому заливу под командой капитана 2-го ранга Михаила Шварца в составе броненосной эскадры вице-адмирала Григория Ивановича Бутакова. Все шло как всегда, но перед окончанием кампании «Русалка» потерпела аварию, в результате которой едва не погибла.

А дело было так. Следуя шхерами в составе отряда мониторов и выполняя разворот на узком фарватере, «Русалка» внезапно коснулась правым бортом подводного камня. Удар оказался весьма незначительным, большая часть экипажа его даже не заметила. Однако опытный и осторожный Шварц приказал все же осмотреть все трюмы. Едва сняли заглушки с придонных горловин, как оттуда хлынула вода. Немедленно были включены все помпы, но вода продолжала стремительно прибывать. По просьбе Шварца на «Русалку» прибыли аварийные партии с бывших рядом мониторов, но и они не могли справиться с быстро увеличивающимся потоком воды. В такой критической ситуации Шварцу ничего не оставалось, как направить броненосную лодку к ближайшему песчаному берегу и выброситься на отмель. Затем были спущены водолазы, которые нашли и наскоро заделали пробоину, воду кое-как откачали, и поврежденный корабль с трудом добрался до Кронштадта, где встал в ремонт. Можно сказать, что «Русалку» в данном случае спас опыт ее командира и наличие близкого берега. Среди матросов начали ходить разговоры, что «Топлянке» на этот раз не удалось поживиться человеческими жизнями, что неминуемую беду отвел Никола Угодник.

Авария «Русалки», однако, имела и весьма неожиданное продолжение. Дело в том, что в момент аварии на ней находился только что получивший первый офицерский чин мичман Степан Макаров. Проанализировав причины аварии и конструкционные особенности корабля, молодой мичман опубликовал в нескольких номерах журнала «Морской сборник» статью «Броненосная лодка «Русалка». Исследование плавучести лодки и средства, предлагаемые для усиления этого качества».

Пусть простит меня читатель за достаточно пространную цитату, но, думается, она уместна, так как вполне укладывается в суть нашего повествования. Итак, предоставим слово мичману Степану Макарову.

«…В прошедшую кампанию броненосная двухбашенная лодка «Русалка», следуя в отряде мониторов, на одном из крутых поворотов, при руле «право на борт» коснулась правой скулой камня. Удар был так незначителен, что никакого содрогания не произошло, правый борт, как бы въезжая на гору, несколько приподнялся и затем снова опустился… Мы прикоснулись к камню при таком тихом ходе и так плавно, что как командир, так и все бывшие наверху были уверены, что лодка не потерпела никакого повреждения, и когда вскоре за кормой всплыл кусок дерева (боковой киль), то кто-то сказал, что тут, верно, лежит затонувшее судно. Тотчас же, однако, приказано было осмотреть все трюмы. В машине, где водомерные средства и само дно под рукой, приказание было исполнено раньше, чем в других местах, и на вахту дано знать, что вода нисколько не прибывает, почему на сигнал адмирала ответили: «Все благополучно». Осмотр остального трюма тем временем продолжался. В каждом отделении начинали с того, что отнимали горловину второго дна и наблюдали за водой, прислушиваясь к журчанию или другому признаку течи. Водомерных труб нет, следовательно, это единственное средство, с помощью которого можно убедиться в целости нижнего дна. Так и поступили, и, когда вскрыли горловину в носовом отделении, вода из трюма стала поступать на второе дно. Начали качать 9-дюймовую помпу, пустили в горловину приемный шланг единственного брандспойта, наконец, стали черпать ведрами, но вода прибывает и прибывает. Машинных помп употребить для выкачивания из носового отделения мы не можем, так как они берут только из машины. Другие ручные помпы также из этого отделения не берут. Перепускных кранов нет. Все средства, которые мы могли приложить для выкачивания воды из носового отделения, приложены, но вода прибывает, следовательно, нужно просить о помощи. Если бы «Русалка» не имела непроницаемых переборок, вода, разливаясь по всему трюму, подошла бы к машинным отделениям (вернее – к помпам), откуда ее можно было бы без труда выкачивать паровыми средствами, которые берут до 700 ведер в минуту, тогда как пробоина не давала более 50. Не будь у нас второго дна, мы поступили бы с пробоиной так же, как монитор «Латник»: забили бы ее, законопатили, заткнули, но второе дно лишает возможности к ней подступиться, так как горловины покрыты водой, а водолаз в них не влезет… Помощь с эскадры не замедлила явиться, и едва успели мы бросить якорь, как с мониторов были присланы брандспойты с должным числом команды для беспрерывного действия. Но что значит брандспойт? Он в самом исправном виде берет 5 ведер в минуту, а пробоина в 1 кв. дюйм на глубине 10 фут. дает в минуту 18–